— Сделай чертёж барака для рабочих-переселенцев, — попросил Айзек. — Поставим его рядом с местом строительства… на поверхности, как ты догадываешься — и он должен это выдержать.
— Переселенцы? — Гедимин мигнул. Вепуат, взявший было в руки образец для изучения, опустил его на стол и придвинулся ближе.
— Ну да, — кивнул Айзек. — Будущий экипаж ИЭС, добровольцы. Будут проходить здесь глубокую акклиматизацию — даже, возможно, без декомпрессии. Посмотрим, как сарматы приживутся на Равнине…
В мозгу Гедимина вспыхнули картинки из лабораторий Биоблока и слова «направленная мутация», и он встряхнул головой, унимая разгулявшееся воображение. «Сосредоточься. Итак, чертёж барака, безопасного для проживания…»
— Много их?
— Сначала будут пятеро, постепенно дойдёт до пятидесяти, — ответил Айзек, прикинув что-то про себя. — В основном филки, но обещали и Старших. Строить придётся только из местных материалов, так что…
Он вздохнул. Гедимин помянул про себя размножение «макак». «Так, всё по порядку. Строительный камень есть, металл, и неплохой, есть, каучук есть… даже термоэлементы, как ни странно, есть…»
Вепуат задумчиво сощурился.
— Будут привыкать к Равнине? А в чём они приедут? Если в тяжёлой броне, то смысла как-то…
Айзек закивал.
— Приедут в тяжёлой. В ней и поживут, пока мы что-нибудь для них сообразим. Атомщик, как идёт работа с гзешем? Вроде бы на комбинезоны он годится?
Гедимин растерянно мигнул — в эту сторону он пока не думал.
— Должен сгодиться, — неохотно признал он. — Эластичность, механическая прочность… Если разберусь с металлизацией, можно будет сделать лёгкую защиту. Ипрон, там, распылить…
Что-то не давало ему покоя, но он никак не мог вспомнить, что именно выпало из его расчётов. «Герметизация швов, упрочнённые элементы, вставки… Надо экспериментировать, конечно. Как всё это будет истираться, какие нагруз… Hasu! Верно. Кое-что я не учёл.»
— Айзек, погоди. Комбинезоны надевают на голое тело. Кто-нибудь пробовал носить на себе кусок гзеша? Вдруг он реагирует с кожей? Никто не проверял? Местные… я не видел у них одежды из гзеша. Да и из сеша тоже…
«А у меня ещё и экспериментальная смесь с ксенофторидами,» — вспомнилось ему. «Её вообще никто ни на что не проверял. Вдруг она кожу прожигает до костей?»
Айзек слабо усмехнулся.
— Не волнуйся, атомщик. Всё проверим. Пока твои смеси не готовы, сделай мне десяток опытных образцов из «базового» гзеша…
Он быстро начертил на листке прямоугольник и указал параметры.
— Это для крысиного городка — небольшие подстилки. И нарежь ещё пару штук вот таких тонких ремешков, чтобы можно было намотать на руку. Это сразу проверим на сармате — всё-таки мы не крысы…
— На сармате? — Гедимин подозрительно посмотрел на него. — Так сразу? Ему хоть скажут, что это за штука?
Айзек издал негромкий смешок.
— Естественно, атомщик. Все опыты — только на добровольцах. Ты, конечно, работал с Ассархаддоном… но я всё-таки не он.
На его ухмылку Гедимин не ответил, но слегка успокоился и потянулся за образцами гзеша.
— Подожди минуту. Сделаю и отдам. Положишь своим крысам…
Раскроить заготовку он не успел — переборка отодвинулась, и в отсек заглянул угрюмый Кенен Гварза.
— Айзек, долго тебя ждать? Времени мало, а дел ещё гора.
Когда переборка за двумя сарматами задвинулась, Вепуат с кривой ухмылкой сел на стол.
— Любопытно даже, какие у него там дела. Реагенты больше не пропадали?
Гедимин неопределённо повёл плечом, растягивая заготовку на столе, — полоса изгибалась винтом, мешая аккуратной нарезке. «Айзек ещё и намотает на себя кусок эластомера. А тут даже медиков нет. Одна надежда, что за сутки сильно не навредит…»
…«Два этажа максимум,» — Гедимин задумчиво смотрел на едва начатый чертёж. «Двадцать пять отсеков сверху и снизу, плюс комендантская, плюс преобразова… генера… hasu! Сразу реактор им строить, что ли⁈»
Задание в первые секунды казалось ему простым — проектирование обычного жилого барака, десять минут работы вместе с описанием. Сейчас, минут через двадцать, сармат угрюмо щурился на очередной лист и не знал, с чего начать.
«Воду можно поднять водяной катушкой. Обернуть её ипроном, чтобы фонила в одну сторо…» — Гедимин сжал пальцы в кулак и вполголоса помянул спаривание «макак». «С чего ты взял, что ипрон её заэкранирует⁈»
Он потянулся было за кабелями — проверять гипотезу с ипроном, но вовремя опомнился и снова склонился над чертежом. «В ядерный могильник душевую. Всё равно непонятно, что с фильтра… hasu! Куда сливать-то? Как аборигены, под холм?»
