Возня с «бетонным» валуном много времени не заняла. Подломав и отбив от блока последнюю заготовку, Гедимин обошёл неровный ряд камней и остановился на краю обрыва. В долине было тихо; крышки малых шахт стояли на своих местах, недоделанная крышка главной шахты лежала на боку под обрывом. На дне долины, поверх гладкой плиты, остались лежать насыпавшиеся с крутых склонов камешки.
«Материк и гравий…» — Гедимин несколько секунд водил лучом сканера по насыпи и камню вокруг неё, потом медленно двинулся вниз по склону. «На дне никаких следов точно нет. Надо поискать на том холме. Они там много топтались, спускались на верёвках, — должно было что-то остаться. Если пройти по следу…»
Вокруг было тихо — даже нхельви незаметно отстали. Соседний холм нависал над долиной крутым склоном; Гедимин думал пройти вдоль него и поискать удобную тропу, но сканер показал чуть поодаль от насыпи много рябящих пятен, и сармат не рискнул в них лезть. Слоистая порода поддавалась не без труда, но всё же Гедимин поднялся на склону на когтях и, стряхнув вниз кубометр гравия, выполз на край плато. Луч фонаря высветил пёстрые камешки, поблескивающие капли металла, пучки лиловой и красной травы, дерево-валун, зарывшееся в гравий по верхние устьица… Сармат сделал ещё шаг и остановился, увидев множество бесформенных вмятин.
«Вот здесь они были,» — опустившись на землю, он тронул пальцем длинные ямки и задумчиво сощурился. Здесь кто-то стоял, упираясь пятками и сильно заваливаясь назад. Потом он резко вскочил — вон там, поодаль, остался заглублённый след… и ещё один, и вон та борозда — кто-то припал на три конечности, прежде чем вскочить и броситься наутёк. Глубокие ямки ещё не засыпало; тут были и другие следы, но мельче, незаметнее — видимо, от осторожных шагов.
«Они убегали…» — Гедимин посветил на дальние вмятины, ещё немного прошёл вдоль следа. Самые глубокие ямки были у обрыва — там, где кочевники втаскивали сородичей с насыпи на холм, изо всех сил упираясь ногами в ненадёжный грунт. Дальше они бежали длинными прыжками, и их ступни глубоко врезались в гравий, — углубления можно было проследить на десяток метров. Гедимин шёл вдоль цепочки следов, приглядываясь к каждой неровности — чем дальше он уходил, тем меньше и невнятнее становились следы.
«Всё,» — сармат остановился, поводил вокруг лучом фонаря — везде лежал нетронутый гравий, и шевелились непримятые огнелюбки. «Здесь обрывается. Ладно, берём сканер…»
По видимому следу он шёл, не сканируя поверхность, — и так было понятно, что кочевники убегали безопасной «тропой». Здесь, у обрыва следа, гравий рябил от разломов — на маленьком пятачке Гедимин насчитал три пятна и «хвост» четвёртого, длинного, уходящего в сторону.
«Так я и думал,» — подобрав горсть камешков, сармат кинул один из них в невидимое пятно и кивнул, когда обломок исчез. «Срезали путь через разломы… А мне теперь что делать?»
Он огляделся по сторонам. Вокруг было тихо, сумерки медленно отступали. Никто пока его не хватился.
«Надо искать дальше,» — решил Гедимин, глядя на экран сканера. «Если бы они резко развернулись, были бы глубокие следы. Они бежали по прямой. Значит — вот сюда.»
Он погасил сканер, высвободил «жало» лучевого резака и шагнул на неприметный пятачок гравия, широко расставляя пальцы. «След надо найти. Сфалт — вернуть.»
Пейзаж изменился мгновенно. Сармат стоял на каменистой равнине, плавными воронками спускающейся вправо и влево. Откуда-то снизу сочился багровый свет. Сверху нависало складчатое небо — такое же, как над долиной Элид, в тех же полосах и пятнах.
«Что-то вроде глины…» — Гедимин ковырнул когтем чёрную поверхность. Она была покрыта мельчайшими трещинами, похожими на чешуйки. «Да нет. Пепел. Спрессованный пепел…»
Он сделал пару шагов по гребню между двумя провалами или кратерами, — вдалеке виднелись поднимающиеся края, значит, странные ямы были невелики и имели округлую форму. «Почва» громко хрустела под ногами. Оглянувшись, Гедимин увидел неглубокие, но чёткие следы… и ещё несколько цепочек небольших, далеко отстоящих друг от друга вмятин. Какие-то существа пробежали здесь; они не ступали на пятку, делали широкие шаги и держались плотной группой, не отходя друг от друга более чем на пару метров. Цепочки следов спускались в кратер.
«Ага, здесь, чуть ниже — первая площадка. Дно кратера — глубже. И здесь они, похоже, повернули наверх,» — на экране сканера неглубокие следы были видны плохо, но спускаться Гедимину не хотелось. «Или они пошли по наклонной стене, или… поднялись на гребень во-он там. Сейчас их тут нет. Срезали угол и нырнули в другой разлом. Идти за ними?»
