Сейчас три змея пихали и перекатывали каменный шарик. От каждого толчка он выгибался в разные стороны и норовил расплескаться, как сырая, жидковатая глина, но его тут же сгоняли в прежнюю форму и нажимали с другой стороны. Гедимин следил, как шар постепенно уменьшается. По экрану дозиметра волнами шли кривые — сигма-излучение пульсировало, не угасая.
Прошло минут десять, прежде чем Текк’т аккуратным толчком подкатил камень сармату под ноги. За уплотнившимся шаром весом в шесть центнеров осталась выдавленная в гравии борозда. Шарик был полуметровым — как одна из «лепёшек» до расплющивания. «Сжатие в четыре раза,» — щёлкнуло в мозгу сармата. «Четырёхкратная плотность…»
Он царапнул камень когтем, нажимая со всей силы, посмотрел на еле заметную черту, хмыкнул и взялся за сканер. Слои в минерале ещё просматривались — вот только они были смяты и перекручены во всех направлениях. «Красиво должно быть на срезе,» — думал Гедимин, просматривая участок за участком. «Очень сложный орнамент.»
В этот раз камень был равномерно плотным — Текк’ты хорошо его размешали. Ручному буру он поддался, хоть и не сразу; через десять минут на ладони Гедимина лежал керн. «Проверить в лаборатории. И весь камень — туда же,» — думал сармат. Он уже взялся было за глыбу, но остановился и полез в карман.
— Эту штуку надо разделить надвое, — сказал он, проводя по шару жирную чёрную черту и жестом показывая, как расталкивает половины в стороны. Текк’т молча качнулся к нему, тронул камень носом, резко встряхнулся — и валун развалился надвое, а его части раскатились на метр друг от друга, пропахав в рыхлом гравии борозды. Гедимин еле слышно хмыкнул — что бы ни действовало на камни, оно имело вполне физическую природу и не «висело» в вакууме — окружающие предметы тоже ощущали на себе его воздействие.
Сармат вынул из кармана пригоршню «чёрного песка», выбил в камне ямку, высыпал вещество туда и оглянулся на Текк’та.
— Это надо перемешать, — он показал жестом, как смешивает что-то двумя руками, и проворно шагнул в сторону. Двое Текк’тов склонились над камнем. Третьему места не хватило, и он поддел носом «чистую» половину валуна и принялся укатывать её в аккуратный шар.
«Песок-то рассыпется,» — спохватился Гедимин, подумал о клее, но было поздно — Текк’ты уже выгнули края камня чашей, сомкнули и заровняли их и теперь гоняли туда-сюда бесформенную каменную лепёшку.
— Дим-мин, — послышалось из-за плеча. — Ты тут хорошо занял Текк’тов. Проверь последние вешки. Любопытно с тобой работать, но сложно — очень уж у вас всё точно.
Гедимин мигнул — завороженно наблюдая за Текк’тами, он почти забыл о страже и размечаемой шахте.
— Это ещё не «точно», — пробормотал он, проверяя, как лежат в восьмидесяти метрах от поверхности металлические вешки; лежали они, в целом, неплохо. — Здесь сантиметровые допуски. Вот когда будем делать корпуса реакторов, трубопроводы, — тогда посмеёмся…
Разметка была готова. Гедимин досчитал про себя до десяти и шумно выдохнул. Ему было не по себе.
— Пора копать? — первым подал голос Корген. Он тронул сармата за здоровую руку и подставил ему плечо.
— Когда работа пойдёт, нам лучше быть наверху. Текк’ты, как увлекутся, ни на что не смотрят.
Гедимин повернулся к притихшим змеям. Они склонились над небольшим каменным шаром. Сармат разглядел в потемневшей породе пару блестящих чёрных вкраплений.
— Сейчас, только образец возьму, — он опустился на землю, прижал ладонь к камню и включил бур на самых малых оборотах. «Скорее бы рука заживала! Она уже не чешется — пойду, скажу Вепуату, чтобы снял повязки…»
— Мне нужны будут ещё… размешанные камни, — сказал он Коргену, терпеливо ожидающему за плечом. — Этот размяли слишком сильно. Нужен более… жидкий, что ли.
Корген зазвенел шипами.
— Ну, за этим дело не станет. Пока двое копают, один может заняться ерундой. Только тебе лучше тут не лазить… Сказать им, чтобы закинули наверх камня, сколько надо для твоих дел? Там, у вас, свободного места много.
Гедимин кивнул.
— Пусть кидают во-он на тот склон. Десять таких лепёшек… хотя нет, лучше пятнадцать. И вот эти два камня тоже.
Один из Текк’тов сделал резкий выпад и ткнул головой в ровную поверхность на месте будущей шахты. Корген пошевелил когтями и крепко взял Гедимина под руку.
— Идём наверх. Я оттуда всё им скажу. Им, видишь, уже не терпится копать.
…Гедимин молча ждал на краю обрыва, пока страж договорится; в его ладони были зажаты два свежих керна, и оба на ощупь очень ему нравились. «Вот и замена бетону,» — пульсировало в мозгу, и в груди слегка теплело. «Проверить на облучение… Если Текк’ты могут примешать к камню ипрон — подумать над аналогом ипронового рилкара… хотя — оболочки для твэлов лучше делать из песка. Литейная станция справится…»
Снизу донёсся негромкий, но давящий на уши гул. Двое Текк’тов переместились к размеченному кругу и уткнулись мордами в камень. Два ошмётка горной породы оторвались от плиты и легко, как клочья стекловаты, пролетели над долиной и упали за штабелями плоских камней. Следом полетели ещё два. Гедимин помянул про себя уран и торий и нелепо ухмыльнулся. «Работа идёт. Так они за сутки справятся!»
