Последний проём исчез, и двойной купол уплотнился до непрозрачности. Гедимин посмотрел себе под ноги, пересчитал чужие хвосты на пятачке в дециметр и покосился на слишком далёкую от него крышу бронехода. «Где всё это собиралось сидеть, если мы не выставим купол? Или… они уже знают про купола? Кто-то должен был рассказать после металлического ливня…»
— Что интересно, — прошептал Вепуат, пробравшись по «ковру» из нхельви к Гедимину и почти уткнувшись в его наушник, — наша охрана опять удрала. И стражи с ней вместе.
— Зато Бронны остались, — отозвался Гедимин, глядя на аборигенов, жмущихся к волокушам. Им явно хотелось зарыться в землю.
— И нхельви тоже, — добавил он, подумав про себя, что зверьки могли бы и удрать — наверняка в степи много нор подходящего размера. Вепуат невесело хмыкнул.
— И только нхельви собрались нас предупредить. А ведь все знают, что мы тут чужаки. И в местных приметах не разбираемся. Но все удрали, и никто слова не сказал. Вот где Гор? Где Корген… и прочие воины королевы Кайшу?
Гедимин угрюмо сощурился на купол. Снаружи донёсся раскатистый грохот. «Началось. А мне ничего не видно.»
Он покосился на нижний край защитного поля, заглублённый в рыхлую поверхность. Снаружи опять громыхнуло.
«Значит, главное — не торчать над поверхностью…» — сармат медленно опустил на глаза тёмный щиток и выпустил короткие сопла «арктуса». «Залечь и не шевелиться…»
— Эй… — начал было Вепуат, но Гедимин уже протиснулся в узкий проём и закрыл его за собой. Второй купол поддался так же легко. Из него сармат выбрался ползком, стараясь ничего не отрывать от земли, и тут же перекатился на спину.
— Уран и торий!
Прямо над ним медленно вращались «колёса» двух десятков электрических смерчей — ослепительно-белые кольца с сотнями щупалец-молний. Быстрые разряды соединяли их и тут же гасли.
Два смерча столкнулись, и землю встряхнуло; грохот Гедимин услышал потом — когда ветвистая молния, соединившая небо и степь, уже погасла, оставив перед глазами багровый отпечаток. Разряды затрещали чаще; второе сияющее кольцо взорвалось изнутри, располосовав яркими молниями небосклон. Промигавшись, Гедимин увидел, что смерчей почти уже не осталось. Вместо них под небесными складками колыхался мерцающий туман. Что-то надавило на череп, неприятно загудело в ушах — и весь слой тумана взорвался ливнем из сотен молний. Они били в землю, и Гедимин не мог прикинуть расстояние до места удара — гром не смолкал ни на секунду, пламя на полнеба не гасло. Что-то капнуло на лицевой щиток, сармат схватился за него, — жидкость размазалась по ладони, и ещё десяток капель упал следом. Гедимин, ошалело мигая, смотрел на гаснущее небо и мелкий дождь.
Рядом что-то завозилось, зашуршало гравием; приподняв голову, сармат увидел Вепуата. Тот опомнился быстрее и уже сел и готовился запустить над холмом дрон.
— Лежи! — зашипел на него Гедимин, но разведчик только отмахнулся.
— Всё, ирт прошёл. Видишь, небо гаснет?.. Айзек говорит — они быстрые… как молния. Небо разрядилось — и всё, в степи безопасно.
Он запустил дрон с ладони и подставил руку под падающие капли.
— Столько грохота — и так мало воды… Как думаешь, степь зацветёт? Ну, хоть на пару дней?
Гедимин молча зашевелился, собираясь встать. Со всех сторон что-то зашуршало, и Вепуат усмехнулся.
— Ты осторожнее, тут везде нхельви.
Сармат резко выпрямился, и шорох стал громче. Кто-то спрыгнул с его плеча, задев хвостом чувствительную часть ладони. Гедимин огляделся и удивлённо мигнул — вокруг столпилось десятка четыре нхельви. Все они сидели у купола, но никаких отверстий в нём сармат не увидел.
— Они что, под полем прорылись? — Гедимин криво ухмыльнулся. — А ты сам откуда вылез?
— Как и все, — отозвался Вепуат, запуская второй дрон. — Ты вышел, а мне что, неинтересно?.. Да, первые зверьки пролезли с тобой — когда я пришёл, ты был весь ими обложен.
Гедимин недоверчиво хмыкнул.
— Они же боятся грозы. На кой им было вылезать?
Нхельви, отступив от сарматов, к чему-то принюхивались, подёргивая ушами. Пара секунд — и вокруг стало пусто — все зверьки сбежались к чему-то на краю плато. Оттуда донёсся хруст.
— Эй, образцы! — спохватился Вепуат. Гедимин догнал его у самого скопления нхельви и увидел, как разведчик недовольно смотрит на полусожранные тушки чего-то летающего. От их перепонок и шипов ещё поднимался дымок, покровы заметно обгорели.
— Термическая обработка… — пробормотал Гедимин, глядя, как нхельви раздирают на части подгоревшие тушки. Их даже угольная корка не смущала — только хрустели в челюстях костяные фрагменты.
— Ближайшая молния ударила вон в тот холм, — Вепуат указал на дым над дальним уступом. — Твоя песочная руда испарилась, а рэссена даже не оплавилась.
— Да уж наверное, — пробормотал Гедимин, вспоминая, чего стоило расплавить рэссеновую руду.
