Сармат недоверчиво хмыкнул и включил сканер. На экране проступили очертания расширяющейся полости глубоко под землёй, Текк’ты, вдвоём «отгрызающие» куски от скального пласта, ещё один, спиралью свернувшийся вокруг ствола главной шахты… Бесформенный шевелящийся клубок на поверхности распался — мелкие Текк’ты распределились по свободному месту попарно. Старший поддел головой насыпь поперёк долины, поставил её на торец и, сбив рыхлые слои, выдрал из сердцевины пласт жёлтого камня. Разодрав его на четыре части, он ударом головы направил первый комок минерала дальней паре «детёнышей». Когда ещё два куска отправились к мелким Текк’там, старший взял оставшийся ошмёток и грохнул им о землю. Несколько секунд снизу доносился непрерывный гул, потом загромыхали камни — Текк’ты гоняли их от холма к холму, то расплющивая, то скатывая в комья.
— Они сделают работу, — уверенно повторил Гор, тронув плечо Гедимина хитиновым лезвием. Сокол зашипел на него и заскрежетал когтями по броне в очередной попытке вывернуться.
— Хорошо, если так, — отозвался Гедимин, отодвигаясь от стража. Он смотрел на экран сканера. Камень, и правда, быстро уплотнялся. Две пары Текк’тов делали двойной тектон, ещё одна, по примеру старшего змея, — тройной. Процесс шёл быстро — по расчётам Гедимина, за десять минут они должны были управиться.
«Потом пойдут за новым сырьём,» — сармат посмотрел туда, где в темноте скрывались запасы расплющенных валунов — спрессованный гравий разных сортов. «Надо смотреть за ними. Часа на три у них хватит сил, — всё это время я просижу здесь. А там моя установка, и запустить её некому…»
— Мы с Тарр-ка говорили о светильниках, — снова подал голос Гор, указав на деревянный фонарь Таркасана. — От такой дрянной церы добиться столь яркого света! Верно, ты на полдня зарываешь её в живой металл, чтобы она так горела.
«А, вот как они заряжают светильники,» — подумал Гедимин. «Хорошая у них устойчивость к омикрон-лучам. Все неустойчивые, видимо, вымерли…»
Бесполезные рассуждения внезапно прервала новая мысль, и сармат резко развернулся к стражу.
— У тебя ещё цера есть? Такая же дрянная?
— Чего-чего, а дряни всегда много, — страж сложил лапы-лезвия на груди. — Есть и ещё хуже. Не знаю, для чего её накопали, — лежит в корзинах, занимает место. Тебе, конечно, такого не надо. Её хоть в Пламя суй — вспыхнет и погаснет.
Гедимин впился в него пристальным взглядом. «А ведь датчиков у нас тут не будет,» — мелькнуло в голове. «Ни дозиметров, ни индикаторов, ничего.»
— Привези немного такой, — вслух сказал он. — Самой плохой, какая у тебя есть.
Страж смерил его долгим взглядом и в задумчивости пощёлкал жвалами.
— Ну, раз ты просишь, — нехотя согласился он. — Но эта цера и вправду очень плоха. Даже ты, со своей мощью, ничего с ней сделать не сможешь.
Гедимин пожал плечами.
— Когда повезёшь плохую церу, добавь ещё такой же, какая была в прошлый раз. Та — для опытов, а эта — уже для работы.
Гор опустил лапы-лезвия к груди.
— Радостно слышать, что работа идёт.
…Сокол дремал, примостившись на плече Гедимина. Сармат вполглаза следил за Текк’тами и задумчиво смотрел на незаконченные чертежи. «Опять всё упирается в материалы. Термоизоляция, мать её колба… Можно, конечно, взять кусок деревяшки, он от такой температуры даже не обуглится…»
Сокол громыхнул всеми щитками и, высоко вскинув хоботок, затрубил что было мочи. Гедимин вздрогнул от неожиданности и затряс головой — от рёва в наушник в очередной раз пострадали барабанные перепонки. Когда «трилобит» втянул хоботок, сквозь гул в ушах сармат услышал перестук костей по дереву и деревяшек по огромной кости. К холму Элид приближался караван.
Текк’ты на дне долины зашевелились было, поворачивая головы на звук, но старший загудел на них, и работа продолжилась. Третий час изготовления тектона подходил к концу, и Гедимин смотрел на растущие штабеля заготовок с робкой надеждой. «Даже если они сейчас уползут, план на сегодня, считай, выполнен,» — прикинул он про себя. «Вот бы каждый день так…»
Барабаны застучали громче, им ответила какая-то воющая дудка, на дудку откликнулся Сокол, и Гедимин, запоздало прикрыв ближайший к «трилобиту» наушник, двинулся к источникам шума. «Так шумят — значит, привезли сырьё. Доставщики продуктов не барабанят.»
К пологому склону он выбрался последним — там уже были все, кроме Вепуата, даже филки подошли и остановились чуть в стороне, настороженно глядя на вползающие на холм повозки. На первой паре волокуш ехали Скогны, и цвета их «знамени» показались Гедимину знакомыми. Следом, отстав на десяток метров, поднялись волокуши Броннов. Они привезли костяной барабан и перестали колотить в него, лишь когда последняя из повозок встала на холме в один ряд с полевыми кухнями. Вместе с костяным треском затихли и хрюкающие звуки из-под щитков «трилобита» — Гедимин держал его за хоботок, не давая трубить, но тихо сидеть он всё равно не хотел.
— А, вот ты где, — оглянулся на сармата Айзек. — Принимай сырьё.
