— Ловить? — спросил он, поднимая руку с генератором защитного поля. Вепуат отмахнулся.
— Пусть летают, пока дверь закрыта. Интересно, что о стены они не бьются — как будто понимают, что такое жильё. А не должны бы — откуда у кочевников дома со стенами?
— Ну, в чём-то же они живут, — пробормотал Гедимин, вспоминая громадного «зверя-крепость» и тёмные проёмы между пластинами его брони. «В чём-то или в ком-то. А на спине у этой твари я строений не видел…»
«Трилобит», подобрав крылья и растопырив щитки, шмякнулся рядом с неподвижным телом и замер, вытянув хоботок. Потом откуда-то из-под его панциря донёсся клокочущий звук. Существо приподняло щитки на хвосте и встряхнуло им, треща и разбрасывая мелкие брызги. Клёкот раздался снова.
— Смотри! — предостерегающе вскинул руку Гедимин. «Лучше бы его отогнать. Хоботки у них сильные…»
Существо ткнулось головным сегментом в бок подранка. Тот плотно прижал к телу щитки, но больше никак не отреагировал. «Трилобит» отскочил, согнувшись волной, чуть в сторону и снова затрещал хвостом. Второй приземлился напротив, понюхал подранка и поддел головой его хвост. Щитки на неподвижной спине слабо шевельнулись.
— Гедимин, подойди, — Вепуат, подняв подранка на руки, склонился над ящиком. Сокол и Чужак уселись сверху, странно булькая и шевеля хвостовыми щитками. Вепуат ловко накинул на них шлейки и кивнул Гедимину — «принимай!»
Когда они выходили в темноту, Сокол (скорее всего, это был он) вскинул хоботок, коротко рявкнул и снова опустил голову. Над холмами было тихо, только шуршал гравий, и на краю лагеря переговаривались аборигены.
— Пусть наберётся сил, — вслух думал Вепуат. — И буду понемногу вводить его в стаю. Вроде бы его готовы принять… Да, ослабь ремешок, он сам перепрыгнет. Вот так. Давай сюда.
Пока он пристёгивал Сокола, Чужак возился на плече Гедимина, царапая обшивку. Вепуат сдёрнул его и пересадил на жердь. Делал он это одной рукой, придерживая второй ящик с раненым животным, и управился за считанные секунды.
— Ты скоро пойдёшь монтировать свою вентиляцию? — спросил Вепуат, пристраивая контейнер посреди шатра. Гедимин от неожиданности мигнул.
— Через час-полтора.
— Ага, — кивнул сам себе Вепуат. — Я помогу. Только покормлю Подранка, и больше дел у меня не будет до вечера.
Гедимин снова мигнул.
— А эти? — он кивнул на пристёгнутых «трилобитов». Они уже не ёрзали — сидели смирно, свесив хвосты, и кто-то успел нагадить.
— А от них до вечера проку не будет, — Вепуат досадливо сощурился. — Вчера пришлось кормить по полной, теперь никакой работы, пока не проголодаются. В общем, если что надо — зови. Подержать там что, привинтить…
…Плоский длинный купол защитного поля стоял на своём месте — над полусобранной системой управления для вентиляции. Кто-то любопытный сделал его прозрачным, но совсем убирать не стал. Двое сарматов и сейчас маячили в отсеке — Таркасан рассказывал что-то Айзеку, а тот вертел в пальцах рукоятку омикрон-метра — того самого, на десятую долю кьюгена.
— Уран и торий! — Айзек повернулся к закрывающемуся шлюзу и приподнял омикрон-метр в приветственном жесте. — Твоё?
Он указал радиометром на систему управления. Гедимин не понял, что именно командир имеет в виду, но всё же кивнул.
— Не самые прочные материалы, — заметил Айзек, глядя на тросы, шкивы и шатуны. — Долго продержатся, как думаешь?
Гедимин пожал плечами.
— Вот и проверю.
Омикрон-метр в руке Айзека болтался так, что подвес уехал к верхней отметке и не выпал только потому, что лежал в двух желобках. Гедимин, глядя на обвисшую нить, недовольно сощурился. «Вот сейчас завяжется в узел. Этим шнурам только дай…»
— Держи рамку ровно, — буркнул он. — Где ты её взял? Отдай филкам, пусть играются.
Айзек весело хмыкнул, но рамку всё же выровнял.
— Что это за штука?
— Омикрон-метр. Не видно, что ли? — недовольно сощурился Гедимин. — Диапазон — ноль один кьюген. Больше тут, вроде как, не нужно.
Айзек, хмыкнув, поднёс рамку к глазам.
— И что тут работает измерителем? Вот эта ниточка?
— Под лучом сжимается, — пожал плечами Гедимин. — Чего ещё надо? Шкалу я разметил. Врёт, конечно. Но что тут не врёт⁈
Айзек фыркнул в респиратор.
— Он у тебя единственный? — спросил он, разглядывая омикрон-метр. — Я бы его себе взял. Как образец местно-сарматских технологий.
Гедимин смерил его угрюмым взглядом.
— Ничего смешного. Прибор работает. Лучше скажи, где взять спиральные молекулы? Я их выделил из таких плёнок…
Объяснить, откуда взялось омикрон-чувствительное вещество, оказалось непросто. Вепуата с его базой ДНК рядом не было, а в той, что он скинул Айзеку, сарматы ничего внятного не нашли.
— Угу, — Айзек посмотрел на замолчавшего и очень недовольного Гедимина и задумчиво сощурился. — Допустим. Шторм Жизни я помню, но вот твои «катапульты»… как-то не до них было. А судя по базе, ДНК из них ни с кем соотнести не удалось. Хм… Тогда — или ждать нового шторма, или искать этот организм в Сфене Жизни.
