— Держись, — прошептал ему Вепуат, тронув сармата за плечо. — Главное — за порталом не пытайся встать. Тебе от этого всегда плохо.
26 день Воды, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид — Сердце Пламени
— Только зря держали сканер под облучением, — с досадой сказал Вепуат, глядя на последний кадр записи. Сарматы просидели над ней полчаса и так и не увидели ничего интереснее вылизывания посуды. Эти сцены, впрочем, Гедимин пропускал — через час после переезда его внутренности немного успокоились, но такого испытания брезгливости они не выдержали бы.
— И сегодня никто не пришёл, — подытожил Вепуат, протягивая сканер Гедимину. — Хотя времени у него было полно. Может, им неинтересно сюда ходить, когда нас нет?.. Забирай прибор, пусть немного отдохнёт.
Гедимин переложил сканер обратно в ящик стола.
— Скоро уходим. Пусть следит, пока не вернёмся, — ответил он на удивлённое хмыканье Вепуата и повернулся к выставленным на штативе «фонарям» из местных материалов. После переезда до сих пор иногда кружилась голова, и было очень тяжело думать. Сармат решил не начинать никаких опытов до возвращения — только проводить простые замеры. Вот, например, оценка светимости…
— Тускнеют, — подтвердил его наблюдения Вепуат, посмотрев на вымазанные церой деревяшки. — Уже хорошо так заметно. Будешь облучать?
— Завтра, — качнул головой Гедимин. — И сделаю ещё несколько образцов. Жаль, стекло у меня забрали…
Он притронулся к пластине брони. Под ней до сих пор лежали чертежи «ламп» из дерева, церы и прозрачной скорлупы летающих пирофор. Отчего-то его цеплял этот незаконченный проект — мелкий, пустячный по сравнению с другими…
Едва сарматы вышли из шатра, Гедимин услышал трубный рёв. Вепуат, шёпотом выругавшись, бросился к своей палатке. Гедимин хотел было пойти за ним, но вокруг запищало и застрекотало — к его ногам разом подбежали два десятка нхельви. От волнения они привставали на задние лапы и размахивали хвостами. Сармат озадаченно хмыкнул.
— Ну чего? Раннее утро… Не Текк’ты же приползли…
С окраины лагеря донёсся протяжный гул, давящий на височные кости, и сармат, шёпотом помянув уран и торий, почти бегом направился к обрыву.
Сегодня в лагере было «людно» — вокруг шатров, вдоль лаборатории, у полевых кухонь виднелись белые посохи стражей. Гедимин насчитал пятерых, пока пробегал от «лабораторной палатки» к обрыву; ни одного знакомого среди них не было.
— Дим-мин! — существо, вставшее у обрыва с посохом наперевес, оглянулось и приложило пальцы ко лбу. Гедимин опознал его не сразу, и только по клешне на хвосте. «Хассинельг, живой голопроектор. Давно не виделись…»
— Хассинельг, — едва заметно ухмыльнулся он в ответ и приветственно помахал рукой в сторону долины. Из-за обрыва тут же высунулись гигантские змеи, и сармат ошалело мигнул — «Сразу шестеро⁈»
— Спроси, кто будет копать, — деловито распорядился он, больше ни на что не отвлекаясь. — Нужны ещё двое — поднимать камни. Пусть распределят высоту подъёма между собой, как им удобно.
Хассинельг помахал посохом, привлекая внимание Текк’тов, и загудел, изредка переходя на рокот. Гедимин вслушивался, но запомнить нужные фразы ему так и не удавалось — и вообще было ощущение, что каждый раз «дежурный» страж произносит другие слова. Двое Текк’тов, переглянувшись, нырнули в скалу, ещё двое неспешно спустились следом, унося с собой истрёпанный пучок тросов.
— Верёвки пора менять, — сказал сармат, повернувшись к стражу. — Скоро работа встанет. Сходи за новыми. Я тебе оставлю рэссены…
Хассинельг отмахнулся посохом.
— Незачем рэссена. Верёвки найдутся. Ещё двое остались без дела — что им сказать?
Гедимин вспомнил вчерашние попытки договориться с мелким Текк’том и тяжело вздохнул.
— Спроси, умеют ли они мять камень…
…Хассинельг прикрыл ладонью кольцо наверху посоха и слегка сощурился. На соседнем плато в тусклом утреннем свете развернулся веер красных и золотистых бликов. Страж шевельнул пальцем, и каждая световая полоса отрастила закрученные «побеги». Они медленно разворачивались и тянулись друг к другу, постепенно меняя цвет. Гедимин с трудом отвёл взгляд от «светошоу» и посмотрел вниз, в долину. Там с грохотом перекатывались валуны — двое Текк’тов прикатили со «склада щебня» горку каменных шаров и теперь утрамбовывали их в плотный монолит. Шары, слепленные из гравия, были рыхлыми и от укатывания стремительно сжимались; Гедимин смотрел на экран сканера и одобрительно ухмылялся. «Хоть сегодня работа идёт, как надо. Двое копателей, двое „бетонщиков“…»
— Гедими-ин! — донёсся из-за спины недовольный голос Айзека. — Ты всё собрал? Через полчаса выдвигаемся. Мальгес уже на холме, я сказал ему немного выждать.
Гедимин ошалело мигнул. «Выдви… Мать моя колба! Верно. Сегодня идём в Сердце… Почему тут всегда всё не вовремя⁈»
— Я сегодня не пойду, — сказал он, угрюмо щурясь. — Тут самая работа. Сам скажи, что у нас нет сырья для гзеша. И про вырубку деревьев. Мне не до путешествий.
