— Гедими-ин! — Вепуат толкнул его в бок. С дальней окраины донёсся протяжный гул — Текк’ты, забытые в «ободранной» долине, напоминали о себе. Гедимин, кивнув, ускорил шаг. «Если их там хотя бы двое — одного пошлю месить камень. План по двойному тектону надо выполнить, там осталась-то пара плит…»
… — Ну вот, — Вепуат, весело хмыкнув, снова ткнул сармата кулаком в бок. «Трилобиты» перебрались на его плечи и спину и сидели, цепляясь на «перья» на броне. «Оперение» Вепуата слегка топорщилось — то ли подставляло удобные опоры животным, то ли реагировало на усилившийся ветер.
— Чего «вот»? — сармат угрюмо сощурился на шатры. Их уже поставили; теперь ветер трепал растянутые кожухи и пытался оторвать пристёгнутые края пологов. В свете фонаря мелькнул силуэт аборигена, склонившегося над землёй — он собирал жидкость из «чаши» туманника и переливал в кувшин. Гедимин поднёс фонарь ближе к растению — оно поднялось над гравием, разбухло и стало почти таким же мясистым, как три дня назад. Туманники торчали повсюду вокруг лагеря; дымки над ними не было, и термометр подтверждал — в плюс два перегрева можно не бояться.
— Как можно что-то строить, когда ничего нельзя спланировать⁈ — Гедимин раздражённо передёрнул плечами. — Ни количество рабочих, ни число смен в месяце…
— Ну, пока что у тебя получается, — отозвался Вепуат, пересаживая «трилобита» с локтя на плечо — зверьки опять забеспокоились и принялись ползать по броне. — Даже реактор для опытов… Ага! Звери уже выкопались. И теперь очень голодны.
Полевые кухни аборигенов стояли на прежнем месте, рядом со штабелями бочек, корзин и бочонков. Ветер трепал навесы, но они держались крепко. Из-за волокуш доносился громкий хруст — кто-то перемалывал жёсткую листву вперемешку с камнями.
Абориген выволок из-под навеса мешок и, растянув горловину, вывалил на землю ворох чего-то растительного. Хруст стал громче.
— А к ним два дня не приезжал караван, — пробормотал Гедимин, глядя, как Бронны вытряхивают что-то из почти пустой корзины. — И сегодня его не было — ещё темно. У них вообще ещё есть припасы?
— Да есть, есть, — отмахнулся Вепуат, обменявшись визгливыми воплями с ближайшим Бронном. — Держи зверей!
Он ловким движением перекинул Гедимину на броню всех «трилобитов» и сунул обе руки в бочку. Добыть оттуда удалось немного — пару горстей чего-то, похожего на дохлую рыбу; Вепуат быстро рассовал добытое по карманам и отряхнул руки. «Трилобиты» заёрзали по броне, вытянули хоботки. Гедимин сжал в кулаке шлейки и недовольно сощурился.
— Ку-уджагла… — протянул Вепуат, заглядывая в корзины и бочонки. — Ага, вот она. Немного, но для начала хватит.
Он достал из-под скафандра странного вида пакет и принялся сгребать в него небольшие колючие шары. «Пакет», похоже, был сшит из особо потрёпанных подстилок — и сшит не привычной скирлиновой нитью, а какими-то жилами. Через пару секунд Вепуат стянул такой же жилой горловину и сунул «пакет» Гедимину.
— Немного, но для символического подарка — в самый раз. Неси, а я понесу зверей. Tza!
Он громко щёлкнул языком, и Гедимин едва успел отпустить шлейки — все «трилобиты» перебрались к Вепуату на плечи. Аборигены, молча наблюдавшие за сарматами с волокуш, что-то пропищали и скрылись под навесами. Вепуат ухмыльнулся краем рта.
— Дались им мои «трилобиты»…
…Крышки шахт были плотно закрыты — Текк’ты спустились сквозь скалу, не отодвигая их, и из пещеры не доносилось ни звука. Гедимин направил на шахту луч сигма-сканера и увидел катящиеся камни — существо, которому поручили делать тектон, сгребало сырьё в кучу. Ещё двое вгрызались в скалу поодаль от шахты — вспомогательный корпус будущей станции понемногу разрастался. «По крайней мере, работа идёт,» — думал Гедимин, обходя невидимые разломы по пути к соседнему холму. «Есть вероятность, что её закончат.»
— Здесь, — сказал он Вепуату, указывая на слой гравия в полуметре от себя. Что тут есть разлом, «видел» только сигма-сканер, а на то, что тут кто-то бегал, и что-то взрывалось, не указывало уже ничего — гравий лежал ровно, сажу смыло дождями, к оплавленным взрывом камешкам добавились оплавленные металлическим ливнем и подъеденные кислотой… Прямо у разлома из земли торчал крупный туманник. Его чаша наполнилась почти до краёв, ещё немного — и вода полилась бы наружу.
— Пока не стреляй, но будь готов, — тихо сказал Вепуат. Ему, как и Гедимину, было не по себе. Притронувшись к соплу плазмомёта, он первым шагнул в разлом.
Гедимин высоко вскинул фонарь, но он не понадобился — безжизненную равнину заливал неяркий багровый свет, и видно было очень далеко — вдоль длинного гребня между цепочками кратеров, на котором стояли сарматы, до большого холма конусовидной формы и светящихся красных пятен на его склонах. Вдалеке что-то прогрохотало, и свет на пару секунд стал ярче.
