7 день Металла, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид
Гедимин сквозь сон почувствовал мягкий подземный толчок, приоткрыл было глаз, но тряска прекратилась, так и не начавшись, и вокруг было тихо. «Приснилось,» — сармат перекатился на другой бок и снова закрыл глаза. «Или одинокий червяк прополз. От Текк’тов трясло бы сильнее.»
Окончательно он проснулся минут через пятнадцать, ещё немного полежал в темноте, но мысли о недоделанной работе донимали всё сильнее — и сармат нехотя поднялся, хлебнул Би-плазмы и побрёл в душевую. Обогнув бронеход, он едва не врезался в бронированный хвост метровой толщины. Двое Текк’тов разлеглись кольцами вокруг недостроенного барака и старательно выводили складки на его крыше. Хвост подобрался к стене, оба существа прогудели что-то приветственное. Гедимин молча поднял руку в дружелюбном жесте. «Проспал Текк’тов. Надо же было умудриться, мать моя пробирка…»
Цистерны душевой были пусты наполовину — как и раньше, по вечерам мылись только сарматы-поселенцы, аборигены обходили купальню стороной… хотя убираться в ней не забывали — внутри было чисто и сухо. Гедимин мельком подумал о местных традициях, но тут же выкинул их из головы. В лаборатории его ждала разобранная поршневая машина, да и опыт с подъёмом твэла ещё не был завершён.
От душевой сармат свернул к обрыву — посмотреть, как там идут работы. Издалека он увидел белый свет — у тропы, опираясь на посох, стояла Ауна.
— Мастерр Дим-мин, — слегка склонила голову она, увидев сармата. — Текк’ты прришли на исходе ночи, и тебя ррешили не трревожить. Двое из них сказали, что будут стрроить. А двое поднимают камни. Там, внизу, накопилось много, а твоя машина сломалась…
Гедимин кивнул. Теперь и сам он видел сдвинутую крышку, зияющую шахту и горку валунов на очерченной площадке. Внизу что-то грохотало. На экране сканера высветились гигантские змеи — две спирали вокруг ствола шахты — и комок слипшихся камней, поднимаемый по выступам спирали к поверхности. Ещё минута — и валуны, поддетые головой змея, вылетели из пролома и раскатились по площадке.
— Тут всё тихо? Кьюссы не появлялись? — спросил Гедимин, глядя на столярный ангар. У его дверей стоял котёл, накрытый крышкой; из неё ещё не вытащили пробки — шла первая стадия обработки, вымачивание, не предполагающее бурного выброса пара. За котлом присматривал кто-то из Броннов-поваров; все подмастерья и сама Нурру, как показал сигма-сканер, дремали в мастерской, устроившись на шкурах и войлочных подстилках. Повсюду вокруг них громоздились стопки деревянных плашек — все стволы были расколоты, остались небольшие заготовки, и теперь их можно было вымачивать и пропаривать. «Работа движется,» — Гедимин довольно хмыкнул и покосился на котёл. «Сколько они обрабатывают одновременно? Два дерева? В такую ёмкость больше не влезает. Где бы найти второй котёл?»
— Кьюссы не скорро ррешатся подойти к холму, — с клыкастой ухмылкой отозвалась Ауна. — Мало кто выбиррается далеко от поселений в такие дни. Рразве что Ррайвиги…
Она резко развернулась к сармату и заглянула ему в глаза.
— Будьте завтрра осторрожны. В одиночку никуда не выходите — и если вам нужен карраван, подождите дрругого дня. Завтрра и Брронны, и Скогны будут сидеть по домам — и Текк’ты, скоррее всего, тоже поберрегутся.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Чего⁈ Завтра, что, опять какой-то праздник?
«Или очередной шторм… чего-нибудь,» — запоздало мелькнуло в мозгу, и сармат осёкся. «Как должно штормить, чтобы даже Текк’тов напугало⁈»
— Завтра день Мысли в месяце Мысли, — с напускным бесстрастием сказала Ауна, глядя мимо него. — Ещё не шторрм… но возмущения будут. Осторрожнее с тем, что видите, слышите и тррогаете. Остеррегайтесь моррока.
«Морок?» — Гедимин снова мигнул. «Она про… воздействие на мозг? Всплеск сигмы — или какой-нибудь галлюциногенный газ над холмами? Надо, и впрямь, поберечься…» — он тронул пластины на шлеме, проверяя, плотно ли они пригнаны.
Ещё кучка валунов вылетела из шахты. В этот раз змей не рассчитал, бросил её недалеко — один камень отвалился и, прокатившись по плите, рухнул обратно в пролом. Снизу донёсся возмущённый лязг, и валун выкинули обратно.
— Части твоей машины ещё лежат здесь, — заметила Ауна. — Может, перреложить их к валунам, чтобы Текк’ты не забыли их?
Гедимин недовольно сощурился, но решил не показывать досады — навряд ли Ауна хотела задеть его.
— Пусть лежат, — сказал он. — Почти всё уже готово. Привезут тросы — соберу её заново.
Страж развернулся к нему, едва не выронив посох.
— Соберрёшь… заново⁈
— С ней работа идёт быстрее, — Гедимин едва заметно ухмыльнулся. — Не надо тратить время на подъём… вон, уже полчаса возятся, а могли бы копать. Ладно, пойду работать…
Ауна что-то пробормотала ему вслед, но сармат не прислушивался. Он думал об остывших отливках в лаборатории и о странностях местной погоды. «Надо Айзека предупредить. Пусть скажет филкам. Мой скафандр сигма не пробьёт, а вот они, считай, беззащитны.»
