…Радовало одно — все три ёмкости стояли на своих местах. Реакция в них шла долго — снаружи, как говорил Вепуат, уже основательно потемнело, до отъезда оставались считанные часы — но за всё это время печь ни разу не подпрыгнула, и Гедимин не услышал ни шипения, ни хлопка, ни излишне громкого плеска. Вскрывал контейнеры он с опаской, выставив между ними и соседними предметами защитное поле и включив вытяжку на полную мощность. Вверх рванули столбы пара, но этим всё и ограничилось. Три ёмкости до срединной отметки были наполнены тёмно-серой жидкостью.
«И греть ещё один день отдельно,» — повторил про себя Гедимин, досадливо щурясь. «Вот что значит не соблюсти технологию. Как я извлеку отсюда порошкообразный реагент⁈»
Он осмотрел все три ёмкости, посветил сканером — в жидкости просматривались слои разной плотности. Один из них по мере остывания опускался, другой поднимался ему навстречу, и Гедимин видел нитеобразные потоки перемешивания.
«Понизить температуру — и пусть стоит до следующей ночи,» — сармат сделал пометку в лабораторном журнале и вернул все ёмкости на место. «Процесс идёт, перевозка ему не помешает.»
… — А что, они не одинаковые? — спросил Вепуат, в последний раз оглядываясь на стол Гедимина; всё, что осталось там лежать, было прижато к столешнице защитным полем, да это и были всего лишь полосы гзеша. — Выглядят похожими.
Ремонтник поморщился.
— Выглядят. Двух одинаковых нет. Расхождение местами на полсантиметра. Кустарное производство — тяжело стандартизировать.
Вепуат еле слышно фыркнул.
— Может, и так. Но отмерить по линейке можно и вручную. Тут дефектоскоп не нужен.
Шлюзовая камера уже приоткрылась; в глаза Гедимину ударил красный свет каменных фонарей, и сармат слегка сощурился.
— Сомневаюсь, что у них там есть линейки.
В паре шагов от «взлётной полосы» бронехода, отмеченной фонарями, стояли волокуши Броннов и штабеля бочонков и корзин. Гедимин нашёл взглядом бочки с водой для умывания и озадаченно хмыкнул.
— Почему они здесь?
— Видимо, выгнали, — предположил Вепуат, глядя из-под ладони на дальние огни. Бронеход уже выворачивал к пологому склону, считающемуся тут дорогой (и даже, наверное, шоссе), с ним уезжали дроны-разведчики, — в темноту приходилось вглядываться самому. Гедимин взялся за сканер.
— Ты Калиг или Навкет? — громко спросил он, разглядев на экране рогато-шипастый силуэт за шатрами. Оттуда донёсся хриплый смешок.
— Калиг. Чего не спите, дневные существа?
— А ведь хорошая идея, — пробормотал Вепуат, глядя на шатры. Где-то там уже скрылся Гварза, и Гедимин почувствовал возрастающую сонливость. «И правда, хорошая.»
— Почему Бронны здесь? Их согнали с места? — спросил он, недовольно щурясь. — Я не хочу, чтобы тут были свары, или кого-то обижали. Пойду скажу чужакам, чтобы вели себя скромнее.
Сразу проснувшийся Вепуат развернулся к нему, растерянно мигая, и заглянул в лицо. Калиг снова издал смешок, но на свет так и не вышел.
— Не видел, чтобы кого-то сгоняли. Там ещё ставили первый шатёр, когда Бронны перетащили кухню сюда. Им там и сейчас хватило бы места. Но если они хотят стоять тут, нужно ли им приказывать?
Гедимин недоверчиво хмыкнул. «Проверить, что там с шатрами…» — его мысли прервал протяжный зевок Вепуата, и сармату стало неловко. «Он увяжется за мной… Надо поспать. Схожу к шатрам под утро. Броннам тут вроде бы удобно… Надеюсь, этой ночью обойдётся без кочевников. И Айзек вернётся вовремя, и его не придётся искать.»
13 день Камня, месяц Металла. Равнина, Дальний Край, Сфен Земли
Гедимин обогнул шатёр и остановился — вдоль обрыва, насколько хватало поля зрения, тянулась цепь огненных шаров. Скогнийские жаровни, составленные по три вместе, сквозь облака дыма выглядели большими горящими сферами. Каждый шар сверху был прикрыт чёрным колпаком — плетёным куполом на тонких костяных опорах. Дымовые столбы упирались в «колпаки» и впитывались в них почти без остатка — наружу сочились только тонкие струйки тёплого воздуха. Двое Скогнов с корзинами за спиной и костяными рогульками в руках обходили длинный ряд коптилен, поправляя что-то под куполами, и ворошили уложенную на жаровни органику. Их лица были обмотаны рыхлой мокрой тканью, и близко они старались не подходить.
«Что у них там горит?» — Гедимин, кивнув Скогнам, подошёл ближе. На каждой жаровне стояла корзина из редко переплетённых прутьев — контейнер для горючего вещества. Сармат в очередной раз напомнил себе, что местные прутья так просто не подожжёшь, и на всякий случай убрал руки за спину — так нелепо выглядели эти корзины над раскалёнными камнями.
Прутья даже не обуглились, хотя стояли там явно не первый час; то, что лежало в корзинах, тлело, периодически вспыхивая, и бурно дымилось. Скогны подкладывали на жаровни растрёпанные пучки жёлтого волокна и плоские бруски из чего-то чёрного, похожего на древесный уголь. Гедимин пригляделся и заинтересованно хмыкнул — следов обугливания на свежих брусках не было; они скорее напоминали толстую кору, пропитанную какой-то тёмной смолой.