Гедимин оглянулся на короткую цепочку своих следов. Далёкий раскатистый грохот заставил его поёжиться. В направлении его взгляда что-то на горизонте полыхнуло — сперва жёлтым, потом — багровым, вздуваясь бесформенным подсвеченным шаром. «Дым,» — сармат дотянулся до респиратора, прикрывая фильтры. «Тут, похоже, очень сейсмоактивная местность. Не хватало ещё попасть под пирокластику…»
Разлом, через который сармат прошёл сюда, никуда не делся — так и белел пятном ряби в начале цепочки следов. Гедимин, оглядевшись по сторонам, порылся в карманах, достал полосатую вешку и вбил в спрессованный пепел. Хрусткий грунт поддался легко — штырь вошёл до половины, обозначив дорогу обратно. «Не увижу сам — сканер найдёт,» — сармат покосился на запястье. «Час-другой она продержится. Пройду вдоль кратера, поищу второй разлом…»
Цепочки торопливых следов спускались на округлую «галерею» и шли дальше по ней, в шести метрах под валом, по которому ступал Гедимин. «Галерея», с одного края широкая и покрытая уже знакомым сармату слоем пепла, постепенно сужалась и обретала странный блеск. Потом сквозь неё проступили заострённые красно-жёлтые камни, и «галерея» оборвалась. Дальше путь Джагулов — если они действительно там прошли — лежал по узким проходам между острых удлинённых обломков. Эти камни покрывали всё дно кратера, и все они, как заметил Гедимин, наклонялись к нему — не к валу, как было бы, если бы они накренились от взрыва, а к самой нижней точке. Озадаченно хмыкнув, сармат перебрался через гребень и на когтях соскользнул на десять метров вниз. Камни держались прочно — кое-где Гедимин шёл по ним, и они не выламывались из склона.
«Дальше ничего не видно,» — сармат посветил себе под ноги — след пропал на твёрдой стеклянистой поверхности. «Где-то я их упустил. Не заметил разлома?»
Что-то мелькнуло на краю поля зрения. Гедимин резко обернулся, но увидел только световой блик на гладком камне. Что-то шевельнулось справа, сармат, не оборачиваясь, взялся за сканер — и тут же забыл о приборе. Со дна кратера донёсся оглушительный треск, будто лопался метровый куб рилкара. Земля качнулась. Затрещало ещё раз — в этот раз два куба разлетелись в мелкие осколки. Гедимин вжался спиной в камни, вцепился в генератор защитного поля. Со дна катера поднимался широкий столб жёлто-белого огня.
Что это не огонь, сармат понял в следующую же секунду, когда смотрел на взлетающие в небо длинные пятна из-под защитного купола. Со дна кратера вверх поднимались змееподобные существа со множеством несимметричных выростов-крыльев. «Крылья» мелко трепетали, на лету становясь из жёлтых алыми, и раскалённые добела тела покрывались «холодными» рыжеватыми пятнами. В тридцати метрах от точки вылета существа, остывшие уже до красноты, разлетались во все стороны. Гедимин, ошалело мигая, машинально подсчитывал плотность «потока» и численность огненной стаи. Не успел иссякнуть первый «выброс», как дно кратера снова затрещало, и очередной «гейзер» ударил в небо. В этот раз существ было меньше, и летели они не таким плотным «потоком» — да и сами они, как заметил Гедимин, были короче, и у них недоставало одного-двух крыльев.
«Местная фауна, мать её пробирка…» — сармат, забыв о растворившемся защитном поле, глядел в небо, пока последние «змеи», трепеща крыльями, разлетались из кратера. Ещё десять секунд он ждал, но четвёртого трескучего раската не услышал. Блики на красно-жёлтых камнях погасли.
«Вся колония вылетела,» — Гедимин проводил взглядом последнее существо и медленно, цепляясь за камни, полез в кратер. Он остановился по пути подобрать красно-жёлтый обломок и сунул его в пакет к каменным фигуркам — булыжник был слишком большим для «карманов» скафандра. Внизу ещё что-то потрескивало — так, еле слышно, будто кто-то сыпал на землю мелкие стеклянные осколки.
Острые камни, наклонённые внутрь кратера, вскоре сменились поваленными, с оплавленными и сглаженными углами. Вес сармата эта порода держала легко — она вообще показалась ему довольно прочной, плотной, чем-то похожей на базальты Земли. Добравшись до относительно ровной площадки, он наклонился за керном, но под руку легли прозрачные стеклянные осколки.
Это было не стекло и даже не стеклянистый фрил, как подумал сначала ошарашенный Гедимин, — скорее, кристаллическая порода, много прозрачных кристаллов, собранных вместе. Таких осколков тут были тысячи — некоторые разметало по дну кратера, другие лежали друг на друге толстым слоем, скреплённые какой-то чёрной нитчатой массой. Она стремительно разрушалась — Гедимин не успел притронуться к ней, как нити пылью вытекли из-под пальцев. «Стекло» оказалось прочнее.
Сармат шагнул на стеклянный «помост», огляделся по сторонам. «Вот что трещало. Тысячи „стеклянных“ яиц или коконов.» Откуда-то из-за края кратера донёсся знакомый треск, и Гедимин криво ухмыльнулся. «Видимо, день массового вылупления. Какое-то животное формирует такие кристаллы у себя внутри. Собрать побольше для изучения…»
Он сгрёб пару горстей, обернул защитным полем, засунул всё в тот же пакет, уже изрядно отяжелевший. Приглядевшись к обломкам скорлупы, подобрал цельное яйцо — здесь были и такие, даже не начавшие вскрываться. Под прозрачной скорлупой лежало что-то тёмно-бордовое. «Это — Вепуату на вскрытие… А вот, кажется, живой.»
Одно из невскрывшихся яиц подпрыгивало на месте и вспыхивало изнутри. Гедимин склонился над ним. Существо под скорлупой раскалилось уже добела, но оболочка отчего-то не лопалась. «Ага. Тут „стекло“ в полтора раза толще. Какая-то аномалия…» — сармат осторожно ощупал скорлупу и пару раз щёлкнул по ней когтем. Несмотря на жар внутри, она оставалась холодной — как и те осколки, которые он минутой ранее сгребал в пакет.