— М-да, так себе зрелище, — Маккензи наклонился, заглянул под лицевой щиток сармата и тяжело вздохнул. — Говорили же — не ешь перед поездкой!
«Будто я ел,» — Гедимин сердито сощурился, но промолчал — стоило приоткрыть рот, как внутренности скручивало спазмом. Вепуат присел рядом; от его испуганно-сочувствующего взгляда сармату стало совсем тошно, и он уткнулся лицом в палубу.
— Кенен, ты хоть медику-то говорил? — услышал он сердитый голос Айзека. Тот, как и все остальные, стоял в открытой шлюзовой камере и разглядывал лежащего Гедимина. Все, даже Вепуат, давно опомнились после портала, встали на ноги и теперь, кажется, думали, как вытаскивать «раненого» ремонтника из шлюза. Последнюю попытку выползти он предпринимал пять минут назад — или, как ему казалось, все полчаса.
— А что я скажу? — фыркнул в ответ Кенен Маккензи. — Дайте что-нибудь от укачивания в портале⁈
— Ты же сам видишь, что с ним неладно, — заговорил Гварза. — Ни у кого из нас нет такой острой реакции. Даже у Таркасана голова не кружится.
— Да она и не сильно кружилась, — пробормотал Таркасан. Он тоже был где-то поблизости. Гедимин лениво думал, поворачивать голову, чтобы посмотреть на его сапоги из красного гзеша, или лежать спокойно, благо спазмы притихли.
Маккензи тяжело вздохнул.
— А я что сделаю, парни? Я похож на спеца по межмировым переходам?.. Эй, Ванджур! Нечего тут глазеть. Подгоняй погрузчик, поднимай его и тащи в мойку!
— Нет, пора всё-таки заканчивать с этой беготнёй, — пробормотал Айзек, отходя от неподвижного тела. За шлюзом уже гудел подъехавший погрузчик.
— Что-то одно — или Гедимин сидит безвылазно тут, или остаётся там, — слышал сармат издалека, пока машина поднимала его и вытаскивала из отсека; он не сопротивлялся, только болезненно щурился. — С прыжками туда-сюда мы его в конце концов добьём.
…Погрузчик оставил Гедимина у порога мойки; дальше его вытащили из скафандра и занесли внутрь. Кажется, это делали Вепуат и Айзек, — сармат старался лишний раз не открывать глаз, чтобы не спровоцировать очередной спазм. Его прислонили к стене и ушли, оставив под прохладным душем. Гедимин сполз, перевалился набок и остался лежать, изредка отплёвываясь от горечи. Постепенно биение сердца замедлилось, болезненные спазмы утихли — пустой желудок только слабо дёрнулся, когда сармат осторожно сел, опираясь на обе руки и низко наклонив голову. Вода была повсюду — под комбинезоном, в карманах, в носках…
«Гребучая декомпрессия,» — Гедимин сел, уже не опираясь на руки, и сердито сощурился на закрытый люк санпропускника. «Сколько я тут пролежал? Все, наверное, ушли. Успею в медчасть?»
Он попытался встать, но желудок снова дёрнулся, а стены поплыли. Потянуло сквозняком. На пороге со шляпой в руке стоял Кенен Маккензи и задумчиво смотрел на мокрого сармата.
— Очухался? — он растянул губы в улыбке. — Вот и хорошо. Теперь выползай на обсушку. Рядом лежит матрас — садись там и жди.
Гедимин растерянно мигнул.
— Мне в медчасть… — пробормотал он и снова попытался подняться. « Hasu! М-да, и впрямь придётся ползти.»
— Не судьба, — отозвался Маккензи, убрав улыбку с лица. — Ползи на матрас, тебя осмотрят на месте. Может, оно и к лучшему, что ты нетранспортабелен.
…Передвигаться ползком было проще — по крайней мере, голова не кружилась, а мышцы не обмякали от очередного приступа слабости. Через некоторое время (Гедимину показалось, что прошло не меньше часа) ремонтник устроился в каком-то закутке на матрасе. Ему было до крайности досадно.
— Здесь, — услышал он голос Маккензи и незнакомые шаги. — Гедимин Кет, ликвидатор. На выездной работе попал под ЭСТ-излучение.
— Группа риска… — меланхолично отозвался медик-филк, заходя за угол. Увидев Гедимина, он едва заметно кивнул и склонился над сарматом, ощупывая его шею и следя за движением зрачков.
— Флоний он себе ввёл, — продолжал Маккензи, пока филк прикреплял к запястью ремонтника кровезаборник. — Но лучевой удар, похоже, был сильным…
— И не единственным, — закончил за него медик, заглядывая Гедимину в глаза. — Головой покрути… Ага. Тошнит?
— Угу, — буркнул сармат, досадливо морщась. Желудок, и правда, судорожно сжался.
— Ложись, — медик снял кровезаборник, несколько секунд возился с ним, ещё полминуты выждал и решительно качнул головой. — По эа-клеткам всё чисто. Ты где сейчас? Что это за место?
— «Налвэн», — отозвался Гедимин, разглядывая дальнюю стену. — И сегодня понедельник. У тебя нет ничего от укачивания?
Медик, еле слышно хмыкнув, достал из коробки пару ампул.
— Для очистки совести… — пробормотал он, втыкая иглы в плечо сармата. — Пользы большой не будет, но поддержат. Лекарства тебе сейчас не помогут. ЭСТ-лучи попортили что-то в межнейронных связях. Устроили частичное прерывание. Какой-то кусок мозга путает теперь верх с низом. Прерывание временное, неполное, через час-другой связь восстановится. Пока лежи. Можешь поспать. Воду пей, но осторожно. Еды тебе пока не надо.
