— Про-шу про-ще-ния, Дим-мин, — медленно, чуть ли не по слогам, проговорил страж, отходя от установки. Гедимин облегчённо вздохнул и протянул Вепуату руку. Тот уже выпрямился и держался вертикально без видимых усилий — даже Сокол, почувствовав устойчивую опору, частично втянул крылья.
— Он тебя держит, — нелепо ухмыльнулся Гедимин, кивнув на «трилобита». Вепуат улыбнулся в ответ.
— Да, он такой. Ты… прикрыл бы ты установку. Так, на всякий случай. Местные волнуются.
— Да чтоб им всем, — тяжело вздохнул сармат и включил генератор защитного поля. Ему было неспокойно. «От стража не защитит,» — ему всё время хотелось оглянуться и проверить, где бродит Гор.
— Чего это он? Что ему померещилось? — вполголоса спросил он, неопределённо кивнув на лагерь, когда непрозрачный купол был достроен. Вепуат пожал плечами.
— Скоро от Айзека узнаем. Наверняка пожалуется. На нарушение законов местной физики…
Гедимин фыркнул.
— Сами они нарушение. Обычные поршни в цилиндрах, — чего на них кидаться⁈
— Хочешь, я над установкой дрон повешу? — предложил Вепуат, оглядевшись по сторонам. — Когда чего-то не понимаешь, лучше предостеречься…
Гедимин угрюмо кивнул.
— Я постараюсь далеко не отходить, — он сел на гравий и достал чистый листок. — Надо обдумать…
— Ещё одна штуковина? — Вепуат заглянул через плечо. — Тоже на поршнях?
— Да нет… — Гедимин задумчиво сощурился. — Айзек хочет купальню. Нужно как-то поднять воду из пласта…
— Твои катушки? — Вепуат обрадованно хмыкнул. — На жидкой молнии? Ну вот, видишь — всё пойдёт в дело… Хм. А ведь вода, если я правильно помню, под катушкой имеет свойства верёвки. И не льётся, хоть ты что. В натянутом столбе будут мыться?
— Вот то-то и оно, — пробормотал Гедимин, приделывая к вентилю на чертеже широкую пластину. — Надо встроить отсекатель. Может, даже и на поршнях…
— Отрезать кусок воды? — Вепуат хмыкнул. — Думаешь, получится?
— Смотря чем резать… — Гедимин поставил в сноске значок ипрона и, чуть подумав, добавил кеззиевый сплав. «Нарушение законов физики… Вот ваша Равнина — это нарушение. Видели бы Вольт и Конар, чем я тут занимаюсь…»
— Гедимин!
Сармат вскинулся, едва не уронив листок, но, увидев филка, облегчённо вздохнул.
— Металл расплавился, — доложил Кириг, с опаской глядя на Старших. — Лить в опоки?
— Пойду проверю, — Гедимин тяжело поднялся на ноги. — Будь тут, с Вепуатом.
…Жидкий металл наполнил опоки. Гедимин оставил пустой тигель медленно остывать, проверил датчики на печи (гзеш варился медленно, и быстрее вариться не мог), прихватил корзину очёсков и снова вышел из лаборатории. Ему было не по себе.
— Всё тихо, — успокоил его Вепуат. Он уже натащил из ближайшего шатра подстилок и устроился на них, поджав под себя ноги и разглядывая какие-то снимки на экране передатчика. Над ним выписывал узкие круги один из дронов. Сокол расслабленно свисал с плеча, изредка приподнимая хоботок и обнюхивая окрестности. Никого из аборигенов вокруг не было.
«Странное затишье,» — Гедимин заглянул под бронеход, потом — под полог шатра-лаборатории, но никого из местных не увидел — даже нхельви куда-то делись. «Гор решил, что установка вот-вот взорвётся, и всех разогнал? Ну… разумно. Только с чего он это взял?»
Вепуат заглянул в корзину, которую Гедимин в задумчивости поставил на землю, и еле слышно хмыкнул.
— Работа?.. Ты иди, занимайся делом. Если что, я крикну.
— Осторожнее тут, — предупредил его Гедимин. — Мне неспокойно. Похоже, спать придётся по очереди…
…В одной пригоршне очёсков сармат насчитал полтора десятка цветов и оттенков; анализатор говорил, что это собственный цвет волокна — похоже, сорта волокнистых растений здесь были очень разнообразны. Гедимин думал, раскатывая очёски между ладонями, что в материале для «молниевых катушек» теперь недостатка не будет — вот только доделать фильтры для респираторов… Он сделал пять комплектов, не забыв про сменные для Таркасана, — как раз, по расчётам, подходило время замены. Потом взял ещё пригоршню волокна и принялся скатывать в рыхлый шнур, прикидывая про себя параметры будущего водоподъёмника. Снаружи было тихо, только похрустывал гравий, гудела установка, да Сокол иногда ворочался, гремя спинными щитками. «Местные разбежались. Ждут аварии? С чего, всё-таки, они взяли, что она должна быть?..»
28 день Земли, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид
Установка гудела. Гедимин осторожно «протёр» окошко в защитном поле, поглядел на медленно проворачивающийся жёрнов и выемку, проделанную им в каменной опоре, посчитал секунды между поворотами и довольно хмыкнул. Механизм работал, не замедляясь и не ускоряясь; по расчётам сармата, «заряда» в разнотемпературных минералах должно было при такой нагрузке хватить на полгода. «Вечный двигатель,» — вспомнив слова Вепуата, Гедимин невольно ухмыльнулся. «Просто ирренциевый. Всё, что на ирренции, работает долго. Буду считать эти булыжники ядерными термоэлементами.»