Мимо пробежал ещё один нхельви, за ним — два десятка; на мгновение всё вокруг покрылось мохнатыми хвостами, а затем зверьки разбежались по плато. Гедимин оглянулся и увидел, что защитный купол разрушен, а Бронны собрались вокруг неприметного участка гравия и настойчиво кого-то теребят. Через десяток секунд плоское животное отделилось от поверхности и, недовольно встряхиваясь, побрело к брошенной волокуше.
— Пойдём ставить шатры, — сказал Вепуат, оглянувшись на Гедимина.
— Скогны поставят, — отозвался тот, разворачиваясь к дальнему краю плато. «Текк’т. Надо посмотреть, чего он там накопал. Может, найду пару килограммов руды…»
Он, переступая через проносящихся под ногами нхельви, подошёл к обрыву — и ошалело мигнул, не узнав местности. Дно долины — почти полсотни метров от холма до холма — углубилось чуть ли не вдвое. Вместо гравийного слоя вокруг ровного участка жёлтой плиты, загромоздив полдолины, высились пирамиды из аккуратных каменных шаров. Чуть поодаль лежали сваленные горкой «живые валуны» — всё, что осталось от растительности в долине. Гедимин посмотрел на плиту, слегка присыпанную вялыми огнелюбками, и вслух помянул спаривание «макак».
— Что? — из-за его спины выбрался Айзек, встал на обрыве и шумно выдохнул. — Пон-нятно… Похоже, он перестарался. Наверное, сидел тут всю ночь…
Гедимин пытался переварить увиденное. «Пятнадцать тысяч кубов по сортам за ночь…» — он растерянно покачал головой. «Любит катать камешки, вот оно как…»
За спиной прошуршала пустая волокуша, затем проскрипела по слою гравия нагруженная. Бронны выглянули из-за кромки обрыва и заверещали. Секунду спустя мимо сарматов пронеслись шестеро аборигенов и десятка два нхельви. Гедимин смотрел, мигая, как они бегом спускаются по склону.
— Выкопали что-то ценное, — без удивления отметил Айзек. — Зря Скогны убежали, всё разберут без них.
— Мать моя пробирка… — вяло отозвался Гедимин, разглядывая каменные шары. Текк’т укатал гравий в плотные, почти однородные сгустки с редкими небольшими полостями внутри. Поверхность полуметровых шаров была покрыта параллельными насечками — их, похоже, катали из стороны в сторону по чему-то стократ более твёрдому, и они слегка оцарапались. Гедимин попытался представить себе давление, нужное для такой укатки, потом — силу, которая не дала бы непластичным минералам под таким давлением рассыпаться в песок… Мозг искрил и плавился.
— Надо тебе какой-нибудь склад для сырья, — оглянулся на Гедимина Айзек. — В лабораторию всё это не влезет.
Гедимин встряхнулся и окинул пирамиды шаров прояснившимся и сосредоточенным взглядом. «Круглые. Неудобно. Надо было попросить расплющить…»
— Сделаю чертёж… Надо будет наверх всё это перетаскать, — пробормотал он. На ум не шло ничего, кроме прицепа к гусеничному тягачу, — местным транспортом перевозить всё это можно было до тех пор, пока шары не рассыплются обратно в гравий — или даже в песок.
— Подожди до ближайшего Текк’та, — отозвался Айзек. — Куда-нибудь на нижний склон их, чтоб не над лабораторией… Ну что, с металлом для стройки проблем не будет?
Гедимин неуверенно усмехнулся.
— Вот так и добывают рэссену… Скогны и прочие?
Айзек хмыкнул.
— Говорят, Нерг добывал. У Скогнов всё сложнее… Ты куда?
— За образцами, — отозвался Гедимин, не оборачиваясь.
Плотно скатанный шар из рэссеновой руды весил три центнера; возвращаясь с ним в руках на плато, Гедимин снова пожалел, что попросил «заготовки» именно такой формы. «На редкость неудобно в хранении. Да и в обработке. Он ведь мог их раскатать в лепёшки — было бы проще носить и резать.»
Вепуат, разбиравший какие-то записи, при виде Гедимина с металлическим шаром поднялся из-за стола.
— Один из тех, внизу?.. Придётся тебе строить домну. Литейной станцией ты всё это никогда не переработаешь.
— Иди изучай Текк’тов, — отозвался Гедимин, сердито щурясь. — Вот как они это делают⁈
…«Обожжённая керамика легче нарезается,» — отметил про себя Гедимин, подкладывая под облучатель тонкие плашки. «Но всё равно — пластичность почти нулевая…» — он с досадой покосился на пластинки, расколотые при нарезке. «Примитивные технологии… Надо попробовать смешать эту штуку с сешем. Она легче металла…»
…Нарезанный на куски шар никак не влезал в тигель. Гедимин крошил непрочную породу и рассеянно щурился — в голове достраивался чертёж каменной печи со встроенными термоэлементами из кейека и передвижной лучевой пушкой.
— Давай за два раза, не лезет, — посоветовал, выглянув из-за штативов, Вепуат. — Запасаешься песком?
— Буду делать рилкар, — отозвался Гедимин, проверяя уровень засыпки. «Влезло. Начнёт испаряться — осядет.»
— Думаешь, выйдет? — Вепуат недоверчиво хмыкнул. — Прямо-таки рилкар? Он же не просто из песка плавится…
Гедимин закрыл последнюю задвижку и шагнул в сторону, наблюдая за датчиками давления. Станция ещё не остыла от последней плавки — реакция должна была пойти сразу же, и бурно, сармат немного опасался за тигель.
— Какое-то стекло нужно, — рассеянно пробормотал он — трудно было думать о нескольких вещах одновременно. — Меня вот из лаборатории выселяют. А все пробирки из земного стекла и фрила. Что мне там с ними делать⁈