— Что ей будет… — пробормотал сармат, внося дополнения к соседней схеме. «Светоносное покрытие с одной стороны. Края под фиксаторами — без пропитки…»
— А эти, плоские, зачем? — Вепуат тронул когтем второй чертёж. — На стену вешать?
— В стену, в потолок, под ноги… — сармат полез в карман в поисках осколка «стекла», ничего не нашёл и досадливо сощурился. «Проще думать, когда предмет под рукой… Ладно, скоро Таркасан вернётся. Возьму стекляшку и доделаю чертежи.»
Снаружи донёсся пронзительный писк. Под опущенным пологом шатра протиснулся первый нхельви. За ним пролез второй, и оба, переглянувшись, метнулись к Гедимину. Сармат и мигнуть не успел, как один зверёк взобрался к нему на колени и поставил лапки на плечо. Второй так высоко не полез — остался на «полу», опираясь лапами на ногу сармата. В шатёр уже набилось три десятка нхельви, и они прибывали, и все верещали, пищали и стрекотали. Гедимин, ошалело мигнув, стряхнул с себя зверьков и поднялся на ноги.
— Что там у вас?
Полог откинулся — его поддели светящейся палкой с кольцом-навершием. Страж с порога рявкнул на нхельви, и они метнулись к выходу. Гедимин снова мигнул — понятнее не стало.
— Отррываю тебя от дела, Дим-мин, — Ауна слегка опустила торчащие уши. — Выйди. Одну вещь нашли в низине. Тебе будет интерресно.
…«Вещь» лежала под деревом-валуном, в тени ярко-красных листьев, — длинный белый свёрток, неестественно яркий в тусклом утреннем свете. Гедимин остановился в пяти шагах от него, несколько секунд вглядывался в очертания под белыми листьями обёртки — и молча бросился вперёд. Далеко уйти ему не дали — кто-то кинулся на спину, дёрнул назад, и сармат рухнул на гравий.
Сидел он недолго — тот, кто перехватил его так удачно, еле успел отскочить, когда Гедимин, выпрямившись, развернулся к нему.
— Heta! — крикнул ему в лицо Айзек и подался назад. Из-под ног вылетел, стрекоча, испуганный нхельви. Гедимин остановился, озадаченно мотнул головой, оглянулся через плечо.
— Сфалт!
— Ага, твой сфалт, — Айзек, недобро щурясь, ухватил сармата за плечо и дёрнул к себе. — Стой!
— Его так и нашли, — сказал Вепуат, глядя на экран передатчика. Над сфалтом висели, не снижаясь, оба его дрона. С плеча разведчика свисал, трепеща хоботком, Сокол — его тоже что-то заинтересовало, не то оружие, не то белая обёртка…
— Стой, кому сказано! — рявкнул на шевельнувшегося Гедимина Айзек. — А если мины⁈
Сармат мигнул, шумно выдохнул и отодвинулся на полметра, глядя на свёрток изменившимся, опасливым взглядом. «Верно. Его принесли сюда. Кто? Кроме Джагулов, некому. Просто так вернули? Должен быть какой-то подвох…»
— Что-нибудь видно? — спросил он, через плечо Вепуата заглядывая в его передатчик. На экране не было ничего, что сармат принял бы за механизм, — только три слоя белых листьев и сам сфалт.
— В сопло загляни, — еле слышно посоветовал он. Вепуат тронул клавиши, заставляя дрон снизиться.
— Вроде чисто. А ты как, видишь что-нибудь?
Гедимин задумчиво сощурился. «Чутьё» подсказывало, что механизм перед ним всего один, и отлично ему знакомый, и ничего постороннего, кроме обычных листьев, там нет. Выждав пару секунд, он двинулся к сфалту — и врезался грудью в защитное поле.
— Нет там ничего. И Вепуат не видит, — недовольно сощурился он. — Чисто.
Айзек сердито фыркнул.
— А ты хоть знаешь, что искать? Как оно может выглядеть?
— Гремучек точно нет, — поспешно мотнул головой Вепуат. — Никаких растений, камней и животных. Только эти листья. Это же просто листья, так?
Айзек и Гварза переглянулись.
— Хорошо рассмотрел листья? — спросил Кенен у Вепуата. — На них есть какие-нибудь значки? Нарисованные, процарапанные, — что угодно?
Вепуат качнул головой.
— Да нет, ничего. Просто листья. И эта гедиминова штука внутри. Может, в неё что засунули…
Гедимин сердито фыркнул. «И долго мы будем так стоять⁈»
— Пусть все отойдут, — сказал он, поворачиваясь к Айзеку. — И нхельви тоже. Я пойду проверять.
Айзек недовольно сощурился.
— Думаешь, ты — самый ненужный сармат в экспедиции?
— Думаю, что хватит тут маячить, — буркнул Гедимин, оглядываясь на холм. — Лагерь-то под присмотром? А то, может, нас выманили специально…
Айзек быстро переглянулся с Гварзой, открыл рот, но Гедимин не стал его слушать — шагнул вперёд и вскинул над головой «арктус». Ещё секунда — и защитный купол закрыл его от сарматов.
«Оставить продух на всякий случай…» — Гедимин взрезал поле над головой и выгнул его края кверху. Защитное поле было непрочным, полупрозрачным, — «арктус» без привычной подпитки реактора еле-еле «теплился». Гедимин выждал ещё секунду и двинулся к белому свёртку.
Листья он содрал, не приглядываясь, — это были обычные растительные остатки, такими же аборигены оборачивали ценные образцы. Пару секунд он сидел рядом со сфалтом, осторожно поглаживая корпус; потом рывком поднял его и привычным движением сдвинул пластины и взялся за переключатель. Табло вспыхнуло зеленью, и Гедимин услышал гул системы охлаждения и воздухозабора. «Работает,» — он медленно улыбнулся, прижимая реактор к груди; сердце билось так сильно, что трудно было дышать. Он сдвинул ещё пластину, и на пальцы «выплеснулось» фантомное тепло.