…Гедимин убрал стопоры, открыл вентиль, услышал знакомое гудение и открыл второй. Поршни внутри спаренных цилиндров взлетели кверху — и опустились мягко, без стука. Гедимин покосился на манометр, проверил температуру и довольно хмыкнул. «Пока хватит. Теперь проверю с передачей. Трос намотаю свой. От местных отличается, но сейчас это неважно. Главное — посмотреть, как работает.»
— Ну, как я и говорил, — донёсся с улицы раздосадованный голос Кенена Гварзы. — Играет в машинки. А ирренций валяется посреди шатра и светит во все стороны.
Гедимин сердито фыркнул, закрыл вентили и нехотя встал из-за стола. Рука в бронированной перчатке уже поднимала полог. Первым вошёл Айзек, за ним — Гварза, и Гедимин, увидев его, ошалело мигнул — щитки его скафандра покрылись сходящимися гребнями, а по их краям прорезались длинные выступы, наползающие друг на друга.
— Уран и торий, — Айзек слабо шевельнул ладонью. — Ага, машина уже готова. Скогны определённо расстроятся. Кенен, ты зря переживал — вон твой ирренций, под защитным полем.
Гедимин, от удивления не успевший нафыркать на Гварзу и потыкать в купол носом, благодарно посмотрел на Айзека. Ирренций — точнее, «твэл», собранный из мифрила и трубки из черного стекла, частично наполненной ирренциевой окисью — и правда лежал под непрозрачным полем. Поле было и снизу — сармат помнил о странных существах, живущих в толще скалы, им тоже незачем было облучаться.
— Ставил опыты с ирренцием? — спросил Айзек, одновременно жестом попросив Гварзу помолчать. Тот шагнул назад и встал у полога, сложив руки на груди.
— Ставил, — отозвался Гедимин, поднимая со стола мифриловый сердечник. Остальные части катушки в сборе были закреплены на струбцине; сердечник лежал отдельно, и внутри «электромагнита» был только воздух. Действовало ли на него притяжение, Гедимин пока не понимал, — воздух внутри шатра и так постоянно двигался, даже если и тянуло сквозняком, сармат этого не заметил.
— Показывай, — велел Айзек, быстро оглянувшись на Гварзу. — Как собирать реактор, уже понятно. С управлением затык.
«Там с любым управлением затык, не только в реакторе,» — думал Гедимин, готовя к новому опыту «твэл», катушку и защитное поле. «Магнит» в очередной раз сработал — хвостовик твэла, взлетев вместе с трубкой на десять сантиметров над землёй, замер в ипроновом приёмнике под катушкой. Гедимин на секунду представил себе сотни таких приёмников над шахтой реактора и гроздья стержней в зелёном огне. «Излучатель повесить сбоку. Постепенно приоткрывать сопло. Тяжи будут сокращаться, притяжение — ослабевать…»
— Ага, — Айзек тронул пальцем защитное поле и пригляделся к хвостовику. — Мифрил к мифрилу… Ты так решил сделать? Хм… А ведь это резко уменьшит лучевую нагрузку на эти твои плёнки. Как думаешь, Кенен?
Гварза поморщился.
— Вам дали месяц на испытания, — сдержанно напомнил он. — Он прошёл? Нет. Вот и не рассуждай о лучевой нагрузке. И… для этого «электромагнита» предполагается два режима? Сброс и подъём? А если поднять нужно частично?
Айзек тяжело вздохнул.
— Что ты собрался делать с несчастным реактором? Маневрировать? Посреди Равнины? В этом может возникнуть хоть микроскопическая надобность? Частичного подъёма управляющих хватит за глаза и за уши… Гедимин, а где будет пристроен облучатель плёнок? Его ведь придётся двигать вдоль периметра…
Гедимин мигнул. «А ведь похоже на то. Двигать… таскать на тросах. Снова эти тросы…»
— И всё это делается с БЩУ, — дополнил угрюмый Гварза. — Не вручную из активной зоны! Чем предполагается соединить БЩУ и собственно блок?
Гедимин недобро сощурился.
— Палками и верёвками, разумеется. Блоки и рычаги. Даже без шестерён, — он криво ухмыльнулся, представив себе длинные коридоры с системами управления. — Интереснее другое. Как снимать показания с реактора и машзала? Я думал сделать систему зеркал, но без стекла… Айзек, ты нашёл тут прозрачные кристаллы? Ведь что-то должно быть… и вроде как есть?
Айзек снова вздохнул.
— Ты же спрашивал у мастера Шесека. Ничего нового с тех пор мы не нашли. Все кристаллы — в горах Омакелха. И нас туда не пустят.
— Кто там всё-таки живёт, в Омакелхе? — угрюмо спросил Гедимин. В памяти всплыли давние проекты Вепуата — сходить и договориться самим, не полагаясь на стражей. «Уже месяц тут сидим, а всё никак не соберёмся. И у меня ещё ребра не зажили, и завтра ожидается какой-то бредовый катаклизм… Sa has— sulesh!»
— В Омакелхе? — переспросил Айзек, и его лицо странно дёрнулось. — Райвиги. Ладно, Кенен, посмотрели и хватит, не будем мешать. Гедимин хоть чем-то занят, а мы…
«Райвиги…» — повторил про себя сармат, тяжело опускаясь в кресло. «Понятно… Давно я не видел тех останков на шесте. Их всё-таки прикопали?»
…Кто-то из филков заглянул в шатёр — точнее, ввалился внутрь без предупреждения и едва не врезался в край стола. Гедимин хотел на него рявкнуть, но увидел в руках у «недомерка» пучки костей, причудливо обмотанные верёвками.