«А это всё-таки не плетёные корзины. Эта штука так и растёт,» — мелькнуло в мозгу у Гедимина, когда Бронны стащили на землю первую ёмкость. Их было двое, корзина — в их рост и вчетверо шире, но на гравий она слетела мгновенно и точно, даже не накренившись. Следом, оставив на повозке пару «грузчиков» и погонщика, спустились аборигены в ярких полосатых шапках, сильно похожих на гребни. Их было четверо, и они принесли объёмистые, по Броннским меркам, рюкзаки — видимо, какие-то вещи в сумки у пояса не поместились.
— Мастера-портные приехали из Ушта, — пояснил Хассинельг, незаметно выйдя из-за повозок — в этот раз ему поручили сопровождать караван. — Они приветствуют вас с уважением.
Айзек слегка наклонил голову, притронувшись пальцами ко лбу, и повернулся к волокушам Скогнов. Там тоже спускали корзины — их было две, из того же материала, но меньшего размера. За корзинами спустились и встали у борта четверо Скогнов с рюкзаками и раздутыми поясными сумками. Гедимин мигнул.
— Мастера из Сэви тоже приехали на работу, — пояснил Хассинельг после нескольких реплик и приветственных жестов со стороны Скогнов. — Их цех знает, что Равные Куэннам достойно платят мастерам.
Гедимин снова мигнул. «Две бригады портных? На четырёх-то филков⁈ М-да, похоже, кто-то широко разболтал про инструменты из рэссены. Опять возиться с отливками, мать моя колба…»
— Груз для Дим-мина, — Хассинельг указал свободной рукой на большую корзину, а навершием посоха — на две поменьше. — В Уште очень удивились, что вам нужны очёски, но собрали их много. А из Сэви привезли то, что нужно для варки гзеша.
Один из Скогнов, оставшихся на повозке, зашевелился и сказал что-то, глядя на Гедимина. Тот настороженно сощурился и прикрыл Сокола согнутой рукой. «Что привезли — хорошо. Сырьё нужно. А вот что прицепятся к животному…»
Хассинельг открыл было рот, но вставший рядом с сарматами Гор резко качнул посохом и недовольно щёлкнул жвалами.
— Эти Скогны! Мало уже было попыток обмануть чужеземцев⁈ Мы ведь можем и не пускать сюда жителей Сэви.
— Ты что-то слишком спешишь, — отозвался Хассинельг, тоже чем-то недовольный. — Такие меры из-за одного вопроса…
Айзек громко ударил рукавицей о рукавицу. Металлический звон прокатился над холмом, заставив аборигенов прижать уши. Животное на плече Гедимина попыталось свернуться клубком и наконец перестало елозить и замерло.
— Может, сначала скажете вслух, что вам не понравилось? Я в таком вопросе ничего страшного не вижу.
Гедимин с тоской оглянулся на шатёр Вепуата. «Хорошо ему. Будет понимать, о чём они каждый раз болтают. А то стоишь тут, как идиот…»
Гор щёлкнул жвалами.
— Ваша щедрость известна всей Равнине. Но одно дело — дарить инструменты. А другое — разбрасываться тайнами ремесла. Такие вещи стоят сильно дороже, чем котелок дрянного сеша или пара рубах. Дим-мин, этот наглец из Сэви хотел купить по куску гзеша разных цветов — такого, какой делают в долине Эл-лид. Не давай ему ничего!
Гедимин ошалело замигал, оглянулся на Айзека, — тот кивал ему, как заведённый. «Слушай, что говорят!» — резким жестом сказал Гварза.
— Угу, — буркнул Гедимин и, глядя на Скогна, отрицательно качнул головой. Внутри, под рёбрами, шевельнулось что-то холодное — так, едва заметно, но сармату сразу стало не по себе. «Что у них тут наверчено вокруг технологий? Может, и Скогны не должны были нам говорить, как делать гзеш? Я же просто расспросил их тогда…»
— Моя благодарность жителям Сэви и Ушта, — дежурно ответил Айзек, притронувшись ко лбу. — Гедимин, забирай своё добро. Кириг, помоги ему с корзи…
Сармат молча отодвинул филка от плетёнки, отвязал ремни, заглянул внутрь. Неровные пласты сеша были разделены крупными белыми листьями. Все листья были разной формы, но поверхность закрывали плотно — куски эластомера нигде не склеились.
— Сам донесу, — буркнул Гедимин, прикрепляя ёмкости к броне. «И сразу включу печь. Пора начинать варку. Скоро Айзек прибежит с заказом на инструменты, потом ещё надо запасы ксенофторидов пополнить. Очёски разберу ближе к ночи. А установка… М-да, нескоро вы все дождётесь запуска.»
Его мысли прервал пронзительный вопль. Все аборигены — и на волокушах, и вокруг них, — развернулись к чему-то за штабелем бочонков и заверещали, размахивая подручными предметами. Из-за повозки высунулся длинный хоботок, потом выплыло листовидное бронированное тело на тонких цветных крыльях.
«Сокол удрал⁈» — Гедимин схватился за плечо и услышал сердитое хрюканье. «Трилобит» был на месте — дёргал хвостом, выпускал и втягивал крылья, трещал панцирем и странно клокотал, будто внутри него включился кипятильник. Существо, проплывающее мимо волокуши, приостановилось, выгибаясь дугой, испустило короткий трубный звук и скользнуло дальше. Мимо него, едва не зацепив крыло, пролетел булыжник.
— Нергон! — услышал Гедимин гневный крик Гора, увидел краем глаза белую вспышку — и, уже не рассуждая, швырнул шар защитного поля и кинулся следом. Секунду спустя он стоял спиной к непрозрачному белесому куполу, под которым что-то грохотало гравием, и смотрел в фасетчатые глаза стража-«богомола». В грудь сармату упиралось навершие светящегося посоха.