Он забрал пустые ампулы и выпрямился, вытирая руки салфеткой. Запахло спиртом. От резкого и почти забытого запаха Гедимин едва не чихнул.
— Значит, это неопасно? — спросил Маккензи, снова натягивая на лицо неестественную улыбку. Медик недовольно хмыкнул.
— Игры с мозгами опасны по определению. Два-три особо удачных лучевых удара — и связи выгорят напрочь. Заляжет на полгода в госпиталь, пока новые не отрастут.
— Джед, ты это слышал? — Маккензи выразительно посмотрел на Гедимина. Тот поморщился.
— Будто я сам…
— Всё-всё, не буду задерживать, — Маккензи, исподтишка показав Гедимину кулак, взял медика за плечо и вежливо выставил в коридор. Вернулся Кенен через пару минут, уже один, с туго скатанным одеялом под мышкой.
— Спи, Джед. Через восемь часов разбудим. Надеюсь, к тому времени все твои нейроны правильно свяжутся.
— У меня не было лучевого удара, — мрачно сказал сармат. — И не могло быть. За двойными экранами…
Кенен пренебрежительно отмахнулся.
— Сосредоточься на главном, Джед. С беготнёй через портал пора заканчивать. Тебе такие забеги противопоказаны.
Гедимин сердито фыркнул — и отметил про себя, что лекарство всё-таки сработало: желудок не дёрнулся, горечь в рот не потекла.
— И как мне проходить медосмотры? Медик приедет на Равнину?
Маккензи ухмыльнулся.
— Это всё решаемо, Джед. Более чем. Спи! Это твой последний сон в Ураниум-Сити… по крайней мере, на ближайший год.
…В коридоре загудела и загромыхала гусеничная тележка. «Раздача еды,» — всплыло в сонном мозгу Гедимина, и он перевернулся набок и зашарил наощупь по прикроватному ящику. Нащупать удалось только воздух и тепловатый фрил напольного покрытия. Тележка остановилась. В отсеке зажёгся свет, и Гедимин, промигавшись, увидел на пороге ухмыляющегося Кенена Маккензи.
— Твои доспехи, рыцарь атома, — хихикнул он, затаскивая тележку в узкий отсек. На ней лежал вскрытый по всей длине скафандр.
«Пора на Равнину,» — вспомнил Гедимин, поднимаясь с матраса. Во рту пересохло, но в голове прояснилось. Маккензи пристально следил, как он влезает в скафандр и поднимается вместе с ним, нашаривая по карманам фляжку.
— Стоп! — он ловко ухватил сармата за запястье. — Куда пить⁈ Портал ждёт!
— Мать моя пробирка, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. Флягу он отобрал, но сделал всего один глоток, и тот, как ему показалось, испарился на языке и нёбе, не добравшись до горла. «Опять портал. И снова адаптация. И даже медики не знают, что у меня внутри поломано.»
… — Ремонтник! — Вепуат порывисто шагнул навстречу и даже как будто хотел его обнять, но передумал и только крепко сжал протянутую руку. Айзек одобрительно хмыкнул.
— Последний переезд, и больше тебя не будут мучать, — пообещал он. — Если бы знать заранее, что будет такая реакция…
Гедимин недовольно сощурился — разговоры о «реакции» нравились ему не больше, чем она сама. Он перевёл взгляд на бронеход, уже нагруженный под завязку припасами — и увидел Таркасана. Тот стоял в «равнинном» скафандре, уперев руки в бока, будто красуясь. На него смотрели четверо озадаченных филков.
— Да! — спохватился Маккензи и, сцапав Гедимина за руку, потащил к филкам. — Джед, как обычно, всё пропустил. Знакомься! Вот эти парни поедут с вами. Первопроходцы «Элидгена»!.. Кстати, насчёт костюма Тарки… нельзя сделать цвета чуть менее яркими?
Гедимин качнул головой. Все филки уставились на него с недоверием и опаской. «Не меня им надо опасаться…» — мелькнуло в голове, и сармат угрюмо сощурился.
— Там сейчас не до филков. И где их оружие?
Маккензи хихикнул.
— Всё в твоих руках, Джед! Ты, говорят, уже сколотил пару термоядерных колёс… — он проворно шагнул назад, увеличивая дистанцию. — От бластеров на Равнине очень мало толку, Джед. Снаряди парней по-местному — ну, и над оружием подумай. У тебя обычно неплохо получается.
Гедимин сердито фыркнул, но его уже тянули за плечо. Обернувшись, он увидел Айзека.
— Четыре скафандра, таких же, как у Таркасана, — тихо сказал тот. — И ещё фляжки. Для воды и Би-плазмы.
— У меня нет столько гзеша, — прошипел Гедимин в ответ. В голову лезли какие-то дурацкие мысли — о портняжном цехе Броннов, о бесшарнирных ножницах…
— Свари, — прошептал Айзек, но тут же изменился в лице и виновато сощурился. — Ты имеешь в виду — сырьё кончилось?
— На исходе, — подтвердил Гедимин, недовольно щурясь на филков. «А можно было притащить их чуть попозже? Сейчас там совершенно не до мелюзги…»
— Парни! — Маккензи оглянулся на сарматов и нетерпеливо помахал им. — Давайте на борт. У вас будет неделя на болтовню, обсудите всё, и не по разу!
…Филки жались друг к другу на отдельной скамье; они поместились там впятером, и даже им было тесновато. Гедимин сел на пол, прислонился к переборке, опустил голову и зажмурился. «Не поможет,» — уже знал он. В груди жгло — должно быть, жёлчь опять просочилась в пищевод.