Он мысленно выстроил помещения в два яруса и, сердито фыркнув, зачеркнул самое просторное на втором этаже. «Какие тут информатории⁈ Освоят местный язык — книги почитают. Хроники за двадцать тысяч лет…» Душевая осталась, но под большим вопросом. «Ручную помпу можно соорудить, воронку с дырками. Воду в бочках возить на тележке. Если можно сделать волокушу, то и тачка получится. Слив… ну, углубление в полу, каменную трубу вниз, чего-нибудь мелкодисперсного для фильтрации — и сток под холм. Тут ещё вопрос, чем они будут мыться. Спросить Айзека про мыловарни…»
Под вопросом остался и пищеблок — Гедимин отметил его, добавил ещё пространства со всех сторон и обвёл пунктиром. С нагревательными элементами вопрос решился мгновенно — бруски местного минерала, встроенные в них осколки кейека, ещё слой камня сверху и комендант с куском ирренция или фонящим накопителем, обходящий барак при наступлении холодов; откуда на Равнине взять надёжный поглотитель тепла, сармат не знал. «Если есть самогреющиеся камни, может, найдутся и самоохлаждающиеся?» — он криво ухмыльнулся и покосился на задвинутую переборку. «Не удивлюсь, если найдутся. Тут столько всякого, что устанешь удивляться.»
Он со вздохом убрал с мысленного чертежа всю проводку — «Какое уж тут электричество… Фонари поставим. Как Скогны. Только накрыть кейек прозрачным колпаком, чтоб ничего не поджёг… хотя — из чего делать колпак?.. Ладно, там будет видно. Есть ещё та светящаяся дрянь из Тикшера. Она вроде бы не горит…»
Он очертил контуры спальных отсеков с трёхметровыми потолками. Стены и перекрытия получались непривычно толстыми, но в целом выходило, что блоки друг друга держат, даже и без привычного раствора. «Здесь будут камеры термоизоляции, как в башнях Скогнов. Тут внешняя стена… торцевые окна — без стёкол, тут пазы под задвижные плиты. Здесь получается сквозная тяга, а при перекрытии одного хода… ну, в целом, будет чем дышать. Теперь — углубления для стока. Если расплавленный металл льёт вертикально сверху, стекать должно вот так…»
Пока Гедимин держал перед мысленным взором картинку металлического дождя, работа шла быстро. Расплав стекал по углублениям в толстой внешней стене, воздушные камеры, опоясывающие барак, держали тепло, и внутренняя стена прогревалась за всё время предполагаемого нергета всего на полсотни градусов. «Терпимо,» — Гедимин вспомнил красную кожу венерианцев и довольно хмыкнул. «Неприятно, но терпимо. Ливни, в общем-то, редкость, — никто даже не покраснеет.»
Он задумался на минуту о местной зиме и обещанном Айзеком похолодании до минус ста и снова пересчитал параметры воздушных камер — и дополнил их нишами под дополнительные элементы. «Килограмм кейека между стенами — и внутри будет тепло. Синеть не придётся. А если ещё найдутся камешки для охлаждения…»
Рядом раздался гул — шлюзовая камера приоткрылась, пропуская кого-то в отсек. Гедимин оторвался от чертежа и с удивлением обнаружил, что в лабораторию вошёл Вепуат. «А он выходил? И когда успел…»
— Всё никак? — сочувственно хмыкнул Вепуат, взглянув на чертёж. Гедимин недовольно поморщился.
— Это ерунда. А вот что делать со старыми чертежами ИЭС…
Вепуат легонько похлопал сармата по локтю и положил на бумагу пару плоских белесых камней — сантиметров по десять в поперечнике.
— Что-то интересное попалось. Не видел раньше такого минерала. Смотри, какая иризация в три фокуса!
Гедимин перевёл равнодушный взгляд на плоские гальки — и удивлённо хмыкнул. На поверхности камней и впрямь застыли расходящиеся световые блики — будто с каждого обломка смотрели три глаза с вертикальным зрачком и звёздчатой радужкой. Все «зрачки» были тёмно-серыми, почти чёрными, «радужка» — багровой у центра и розовеющей к краю. «Любопытный эффект,» — сармат взял камень со стола, повертел в пальцах и хмыкнул снова, с ещё большим удивлением. То, что он вслед за Вепуатом принял за иризацию, не перемещалось по поверхности камня вслед за лучом света, — все «глаза» оставались неподвижными, как нарисованный на обломках орнамент.
— Дай сюда, — Вепуат отобрал камень, повертел в руках и растерянно мигнул. — Странно. Снаружи крутил — всё ползало. А здесь — как приклеилось. Свет, что ли, не такой?
Гедимин пожал плечами.
— Может, они вообще от «сигмы» бликуют. Или от «омикрона»… — он рассеянно подобрал со стола образцы и сунул в карман. «Проверить снаружи,» — мелькнуло в мозгу, и тут же всё заслонили мысли о недоспроектированном бараке. «Простая, казалось бы, постройка. Если бы не местные бредовые условия. Вот чем я тут заменю преобразователь⁈»
Он снова осмотрел развёртку внешней «складчатой» стены, задумчиво сощурился, представляя себе металлический ливень при разных направлениях и силе ветра, потом вздохнул, аккуратно сложил чертёж и поднялся на ноги.
— Ты куда? — тут же встрепенулся Вепуат, вроде бы занявшийся своей работой.
— К местным. Надо сверить приборы.
Пока открывались шлюзы, Гедимин сообразил, что идти к местным со сложным вопросом без переводчика — попросту глупо. Выбравшись наружу, он огляделся и взялся за сканер. На улице светало, хотя до разгорания Пламени оставалась ещё пара часов; уже можно было разглядеть отдельные травинки и различить их цвета, и, разумеется, Калиг и Навкет давно ушли туда, где свет не выжигал им глаза. «А дневные стражи могут и не явиться… А, нет, кто-то тут бродит.»