— Смотри! — Вепуат указал на что-то рядом с разломом. Из слежавшегося пепла торчала желтоватая ветка… нет, всё-таки не ветка — странно ветвящаяся кость с насаженными на отростки просверленными камешками. Ещё одну Гедимин увидел с другой стороны от разлома — костяные вешки точно обозначали его края. Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Раньше такого не было, — заметил Гедимин, пересчитывая камешки. Их было поровну на двух вешках; совпадали их цвета и размеры — не до миллиметра, но довольно точно. Вепуат снова хмыкнул.
— Предупреждение, — сказал он; его глаза весело блеснули. — О свирепых чужаках на той стороне. Так и знал, что впечатление мы произведём… Стой!
Он вцепился в шлейку и перекинул взлетевшего было «трилобита» на плечо. Зверёк недовольно затрещал щитками панциря. Вдалеке снова громыхнуло, и Гедимин настороженно сощурился, но «трилобитам» не было дела до странных явлений — они, развернув крылья и растопырив щитки, уже куда-то рвались.
— Боятся? — спросил сармат. Вепуат ухмыльнулся.
— Хотят летать. Ты термометр видел? Плюс двадцать!
Гедимин шевельнул пальцами. Тепло было не только внутри, но и снаружи перчатки; сильный ветер немного охлаждал броню, но не леденил.
— Где ты в прошлый раз видел местных? — спросил Вепуат, придерживая «трилобитов» за шлейки. — Сначала — формальности, полёты — потом!
Вряд ли животные его поняли — но, по крайней мере, хлопать хвостами перестали, только недовольно пощёлкивали панцирем, пока сарматы шли по оплывшему гребню к ближайшему кратеру. Гедимин переложил сфалт на плечо и настороженно оглядывался по сторонам. Вот показался плавный спуск — пепел, как и гравий, уже стёр все следы, но сармат помнил, как тут шёл. «Красно-жёлтые зубцы… А вон там я собирал стекло,» — думал он, вглядываясь в красноватое свечение. Светились скалы или сам воздух, — их свет был каким-то неровным и скорее мешал видеть, чем помогал. «Кто-то там есть? Не исключено…»
— Здесь? — Вепуат остановился, тронул ступнёй плотный слой пепла. — М-да, вулканы тут активны… Видишь уже кого-нибудь?
Гедимин фыркнул.
— Сто лет бы их не видеть. Уверен, что они для «трилобитов» неопасны?
Вепуат молча отстегнул от его пояса мешок с куджаглой и, развязав и растянув горловину, поставил на тропе между кратерами.
— Проверим. Всё проверим.
Вокруг было тихо, только ветер свистел в наушниках. Гедимин быстро оглянулся через плечо — ему было не по себе. «Тут точно кто-то есть. Затаился и наблюдает.»
— Знаешь язык Сэта? — спросил он. Вепуат качнул головой.
— Придётся говорить на джагульском. А что, уже есть с кем?
— Они тут, — буркнул Гедимин, настороженно щурясь. — Скажи, что мы не нападём, пока на нас не нападут. И что… я в тот раз не хотел никого убивать. И сейчас не хочу.
— Мы пришли с миром? — Вепуат криво ухмыльнулся. — Не, хорошо всё сказал. Я кое-что от себя добавлю…
Из его горла послышался рокот, перешедший в гортанные возгласы. От неожиданно громких воплей под ухом Гедимин поморщился. Вепуат резко махнул рукой и согнул пальцы; Гедимин такого жеста не знал, но мирным он не выглядел — разведчик будто что-то выдирал когтями. Ещё раз рявкнув, Вепуат резко отвернулся от мешка, оставленного на тропе, и жестом велел Гедимину идти за ним. «Трилобиты» уже клекотали и рвались с привязи — звуки джагульского языка их только раззадорили.
— Ты точно говорил о мире? — недоверчиво посмотрел на разведчика Гедимин. Они остановились невдалеке от разлома, и Вепуат отстегнул шлейки. «Трилобиты» рванулись в разные стороны, замелькали тенями в красноватом свете, — Гедимин видел, как они то взлетают почти вертикально вверх, то стелятся над пеплом, едва не касаясь его хвостом. Вепуат спокойно смотрел, как они чертят в воздухе широкие круги, огибая кратеры.
— Я предупредил, что не желающие мира… не слишком обрадуются, — Вепуат на мгновение уткнулся взглядом в гравий. — У Джагулов есть довольно выразительные… предупреждения. Можешь встать вон там лицом ко мне? Держи, это мясо. Зажми в кулаке и никому не давай, пока я не скажу. Давно их нормально не тренировали…
Гедимин остановился и выставил согнутую руку перед грудью. Что-то светящееся мелькнуло на краю поля зрения; чтобы увидеть это, нужно было обернуться, но на локоть сармата уже пикировал голодный «трилобит». Вепуат щёлкнул пальцем по броне и резко мотнул головой. Существо вцепилось хоботком в кулак Гедимина.
— Рано! — Вепуат снова щёлкнул пальцем. «Трилобит», встряхнувшись, медленно втянул хоботок и замер, свесив с руки Гедимина голову и хвост.
— Теперь можно, — сказал разведчик, довольно хмыкнув. — Запомнил? Вот так он должен сидеть. Пока елозит, ничего не давай!
Что-то ещё светилось за плечом, но Гедимин возился с кормом для «трилобитов», пытаясь отщипнуть половину рыбьей тушки, и надеялся, что за окрестностями смотрит хотя бы Вепуат. Учуяв корм, на плечо уселся второй зверёк и полез хоботком в кулак. Гедимин перехватил его свободной рукой, едва не стряхнув первого «трилобита», и недовольно сощурился. «И чего Вепуату с дронами не работалось? Они хотя бы не лезут, куда им вздумается!»