— Переведёшь? — спросил он, вслед за Вепуатом выходя из шатра. — Язык Текк’тов ты тоже понимаешь? И говорить можешь? А как голосовые связки? У них же другой речевой аппарат…
Вепуат выразительно пожал плечами и, остановившись, тихонько постучал по броне. Из полумрака выскользнула длинная тень, прошуршала по его спине и замерла, свесив головной сегмент сармату на грудь.
— Попробую перевести, — сказал он, просунув ладонь «трилобиту» под голову. Существо тихо щёлкнуло спинными щитками.
— Не получится — позовём стража. Он уже здесь — на кухне. Охота же есть из облизанной миски!
Слова о миске напомнили Гедимину о сканере, оставленном в ящике стола — и, наверное, уже облучившемся сверх меры. Он развернулся было к лаборатории, но увидел узкий экран на запястье Вепуата — разведчик сам подобрал прибор и прикрепил к руке.
— Записи проверял? — тихо спросил Гедимин, кивнув на сканер.
— Частично, — ответил Вепуат, быстро оглядевшись по сторонам. — Пока ничего интересного. Всё никак их не засечь. Может, и правда, мне ерунда мерещится…
Над обрывом поднялась массивная голова в сверкающей броне. Жёлтый свет фонарей отражался от щитков панциря и отбрасывал блики на траву и валуны. На полсекунды Гедимин отвлёкся на игру света и проглядел, когда из долины высунулись ещё трое. Первый Текк’т был заметно их крупнее, и его броню покрывали короткие шипы. «Старший,» — Гедимин поднял руку в приветственном жесте и услышал протяжный гул. «Интересно, сколько нужно лет, чтобы вот так вырасти…»
Из-под шлема Вепуата донеслось негромкое гудение на очень низкой частоте — на пределе слышимости. Фраза была короткой; после неё секунд на пять настала тишина, затем Текк’ты встряхнулись, лязгая и звеня бронёй, и загудели в ответ. Гедимин настороженно щурился на Вепуата, пока не увидел на его лице сдержанную ухмылку.
— Zaa atesq! — разведчик легонько ткнул сармата кулаком в грудь. — Всё работает. Странное такое ощущение — будто череп дребезжит. Не знаю, что там с акцентом, но вроде все всё понимают. Ну, что им сказать?
«Четверо,» — Гедимин посмотрел на экран сканера. Полость вокруг главной шахты медленно, но верно расширялась. Штабеля тектоновых заготовок заметно подросли, но непереработанного сырья было ещё много. «Внизу есть место для камней — значит, с подъёмом вынутого можно не спешить. Тогда ускорим изготовление тектона…»
— Один на земляные работы, один — на подъём, — распорядился он. — И двое — на вымеску тектона. Когда тектонщики устанут, пусть поменяются с копателями. Вроде бы эта работа легче.
Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Предположим… — он снова повернулся к Текк’там, молча ожидающим его слов, и загудел. Гедимин, прикрыв респиратор ладонью, попытался воспроизвести хотя бы один звук. «Сарматы так не умеют. Не знаю, чем он это делает. У меня таких полостей нет.»
Один из Текк’тов ткнул другого носом, и оба, перемахнув через почти разрушенную насыпь, свились вокруг склада жёлтого камня. Один, самый крупный, нырнул в скалу, другой подобрал валяющиеся под обрывом верёвки и столкнул крышку шахты в сторону. Гедимин облегчённо вздохнул — кажется, всё шло по плану.
— Здорово ты перевёл, — тихо сказал он Вепуату, одобрительно сжав его наплечник.
— Это всё куэннские штуки, — отмахнулся тот, слегка наклонив голову и сузив глаза. — Уже замолчал, а голова всё гудит. Как эхо внутри черепа…
Текк’ты-«месильщики» с грохотом поползли обратно, разметав по дороге остатки насыпи. Они ползли, не распрямляясь, удерживая в витках своих тел несколько тонн заготовок. Что-то выпало по дороге; «месильщик» подмёл обломки хвостом и сгрёб в общую кучу. Ещё секунда — и её смяли в огромный ком рыхлого камня. Он развалился надвое, и каждый Текк’т свернулся над своей половиной.
— Будешь следить? — нарушил молчание Вепуат. — Тогда пойду в зверинец. За установкой твоей смотрит дрон, если что, поднимет тревогу.
Гедимин кивнул и опустился на ближайший валун, доставая из кармана чертежи. «Сначала вода будет поступать в верхний резервуар… здесь — блок фильтрации… проверить реакцию гзеша на долговременное намокание…»
…Когда посветлело настолько, что сармат смог отличить красные огнелюбки от фиолетовых, из-за валуна высунулся первый зверёк. Уши у него были прижаты, хвост опущен, но всё же он выбрался из-за камня и сел неподалёку, внимательно глядя на Гедимина. Сармат задумчиво щурился на намеченное смотровое окошко будущего пищеблока — длинное, от крышки чана до его днища, совмещённое с мерной шкалой. «Через чёрный песок ничего не будет видно. А прозрачных материалов тут… Мать моя колба, опять этот Сфен Огня. Сходить туда, что ли? С мешком куджаглы и пригоршней цацек? Что у местных вообще может быть в цене? Рэссена? Гзеш? Может, они местный спирт гонят — из той же куджаглы… или из тех ягод, что я в зифте видел…»
Он ещё раз восстановил в памяти внешний вид аборигенов Сфена Огня и тяжело качнул головой. «Даже одежду не носят. Дикари…»
Кто-то громко щёлкнул языком, и Гедимин растерянно мигнул и повернулся на звук. К обрыву подошёл Вепуат. С его предплечья свисал «трилобит», скрежеща конечностями по броне, — видимо, висеть так ему было неудобно.