На последних словах его отчётливо перекосило. Гедимин мигнул.
— Скоро будет шторм? — спросил он. Айзек задумчиво сощурился на потолок.
— М-да… Через полгода, не раньше. Начинается местная зима, а во время неё… — он развёл руками. — Да ещё месяц Хаоса… В общем, не знаю. Навряд ли у аборигенов есть запасы. Спрашивал у стражей?
Гедимин фыркнул.
— Естественно. Проку от твоих стражей…
— Угу… — Айзек прижал палец к виску. — Тебе эти молекулы очень нужны? Если только для дозиметрии — их ведь немного надо? Твоих запасов хватит на десяток…
Гедимин резко качнул головой.
— В ядерный могильник дозиметрию. Это — автоматика. Система сброса стержней.
Айзек ошалело мигнул и оглянулся на соседний отсек.
— Таркасан, зови Кенена. Очень нужен. Атомщик… насчёт автоматики — это ты серьёзно?
…Двое сарматов переглянулись.
— Деревяшки и верёвки… — еле слышно пробормотал Кенен Гварза, глядя сквозь Гедимина. Чертёж, набросанный ремонтником наскоро, лежал посреди стола; Айзек несколько раз протягивал к нему руку, но снова и снова отдёргивал.
— Специфика местности, — отозвался он. — Деревяшки и верёвки. Железки и верёвки. В крайнем случае — мифрил и верёвки. Но без верёвок не обойдётся.
— Могу вытянуть проволоку, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь. — Но металл не так эластичен. Нет смысла. Могу металлизировать жгуты — будут прочнее. Смысл в том, что они реагируют на скачки интенсивности. И реакция мгновенная. Вспышка — сброс управляющих. Угасание — подъём.
Он придвинул чертёж к себе и озадаченно на него посмотрел. «Тут же всё понятно намечено. Ну да, рисовал в спешке. Могли бы дать подготовиться. Но и так неплохо вышло. Чего они там мнутся⁈»
— Жгуты металлизированные… — пробормотал Гварза, вытягивая из-под его руки чертёж. — Ну, допустим. Вот здесь заменить на мифрил… Мифрил ещё есть?.. И завтра покажешь рабочую модель.
Айзек положил руку ему на плечо.
— Вообще-то, большое везение, что атомщик предложил хоть такую автоматику. Твои микропроцессоры…
Гварза угрюмо сузил глаза.
— В этом бредовом мире ничего не работает, как надо! Ведь почти же получилось…
Не договорив, он резко развернулся и вышел, громыхнув переборкой. Гедимин мигнул.
— Микропроцессоры?
— Забудь, — махнул рукой Айзек, заметно помрачневший. — Что не вышло, то не вышло. Сделаешь модель своей… автоматики? Пока ничего не металлизируй — построй так, чтобы работало, и всё. Потом уже разберёмся, что там тянется, что плавится…
…«Микропроцессоры…» — Гедимин озадаченно покачал головой. «Даже не знаю, где он их… и из чего…»
Встряхнувшись, он перевёл взгляд на мифриловые и ипроновые слитки — миниатюрные стержни. В кювете, наполненной «жидкой молнией», отмокал рыхлый жгут, только что сплетённый из волокон. «Ну да, не микропроцессор. Но зато работает. Так, протянем эту штуку через тонкую трубку…»
37 день Льда, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид
Протяжный гул с окраины долетел ещё затемно. Гедимин поднялся, на ходу допивая воду, отогнал от шатра любопытных зверьков и побрёл к лаборатории. В палатке Вепуата было тихо, полог опущен до земли. Гедимин, пожав плечами, прошёл мимо.
Через пару минут он вышел к обрыву с поршневой машиной за плечами и мотком троса в руках. Разобранный подъёмник лежал на дне долины, прикрытый защитным полем; в этот раз Текк’ты аккуратно его обогнули, и купол остался нетронутым. Гедимин довольно хмыкнул. «Учатся. Ну, или просто повезло.»
Текк’ты поднялись ему навстречу. Гедимин так и не понял, как они его узнают и отличают от других сарматов в чёрной броне, — даже филки первое время всех путали, но гигатские змеи — никогда. Сармат поднял руку в приветственном жесте, покосился на закрытую шахту, купол над подъёмником и гору жёлтых валунов, поднятую за прошедший день из-под земли. «Материал есть. Можно работать.»
Он поднял руку с двумя прижатыми пальцами, указал попеременно на двоих Текк’тов и резко ткнул ладонью вниз, в сторону шахты. Каждый раз он не был уверен, поймут ли существа этот жест. Долго ждать не пришлось — в ту же секунду один из Текк’тов столкнул с шахты крышку, и оба нырнули в скалу. Из-под земли донёсся протяжный гул — существа то ли сообщали, что дошли до места работы, то ли просили поскорее запустить подъёмник. Гедимин повернулся к двум оставшимся, указал на гору жёлтых камней и — попеременно — на штабеля заготовок «двойного» и «тройного» тектона. В этот раз он ждал дольше, глядя то на огромных змей, то на сканер, но ему снова повезло — эти Текк’ты были здесь не первый раз, и вскоре по дну долины уже перекатывались, уплотняясь, комья пластичного камня. Сармат стоял у обрыва, пока первый змей не положил поверх штабеля готовую пластину тектона. Только тогда он повернулся к лагерю и нашёл взглядом ближайшую стайку нхельви.
— Кириг? — он махнул рукой в сторону шатров и двинулся вниз по натоптанной тропе.