«Битум?» — сармат взялся за сканер, но тут же опустил руку — ничего, кроме горки непонятных значков, прибор ему не выдал бы. «Похоже на органическую смолу. Если это действительно аналог битума…»
Брусок, провалившийся сквозь прогоревшее волокно к самому источнику жара, почадил пару секунд и вспыхнул по краям ярким жёлтым пламенем. Скогны, не успевшие далеко отойти, оглянулись на треск, и один из них быстро поддел горящий кусок раздвоенной костью, оббил пламя и подсунул под него моток свежего растительного волокна. Жаровня снова задымила. Скогн задрал голову, высматривая что-то под плетёным куполом, потыкал туда костью и, поправив на плече лямку корзины, пошёл дальше.
«Интересное вещество…» — Гедимин подавил желание вытащить пару брусков из жаровен и прошёл несколько шагов за Скогнами, дожидаясь, когда они поставят корзины на землю. Ему хотелось их окликнуть и мирно попросить образец, но он только досадливо щурился. «Ни полслова не знаю по-скогнийски. Сбегать за стражами? Пока их найду, эти разойдутся.»
Скогны остановились у жаровни, но ничего поправлять в ней не стали — молча развернулись к сармату и уставились на него. Гедимин мигнул.
— Yerr, — с трудом выговорил он, указывая на корзину за спиной Скогна, а потом — на себя. — Yerr?
Аборигены быстро переглянулись. Один из них неуверенно взялся за лямку корзины. Гедимин быстро закивал, но спохватился, что этот жест Скогнам ничего не скажет, и повторил ещё раз «yerr», указывая на плетёную крышку.
Внутри были тонкие кости и изогнутые стержни, которые Гедимин принял сначала за прутья. Секунду спустя он разглядел, что на них нет неровностей коры и боковых сучков. Это были, скорее всего, очень длинные шипы какого-то растения… а может, и животного, — местную флору от фауны отличить не всегда удавалось.
— Yerr, — сармат отодвинул в сторону тугие пучки жёлтого волокна и нашёл наконец просмолённые «угли». Он достал один брусок и повторил «yerr». Скогны, настороженно наблюдавшие за ним, быстро переглянулись. Один из них протянул Гедимину ещё два бруска.
— Yirrr?
«Да, нужен ещё образец для Айзека. Он искал, из чего делать субстрат. Если это битум, и есть залежи…» — Гедимин подобрал оба бруска, едва не подняв в воздух повисшего на них Скогна, и благодарно кивнул. Через пару секунд он спохватился, полез было в карман за рэссеновым прутком, но Скогны вместе с корзинами уже растворились в дыму и красном свечении.
«В самом деле, пропитанная кора. Смолистое вещество, горючее… субстрат — менее горючий, пропитка, видимо, понижает температуру возгорания,» — думал Гедимин по пути к лаборатории, глядя на добытые образцы. Он хотел даже приподнять респиратор и понюхать бруски, но вовремя спохватился. «Если здесь у меня аналог нефти… если для неё применимо то же, что для земной нефти, — у нас есть сырьё для химической промышленности. Нетронутые нефтяные месторождения — это не летучие червяки. С ними можно работать…»
— … скудная биомасса, — услышал он, едва переступив порог, негромкий голос Айзека. — Что и неудивительно — при таких-то условиях. Есть надежда ещё на Сфен Жизни…
Гедимин прошёл к своему столу, придвинул к краю поддон для образцов, оставил на нём один из брусков, полсекунды с сожалением смотрел на другой — «надо было взять побольше, опять буду возиться с микрограммами…» — затем решительно развернулся к Айзеку.
— Смотри сюда. Тут горючая пропитка, очень похоже на сырую нефть…
Айзек впился взглядом в брусок, схватился за сканер — и шумно выдохнул.
— Отбой, атомщик. Взял это у Скогнов, на коптильнях? Вот зря ты ходишь к местным без переводчика!
— Что не так? — Гедимин недовольно сощурился. — Я увидел интересный образец…
— Эту кору они пропитывают смолой дерева из Сфена Огня, — вздохнул Айзек. — Всего лишь растительная смола. Сфен Огня и так-то не кишит жизнью… Эту штуку добывают в мизерных объёмах, атомщик. Можешь её поизучать, но закладываться на неё, как на источник промышленного сырья…
Он снова вздохнул и протянул ненужный брусок Вепуату.
— Образец органики из Сфена Огня. Посмотри, если интересно.
Гедимин тяжело опустился на ближайший стул, чувствуя себя полным идиотом. «И верно — надо было найти переводчика. Сразу выяснил бы про смолу — и пусть они ею хоть обмазываются.»
— М-да… — Айзек снова задумался о своих делах. — С субстратом тут и впрямь проблемы. На дикорастущую органику рассчитывать не приходится — слишком маленькая плотность биомассы. А какой-то аналог нефти… есть у меня надежда на Сфен Воды… и, если совсем не повезёт, — Сфен Жизни.
Он быстро оглянулся на слегка отодвинутую переборку и продолжил, понизив голос:
— Атомщик, для тебя есть небольшое дело. У тебя как раз перерыв в опытах? — он кивнул на печь, прикрытую защитным полем. Гедимин вопросительно хмыкнул. «Дело? Давно не было прямых поручений. Они с Гварзой до чего-то докопались?»