— Не боится, даже общается, — сказал Вепуат, подтягивая «трилобита» на ремешках к плечу — тот почему-то упорно сползал ниже локтя. — Пищу берёт… Решил тренировать его понемногу. Только приучу сидеть, где надо…
Гедимин мигнул, только сейчас сообразив, что животное — не Сокол, а недавно прилетевший чужак.
— А что Сокола не взял? Они не ладят? — сармат вспомнил, как существа щёлкали и булькали друг на друга с соседних полок.
Вепуат постучал пальцем по своему плечу; в его кулаке был зажат какой-то ошмёток ксеноорганики. «Трилобит» заскрежетал лапами, пытаясь подтянуть хвост; что-то не давало ему перелететь прямо на плечо — возможно, ремешки не оставляли места для манёвра.
— Сокол работать не хочет, — вздохнул Вепуат и снова щёлкнул по наплечнику. — Объёлся на три дня вперёд. Гедимин, ты не видел, как его кормили?
Сармат смущённо сощурился — похоже, он где-то нарушил инструкцию.
— У Гварзы он не ел, — буркнул он, разглядывая спинные щитки Чужака. — Я взял для него еду у Броннов. Рыбу какую-то, что ли…
— Ну, хоть не Би-плазму, — пробормотал Вепуат, терпеливо постукивая по броне. «Трилобит» выпустил хоботок, но разведчик вовремя отдёрнул руку и спрятал кусок еды за спину. Чужак поднял головной сегмент и закачался, ища опору для коротких лапок. Гедимин отвёл взгляд и раздражённо сощурился. «Вепуат дурью мается, и я вместе с ним!»
В долине загудело, и сармат быстро поднялся на ноги. Из шахты, грохоча связкой валунов, поднимался Текк’т-«грузчик». Обогнав его, из скалы вынырнул второй змей. Двое «месильщиков», перестав гудеть, зазвенели на них чешуёй, встряхиваясь всем телом, обменялись тычками и нырнули в камень, утащив с собой верёвки. Бывший «грузчик» подтолкнул хвостом горку валунов, перекатил их ближе к штабелям тектоновых заготовок, понюхал их и загудел. Второй Текк’т уже склонился над дальним складом камня, примеряясь, и через пару секунд обернулся вокруг столба каменных лепёшек и, не размыкая кольцо, поволок их через остатки насыпи. Громадные тела за пару дней раскрошили её в щебёнку. Гедимин смотрел, как Текк’т ползёт по битому камню, и недовольно щурился.
— Вепуат, переведёшь им?
— А? — разведчик нехотя оторвался от «трилобита», переползшего наконец на плечо, и озадаченно посмотрел на Гедимина. — Вроде сел, но почему хвостом вперёд⁈ Ремешки запутались… Подержи его, а?
Сармат недовольно сощурился, но всё же взял «трилобита» под головной сегмент и приподнял. Тот завозился, хлопая бронированным хвостом по скафандрам. Вепуат, шипя что-то в респиратор, расправил ремешки.
— Переверни его головой сюда, — велел он, сжимая в кулаке ещё один кусок ксеноорганики. — Ага, вот так. Ну?
Чужак приподнялся, расправляя крылья. Вепуат сунул ему еду под самый хоботок, и он, недовольно громыхнув всеми щитками, улёгся на плечо. Разведчик шумно выдохнул.
— Гедимин, так чего ты хотел?
Сармат повернулся к низине. Текк’ты уже сосредоточенно разминали камень — только жёлтая пена вскипала между витками их тел. «Верёвки от „жидкого“ камня пачкаются, а сами змеи — нет,» — отметил Гедимин про себя. «Или всё стирается о скалы?..»
— Последи за ними, — попросил он, решив не отрывать существ от работы из-за ерунды, им, очевидно, не мешающей. — Пойду собирать отсекатель.
— Хм? — взгляд Вепуата на секунду прояснился. — Только без меня не испытывай.
…Навесы с полевых кухонь были сняты и лежали рядом; аборигены пооткрывали корзины, развязали мешки и сами встали у волокуш, глядя на горизонт и чего-то ожидая. Гедимин недоумённо хмыкнул, пригляделся к шевелящимся листьям в низине — может, караван на подходе? — и только потом покосился на часы и недовольно сощурился. «Две минуты до рассвета! Совсем забыл о времени…»
Он заглянул в ближайшую бочку, наполненную водой на две трети. Её тоже вскрыли, вынув верхнее дно. «Тем лучше,» — Гедимин аккуратно поднял её и понёс к дальнему обрыву. Аборигены молча смотрели вслед. «Тихие они сегодня,» — машинально отметил сармат. «И в шапках. И на шее какие-то намотки. Холодно, что ли?»
— Ага, сюда её! — Вепуат отступил на шаг от выкопанного в гравии углубления — как раз под дно бочки. Гедимин удивлённо мигнул — он ничего копать не просил, да и бочка, в принципе, встала бы ровно без лишних усилий… «Трилобит», выпустив крылья, перемахнул на край ёмкости и опустил к воде хоботок. Гедимин хмыкнул.
— А ты говорил — они так не пьют…
Чужак развернулся, вскидывая хоботок, и обдал сарматов водяными брызгами. Вепуат, укоризненно щёлкнув языком, ухватил животное за ремешки-фиксаторы и закинул на плечо.
— Не пьют. Эта полость — она воду не впитывает, — серьёзно сказал он. — Что-то холодает — не заметил?
Гедимин покосился на термометр и удивлённо мигнул. «Плюс десять? Ну, перед рассветом и должно холодать. Хотя — вчера было гораздо теплее. Даже перед рассветом.»