«Работает,» — сармат вскинул сфалт над головой, направляя сопло в небо. Сгусток плазмы ушёл вертикально вверх и взорвался в двух сотнях метров над долиной. От грохота заложило уши, но Гедимин услышал, как громыхнуло ещё дважды — три багровых облака повисли над ним, клубясь и меняя цвет. Третий залп был из «кинетики» — сармат увидел белую, быстро краснеющую черту от земли до неба; громыхнуло секунд через пять — снаряд, разогнанный до космической скорости, всё-таки во что-то врезался.
«Салют, мать моя колба…» — Гедимин с кривой ухмылкой прижал к себе сфалт и пошёл к защитному полю. Купол вскрыли снаружи, сармат даже притронуться к нему не успел — так и вышел с нелепой улыбкой, крепко прижимая реактор к груди, и уже на ходу сообразил, что надо бы перевесить оружие за спину.
…Сфалт лежал на столе в шатре-лаборатории. Гедимин задумчиво перебирал твэлы и контейнеры для облучения образцов. Сюда, в реакторную капсулу, никто не проникал — да и не мог бы, при всей стойкости аборигенов к омикрон-излучению. Можно было не проверять, но Айзек настоял; он и сейчас маячил у стола, терпеливо дожидаясь, пока Гедимин всё изучит.
— Ну что? — спросил нависший над столом Гварза, едва реакторная капсула закрылась, а защитное поле пропало. — Повреждения? Следы вмешательства?
Гедимин качнул головой.
— Целый. Ни царапины. Но… — он угрюмо сузил глаза. — Кто-то его трогал. Была попытка запуска. Может, и не одна.
— Только попытка? — быстро спросил Айзек. — Неудачная?
Гедимин брезгливо поморщился. Хотя сфалт был цел и невредим, и чужих следов на корпусе вроде бы не осталось, сармату очень хотелось промыть обшивку всеми подручными дезинфектантами. «Грёбаные дикари! Ваше счастье, что…» — он стиснул зубы и медленно разжал кулаки.
— Кто-то убирал пластину с переключателя, — мрачно сказал он. — Потом задвинул, но не так, как обычно. Видно, что в спешке. Результат не понравился. И тут, в показателях…
Гедимин тронул табло.
— Видна сигма-вспышка. Очень сильная. И «хвост» предыдущей. Как будто было две попытки… что-то с ним сделать. Тут память маленькая, затирается…
Он досадливо сощурился и прикрыл табло ладонью. Гладить сфалт при всех сарматах было неудобно, хоть рука и сама тянулась.
— Только «сигма»? Без «омикрона»? — Гварза быстро переглянулся с Айзеком. Оба выглядели озадаченными.
— Что это могло быть?
Гедимин дёрнул плечом.
— Понятия не имею. Грёбаные дикари!
Айзек еле слышно хмыкнул.
— Дикари-дикари, а переключатель нашли… — его ладонь легла на плечо Гедимина, и тот вздрогнул от неожиданности. — Спокойно, атомщик. Всё уже позади.
— Ага, как же, — Гварза угрюмо сощурился и отступил назад, складывая руки на груди. — Нергоны разобрались в нашем оружии. Почти применили его. Не знаю, что у них пошло не так…
— Но это заставило их вернуть сфалт, — закончил за него Айзек. — Безо всяких требований и даже без попытки поставить ловушку… Ауна!
Страж, молча выжидающий у «двери», шевельнул ушами.
— Таркасан в пути, и мне неспокойно, — Айзек, тронув на прощание Гедимина за плечо, двинулся к выходу. — Скажи нхельви, чтобы…
Последний зверёк с громким стрёкотом выскочил из шатра, и в «лаборатории» стало пусто. Гедимин едва заметно ухмыльнулся и погладил сфалт по прикладу.
— Интересно, скольким кочевникам поотрывало руки, — зашевелился притихший было Вепуат. — Чем-то эта штука их всерьёз напугала. Я в твоё отсутствие иногда трогал твой плазморез. Думал его опробовать, но всё не складывалось. Похоже, мне сильно повезло.
Гедимин смерил его угрюмым взглядом и молча показал кулак. Вепуат виновато хмыкнул и отодвинулся. Сокол, свесившись с его плеча, обнюхивал стол и уже тянулся к ближайшему штативу. Гедимин отодвинул пробирки и тяжело поднялся на ноги.
— Не таскай сюда эту тварь. Не нравится мне её хобот…
…Едва открылись шлюзы, Гедимин, отодвинув плечом Вепуата, направился к поддонам с пластами гзеша. Минуты три он тряс их, растягивал за края и наматывал на руку, потом, удовлетворённо хмыкнув, сбросил «ткань» в общий поддон и повернулся к пристёгнутому к стене манекену. «Сармат» не пострадал от перевозки, как раньше не страдали вроде бы хрупкие пробирки, — похоже, тряска в портале сильнее всего отзывалась на живых существах. Гедимин покосился на соседний отсек — Таркасан из кабины, видимо, прошёл сразу туда, ремонтник его не видел. «Раз доехал, значит, живой. Не Руниен же за штурвалом сидел…» — сармат приложил пласт зелёного гзеша к спине манекена и задумчиво сощурился. «Надо будет потом ему показать. Не помню, видел он эти 'тряпки» или нет.
Из-за стола Вепуата донеслось недовольное хмыканье.
— Гедимин! Это ты забрал мои образцы той стеклянной скорлупы? Вскрытые яйца? Ты же вроде сказал — это мне!