Из-за шатров с укоризненным цоканьем вышел Руниен.
— Сегодня идут все, — сказал он. — Дим-мин не может не идти. Хранимое Сердце ждёт.
Гедимин мигнул.
— Так и есть, — Айзек недовольно сощурился на сармата. — Идёт даже Таркасан, а Вепуату велели прихватить Сокола. Понятия не имею, зачем.
— Работа, — угрюмо напомнил Гедимин. — Здесь Текк’ты. Кто за ними проследит? Хассинельг?
Страж, давно погасивший «светошоу», громко щёлкнул хвостом и подался в сторону — эта идея ему явно не нравилась. Руниен укоризненно цокнул языком. Айзек, не обращая внимания на гримасы стражей, повернулся в шатрам и вскинул руку.
— Кириг, Бласко, бегом сюда! Возьмёте на себя участок Гедимина. Смотреть в оба — тут строится атомная станция!
Гедимин, растерянно мигая, глядел, как к обрыву выходят двое филков. Они были в униформе «Налвэна», ни оружия, ни инструментов им с собой не дали, — даже карманных раций сармат не заметил. «А, какой тут прок от раций…» — он досадливо сощурился.
— Они сегодня первый день на Равнине, — напомнил он Айзеку, глядя, как филки неуверенно шевелят пальцами ног — на многометровом слое гравия им раньше стоять не доводилось. — Куда им работать⁈
— Ну, не все же адаптируются по полгода, — раздражённо фыркнул Айзек, беря филков за плечи и подталкивая к Гедимину. — Сложное дело — смотреть на яму! Сегодня же никакой тонкой разметки у тебя нет, только земляные работы?
— У них даже сканеров нет, — буркнул Гедимин, неприятно уязвлённый. — Они и яму не увидят.
— Дай им свой, — велел Айзек, оглядываясь на полевые кухни — там уже что-то происходило. — В столице он тебе не пригодится. Давай, проводи инструктаж — и выходи к лагерю Скогнов. Тебя одного ждём.
«Отдать сканер не пойми кому,» — Гедимин растерянно смотрел ему вслед. «Доверить важную работу новичкам-недомеркам… Айзека что, порталом ушибло? А я знал — никакие мозги такого не выдержат…»
Он, подавив раздражённый вздох, повернулся к притихшим филкам. Сканер отстегнулся от запястья не сразу — пластины брони будто прикипели к нему. «А я никогда его не снимал,» — вспомнил Гедимин с вялым удивлением. «Перчатку отстёгивал, а сканер отдельно — нет…»
— Итак, инструктаж…
…Гедимин открыл глаза и отпустил обтянутые кожей шипы. Мальгес — и все его «пассажиры» — снова стояли на закрученной в спираль улице древнего промышленного посёлка. Гедимин уже начал различать белые башни по узорам на стенах и количеству и форме изогнутых выростов, — судя по его наблюдениям, Мальгес «высадил» сарматов там же, где и в прошлый раз. «Где-то тут удобный разлом,» — Гедимин быстро огляделся по сторонам, запоминая местность и высчитывая траекторию движения. «Надо запомнить на всякий случай.»
— Ну что, освоился? — преувеличенно бодрым голосом спросил у кого-то Айзек. Гедимин обернулся и увидел ошеломлённого Таркасана. Низкорослый сармат стоял, задрав голову к верхним ярусам башен, крутился то в одну сторону, то в другую, и удивлённо мигал. Секунды через три он опустил взгляд, тряхнул головой и вроде как успокоился.
— Сердце Пламени, сердце Равнины, — проговорил Айзек, щурясь на дальний изгиб спиральной улицы. — Впечатляющее сооружение. Полегчало? Теперь идём. А то нами уже интересуются…
Гедимин быстро оглянулся на складчатые башенки Скогнов и растянутые на шипах навесы. Из тени один за другим выбирались аборигены и останавливались на обочине, пристально что-то разглядывая. Не успел сармат отследить их взгляды, как Вепуат сердито фыркнул и двинулся вперёд, не дожидаясь, пока остальные его догонят. На его плече сидел пристёгнутый ремнями Сокол — и Скогны, выстраиваясь в неровные шеренги вдоль улицы, глазели именно на него.
— И здесь то же самое, — прошептал Гедимин, поравнявшись с Вепуатом и прикрыв его плечом. Помогло плохо — полностью закрыть собой существо, привлекающее внимание, он не мог, и чем дальше сарматы уходили, тем больше Скогнов оставляло свои дела, выбиралось ближе к дороге — или, если не могло подойти, высовывалось по пояс из укрытий и глазело им вслед.
— Угу, — мрачно отозвался Вепуат. — Я боялся, что Сокол разволнуется. А надо было волноваться из-за Скогнов. Прикроешь нас, если что?
Гедимин притронулся к плазморезу.
— По возможности. Не нравится мне всё это…
Спираль улиц сужалась, наматывая виток за витком. Гедимин не отходил от группы ни на шаг, следил за аборигенами и только изредка успевал заметить что-то интересное — очередной рычажно-блочный привод, инструмент ремесленника, украшения из цветного, мутного, непрозрачного стекла…
«Да, стекло,» — он задумчиво сощурился на ряд посудин, выставленных местным гончаром на просушку. Их лепили вручную, из глиняных лент, и формы получались весьма причудливые. «Не видел тут стеклянной посуды. И стёкол в окнах тоже. И светильники-цериты не покрывают стеклом, а это сразу уменьшило бы истирание. И увеличило светимость, если правильно рассчитать…»
Кто-то заехал локтем сармату в бок, и он прервал размышления.