Высокий шатёр на деревянном фундаменте стоял в стороне от его пути. В темноте из-под опущенного полога просачивался странный зеленоватый свет. Гедимин озадаченно хмыкнул и двинулся к шатру — а откинув полог, фыркнул в респиратор. Посреди пустого строения стоял слегка прикопанный в гравий стол, а на его краю — шпенёк с насаженным пористым шаром. Шар светился приятной зеленью.
«Деревянный лабораторный стол…» — Гедимин, покачав головой, осторожно опустился на придвинутую табуретку. «За таким только и делать всякие колёса и каменные крышки.»
Он подвигался вместе с табуреткой, пристраиваясь поудобнее. Сидеть было неожиданно приятно; тронув сидение, сармат обнаружил выдолбленные вмятины, небольшие, но явно подогнанные под владельца. Он облокотился на край стола, посмотрел на тускло поблескивающие штативы, пока пустые. «Аккуратная работа. Даже отшлифовали…» — он тронул когтем углубления, слегка надавил на держатель. «Перенесу сюда самодельные колбы. Надо ещё отковать тиски… да, и плавильню на кейеке. И охлади… а, для охладителя мне что-то привезли. Завтра надо будет посмотреть.»
Он поднялся из-за стола, оглянулся на откинутый полог, секунду стоял на месте, а потом тихо вздохнул и снял с плеча сфалт. «Тут полежит,» — он осторожно переложил оружие на стол. «Потом стойку сделаю. Из дерева. Заодно проверю прочность…»
Он разворошил сложенные в углу подстилки — или, возможно, запасы ветоши мастеров-Скогнов. Их хватало, чтобы пристроить голову. Сармат растянулся вдоль стола — места было достаточно — откинулся на спину, подсунул руку под затылок и закрыл глаза.
…Проснулся Гедимин от осторожных, но настойчивых тычков в расслабленную ладонь. Едва он зашевелился, кто-то зашуршал гравием, отходя на шаг, и снова чем-то пошевелил пальцы сармата. В наушниках запищало.
— Нхельви? — Гедимин нехотя открыл глаза. «Ночь. Стройка… Текк’ты вернулись?»
— Жаль было тебя будить, — заметил Калиг. Он стоял над Гедимином, опираясь на посох; его лицо наполовину закрывала жёлто-чёрная маска.
— Мы тебя не сразу нашли, — продолжал он, глядя, как сармат садится, достаёт флягу, встряхивает головой, пытаясь отогнать дремоту. — В твоём шатре пусто. Вепу-а ничего не видел. Нхельви обежали весь лагерь, пока додумались сюда заглянуть.
Гедимин едва заметно ухмыльнулся.
— Вепуат? Вы и его разбудили?
— Жаль, — подтвердил Калиг, склоняя тяжёлую рогатую голову. — Но в долине сейчас шестеро Текк’тов, и они хотят странной работы. Я их не пустил копать, пока ты не скажешь слово…
Гедимин, ошалело мигнув, рывком поднялся на ноги. «Шестеро⁈ Да-а, процесс пошёл…»
— Идём, — он подобрал со стола плазморез. «Крышки. Направляющие и крышки. И спросить про арматуру. И, конечно, шахта…»
…Со дна долины доносился гулкий рокот, шорох и скрип гравия. Калиг зажёг посох, выйдя на край обрыва, и Текк’ты, разлёгшиеся внизу, зашевелились и приподняли головы. Гедимин не сразу смог их пересчитать — длинным телам было тесно меж холмами, они закручивались в клубки, пересекались, местами переплетались. Некоторые держали хвосты под землёй, другие лежали наверху. Все вместе образовали неровное кольцо вокруг шахт и что-то разглядывали. Гедимин подумал, что их заинтересовал широкий колодец, но нет — они смотрели поверх него, явно изучая шахтные крышки.
— Мне нужны будут четверо для копания, — быстро определился ремонтник. — И двое, чтобы мять камень. Спроси, кто из них чем будет заниматься. Кто не хочет работать, пусть смотрит тихо и не мешает.
Калиг говорил недолго — очень скоро двое Текк’тов нырнули в колодец. Один поводил головой, выискивая что-то среди своих и чужих хвостов, сунул морду в валуны, вытянул пожелтевшие заскорузлые верёвки и ушёл на глубину. Ещё минуту двое рокотали и громыхали на третьего, пока он, раздражённо ударив хвостом, не нырнул в шахту. Оставшиеся приподнялись, положили головы на край обрыва и уставились на Гедимина немигающими огненными глазами.
— Попроси их сдвинуть вон те крышки, — продолжал ремонтник, доставая из-под брони глиняную модельку направляющей. «Непрочный материал,» — он досадливо сощурился, увидев свежие трещины. «Надо подклеить.»
Не успел он напылить на края надлома расплавленный фрил — некогда было думать о подходящих и неподходящих материалах — как из долины донёсся негромкий гул, и две головы снова улеглись на край обрыва. Крышки были аккуратно отставлены в сторону; их даже не опрокинули, хотя сармат, задумавшись о повреждённой модельке, забыл напомнить об осторожности.
— Угу… — он огляделся, выискивая в сумерках на дне долины миниатюрную крышку, ничего не нашёл и, махнув рукой, указал на одну из крышек полноразмерных.
— Оба они могут умять камень так, чтобы он уменьшился втрое?