Мимо просвистели каменные лепёшки — третий змей, не допущенный к земляным работам, занялся «ерундой». Со всех сторон раздались пронзительные вопли, и Гедимин вскинулся, подумав, что кого-нибудь придавило, но нет — все аборигены, незаметно собравшиеся у обрыва, стояли на безопасном расстоянии. Они вопили и махали всем, что было в руках, а вокруг них с писком и клёкотом метались нхельви. Даже они не были напуганы — их уши стояли торчком, усы взволнованно трепетали, кто-то порывался прыгнуть, но всех вовремя одёргивали. «Хорёк, сотрясающий материки,» — Гедимин не удержался от усмешки. «Кто бы мне раньше рассказал, куда меня занесёт, и чего я насмотрюсь…»
Земля под ногами загудела, и аборигены кинулись врассыпную, но восторженные вопли стали только громче. Текк’т — самый мелкий из троих «рабочих» — высунул голову из слоя гравия, а потом подтянул и первые двадцать метров туловища и свился кольцами недалеко от края плато. Его голова качнулась, и он тронул ближайший камень, пристально глядя на Гедимина. Сармат кивнул.
— Скажи ему, чтобы помял вот эту лепёшку. Пусть ужмёт её ровно в два раза.
Бронированное тело Текк’та мелко задрожало, над холмом пронёсся гул. Гедимин сжал было пальцы в кулак, не зная, чего ожидать, но змей послушно уткнулся в каменный блин, перевернул его на ребро и смял в комок. На лепёшку налипли было посторонние камешки, но Текк’т, прихватив её зубами, встряхнул, и гравий осыпался.
— Он говорит, что у тебя смешные поручения, — запоздало перевёл Корген. — А правда — зачем тебе мятый камень?
— Он от этого прочнеет, — не стал вдаваться в подробности Гедимин. — Я смотрю, чего туда добавить, чтобы было хорошо. А что, у вас не привлекают Текк’тов к строительству?
Корген зазвенел шипами.
— Они — нергоны. Это вы, наследники Куэннов, можете поручать им всякое. А мирные жители… Вон, смотри, — никто из них не видел Текк’та за такой игрой.
«Игрой?» — Гедимин недовольно сощурился. Змей, оставив примятый камень в покое, выжидающе смотрел на него. Сармат подошёл, поцарапал желтоватую поверхность когтем. Узор смятых и перекрученных слоёв и впрямь проступил на гладком боку — и это было красиво.
— Хорошо сделано, — сдержанно кивнул Гедимин, укладывая в карман очередной керн. — Этот камень пусть положит к двум вон тем. И возьмёт ещё один. Его надо будет умять ровно в три раза.
…Короткий ряд «умятых» камней протянулся вдоль обрыва. По ним, обнюхивая каждый выступ, уже сновали нхельви. В подступающей темноте огни полевой кухни разгорелись ярче. Снизу грохотало, но чем дальше, тем реже. «Дело к ночи,» — Гедимин покосился на небо — кругляши-«солнца» уже пропали, появились мелкие бляшки, изображающие, видимо, луны. «На сегодня хватит образцов. Ещё эти проверять…»
— Скажи, что на сегодня всё, — повернулся он к Коргену. — Если не устал, может ещё покопать. Там, кажется, нужна помощь.
Корген встряхнул шипами.
— Да, в копании помощь никогда не лишняя. Пойдёшь смотреть, чего там нарыли?
— Угу, — сармат досадливо сощурился на неподвижную руку. «Проверю работы — и пойду к Вепуату. От этих фиксаторов только пальцы немеют.»
Корген, выйдя на обрыв, издал короткий рокочущий звук. Последний камень громыхнул, упав на дно долины, и всё стихло. Из неглубокого колодца впритык высовывались две змеиные головы. Третий Текк’т, не успевший толком нырнуть, поднял над камнем только морду. В слабом свете ярких глаз Гедимин увидел округлую кромку шахты. Текк’ты не дошли до разметки пять сантиметров — вероятно, оставили немного камня для тонкой, чистовой отделки, а пока выбирали черновой объём. Сканер показывал почти ровный, с незначительными выступами по стенкам, колодец — чуть меньше пяти метров в поперечнике, сто двадцать сантиметров в глубину.
«Это за сорок минут,» — Гедимин сверился с часами. «Чем глубже, тем, естественно, медленнее… Двое суток, не больше. Со всеми перерывами и охотой на червей. Двое суток…»
— Ну что? — нетерпеливо спросил Корген, высматривающий что-то на горизонте. — Если нужно подправить — скажи, пока я здесь. Ночью будешь работать с Калигом или Навкетом, а они оба — те ещё копатели.
Гедимин растерянно мигнул. «Верно. На ночь он уйдёт. Метки поправлять будет некому… Жаль, не успел разметить малые колодцы!»
— Ты завтра вернёшься? — спросил он. Шипы Коргена зазвенели в темноте.
— Завтра — очередь Гора. Меня жди через пару дней. Что, осталось неразмеченное?
Гедимин угрюмо кивнул.
— Если они не понимают чертежей… Может, им каменную модельку вырезать? Они могут промасштаби… увеличить в десяток раз? Поймут, что моделька — форма полости?
— Странное ты спрашиваешь, — задумчиво позвенел шипами страж. — Надо пробовать. Подожди до моего возвращения. Что мне сейчас им сказать? Пусть копают?