Следов вокруг установки не было — никто не трогал ни её, ни защитное поле над ней. Гедимин, подозрительно оглядевшись по сторонам, уплотнил купол и угрюмо сощурился на притихший лагерь аборигенов. Идти туда не хотелось.
У бочки с водой, прикрепив к плечу фонарик, возился с вёдрами Таркасан. За ним тихо наблюдали из-под навеса, но наружу никто не высовывался — Гедимин даже не сразу различил за плетёной загородкой блеск чужих глаз. «Все чего-то ждут,» — сармат, настороженно щурясь, вышел на открытое место.
— Гедимин? — Таркасан с вёдрами в руках развернулся на шорох. — Айзек сказал тебя найти. Фильтры в респираторе…
— Угу, — согласился Гедимин. — Тут, в шатре. Иди, я тебе поменяю, потом пойдёшь к своим.
В шатёр Таркасан заходил с опаской, настороженно глядя на светящийся зелёный шар.
— Цера, — кивнул на светильник Гедимин. — Неопасно. Теперь — не дыши.
Он взял филка за респиратор, выдернул кассеты и вставил новые — чуть медленнее, чем хотелось бы, но за считанные секунды. Таркасан шумно втянул воздух и еле слышно хмыкнул.
— Снова пахнет едой. Дашь несколько кассет про запас? Замена — дело несложное, я бы тебе не докучал.
Гедимин мигнул.
— Пока неясно, как хранить их герметичными, — нехотя признался он. — Высыхают, протекают… Надо подумать.
Он вспомнил о дозревающей массе жёлтого и красного гзеша, сырья для новых скафандров, и о видоизменённом респираторе на чертеже Гварзы. «Маску я сделаю,» — он задумчиво посмотрел на приподнятый полог — Таркасан, уходя, оставил «дверь» приоткрытой. «С глазами проблема. Щитки делать не из чего. Всё прозрачное стекло — в Сфене Огня.»
…Гедимин положил в застеленный ветошью поддон последнюю отливку. Было немного времени — и он сделал несложную гравировку по образцу с фотографий Айзека. Среди заснятых предметов попадались и более обильно украшенные; иногда аборигены даже просверливали насквозь какое-нибудь лезвие, чтобы вставить камешек. Это Гедимин воспроизводить не стал — рука не поднималась портить хорошую, долговечную отливку из-за дикарских обычаев.
«А ведь что-то они имеют в виду, когда делают такую инкрустацию,» — думал сармат, рассеянно глядя на синий металл. «Вот Вепуат привыкнет к новой мутации — пойдём с ним и всех расспросим. Явная глупость, но что-то они ведь имели в виду…»
Стряхнув оцепенение, он выглянул из шлюза, — шар защитного поля никуда не делся, и аборигенов рядом с ним не было. Сармат порылся в ящике стола, сгребая нужные детали, повертел в пальцах плоскую золотистую пластину — раскатанный до миллиметровой толщины ипрон, на Земле стоил бы огромных денег… «Пойду в шатёр. Чертежи у меня, почти всё готово. Может, даже успею проверить, пока все не проснулись…»
…Трубы нужного диаметра не нашлось — Гедимин решил, что сделает её потом, к рабочей модели. Сейчас на столе перед ним лежал собранный вентиль… точнее, отсекатель, — сармат так его назвал, глядя на узкую длинную ипроновую пластину на месте заглушки. Он тронул пальцем рычажок — пластина качнулась, рассекая воздух; рычажок сместился в прежнее положение — пластина качнулась обратно.
«Катушка будет тут, наверху,» — сармат подобрал со стола жёлтую трубку в полпальца толщиной и зажал в тисках. В пробирке с раствором «жидкой молнии» уже полчаса отмокал рыхлый тросик из цветного волокна — Гедимин старался не скатывать его слишком туго, хоть рыхлость и затрудняла протаскивание сквозь трубку. «Не разлить тут лишнего,» — сармат недовольно покосился на маслянистые капли. «Жидкая молния» очень хорошо просачивалась, особенно там, где не надо, — редкий эксперимент с ней обходился без вытирания всех поверхностей…
Он уже запаивал концы трубки и готовился свернуть её в спираль и пристроить под пресс, когда земля под ногами слабо качнулась, а на запястье вспыхнул прикрытый экран дозиметра — кто-то фонящий прополз под холмом, поддев головой сарматский бронеход; заодно досталось и шатрам. Гедимин, слегка сузив глаза, скрутил трубку в спираль. Когда он помещал её под пресс, с окраины донёсся протяжный гул, и тут же его заглушил хрипловатый рёв — кто-то разбудил то ли Сокола, то ли его сородича.
«Текк’ты вернулись. И эта тварь опять орёт,» — привычно поморщился Гедимин, собирая промасленную ветошь. «Сейчас почищу скафандр…»
— Ремонтник! Спишь, что ли? — в шатёр заглянул недовольный Вепуат. «Без Сокола,» — машинально отметил Гедимин. «Может, поэтому животное орёт?»
— Иду, — буркнул он, проводя по перчатке зажатым в пинцет осколком кейека. Над обшивкой то и дело поднимался трескучий дымок — незамеченная «молния» испарялась от резкого нагрева. «С ней в герметичном боксе надо работать,» — угрюмо думал сармат. «Как и с ирренцием. Привык брать в руки всякую гадость…»
— Что-то похолодало, — заметил Вепуат, выбираясь из-под полога и сверяясь с термометром. — Вчера ночью было теплее. Градусов на шесть.
Гедимин пожал плечами. Он пока разницы не чувствовал. Термодатчики определённо что-то фиксировали, приборы вели статистику… сармат в последние дни смотрел только на дозиметр, и то нечасто.