— Странное ты спрашиваешь, — покосился на него Калиг. — Они учатся такому ещё в яйце. Но я спрошу, ладно…
Гедимин подошёл к краю обрыва и поднял глиняную фигурку на ладони. Текк’ты высунули языки, потрогали над ней воздух. «Надеюсь, им с такого расстояния хорошо всё видно,» — мелькнуло в голове сармата. «Ничего не знаю про их зрение…»
— Таких штук надо будет сделать четыре, — сказал он, слушая размеренный рокочущий голос Калига-переводчика. — Все — из камня, умятого втрое. Каждая пусть будет в десять раз больше, чем эта маленькая штука. Это работа для одного…
— Да, похоже на то, — согласился Калиг. Текк’ты, сунувшиеся было к запасам камня, остановились на полпути и развернулись к сармату.
— Второй пусть делает ещё две штуки такой же формы, — сказал Гедимин, глядя на глубокий чёрный провал. «Они ведь скоро докопают. А у меня ничего для дальнейшей работы. Одни общие соображения.»
— Из того же камня, умятого в три раза, — продолжил он. — Только они пусть будут в тридцать раз больше этой маленькой штуки. Я спущусь в долину и буду смотреть за работой.
Текк’ты прогудели что-то протяжное и уткнулись мордами в залежи камня. Через десяток секунд первый из них отделился, толкая лбом неровный валун. Второй копался долго, отделяя от массива здоровенный комок и заравнивая его края — но вскоре тоже отполз и укатил камень с собой. Гедимин посмотрел на насыпь, от которой отгрызли пару шматков, и покачал головой. «Зато для наблюдений очень удобно,» — сказал он себе. «Может, в конце концов выясню, как Текк’ты всё это делают. Нам бы так на Земле…»
— Забавное дело — заставить Текк’тов месить камень, — задумчиво проговорил Калиг, постукивая посохом по «умятому вчетверо» валуну — эти образцы так и лежали тут, у обрыва, только какой-то скучающий абориген намалевал на них символы радиационной опасности.
— Что, никто раньше не поручал им такое? — недоверчиво покосился на него Гедимин. Светящийся посох качнулся.
— Может быть, во времена Нерга… Я слышал, города нергонов строились очень быстро. Будто из земли вырастали…
Посох погас.
— Я оставлю тебя здесь? — неуверенно спросил Калиг. — Сегодня неспокойно — стойбище Сагатов рядом.
Гедимин поморщился.
— Зови, если что, — буркнул он, зажигая свой фонарь. Без искусственного света трудно было высмотреть на камне слои — а Гедимин собирался отломать от валуна удобный кусок. «Интересно, как Текк’ты относятся к кочевникам,» — думал он. «И на чью сторону, если что, встанут…»
…Глаза Текк’тов тускло светились в темноте. Фонарь Гедимина очерчивал по насыпи трёхметровый круг — на большее у него «сил» не хватало, свет будто рассеивался на сверхплотной дымке. Сармат пристроил фонарь на колено и взял в руки один из каменных отломков. Это был «бетон», уплотнённый вдвое, — более плотный, чем высокопрочные бетоны Земли, и, по замыслу Гедимина, основной материал для будущей ИЭС.
«Поэтому с ним и надо работать,» — сармат покачал обломок на ладони, мысленно отсекая лишние выступы и скругляя полусферу. «Пока делаю модельки, привыкну к материалу… Это будет первый энергоблок. Шахты подходят сюда…»
Уплотнённый камень неохотно поддавался резцу; Гедимин нескоро приспособился к нему. Возможно, следовало перебраться за стол, хотя бы за тот, что стоял в шатре, но сармат не хотел уходить из долины. Когда очертания первого энергоблока были намечены, Гедимин взял второй камень, приложил к первому. Они легко достраивались до единого целого, — слегка приплюснутые полусферы по двадцать сантиметров в поперечнике. Сармат закрепил их выдвинутыми пластинами брони и продолжил работу уже с цельной сферой, намечая симметричные «патрубки» для стыковки с другими отсеками и вентиляционными шахтами.
Насыпь колыхнулась, и Гедимин едва успел отдёрнуть резак от камня. Текк’т с «пучком» готовых направляющих в пасти положил голову на насыпь и заглянул сармату в глаза. Тот изумлённо мигнул.
— Да, верно. Эта форма гораздо проще… — пробормотал он, измеряя направляющие и когтем простукивая их по всей длине. Он ещё не успел закончить, когда насыпь снова дрогнула — второй Текк’т уронил свои изделия в считанных сантиметрах от головы первого. Тот вскинулся, едва не сбив Гедимина с ног неожиданным выпадом. Сверкающие панцири затрещали, сармат шарахнулся в сторону и схватился за генератор защитного поля. С обрыва заверещали проснувшиеся среди ночи нхельви, — Гедимин и не заметил, когда они успели собраться на краю плато. Текк’ты с каменным треском встряхнулись, приподняв гремящие чешуи, и, снова их уложив, развернулись к сармату.
— Сойдёт, — хлопнул он ладонью по направляющим и, повиснув на секунду на руках, спрыгнул на дно долины. Текк’т понял его жесты не сразу, но после пары озадаченных взглядов всё же взял весь «пучок» направляющих в пасть. Второй подобрал две крупные, и вскоре оба существа нависли над Гедимином, остановившимся у одной из малых шахт.
— Сюда, — ткнул сармат пальцем в припылившуюся разметку. Текк’т шмякнул сверху все направляющие, но Гедимин отодвинул их, выбрав только две. На разметку они легли точно, и сармат удовлетворённо хмыкнул.
— А вот теперь их надо вклеить в камень.
Он, присев рядом с направляющей, долго водил ладонями вдоль кромок, изображая, как поднимает камень вокруг них. Текк’ты молча за ним наблюдали. Гедимин, досадливо щурясь, помянул про себя ядерный могильник и уже хотел идти за переводчиком, как один змей наклонил голову к земле и резко провёл мордой вдоль направляющей. Слоистый камень под ней вздыбился волной и опустился, обхватывая каменную балку и врастая в неё.