Hasu! Пехотная броня же, пневмоприводы… М-да, кажется, с термоизоляцией я перестарался.»
— Греться будет, — буркнул он, стирая лишние линии. — Первый же выстрел — и полсотни градусов обеспечено. Горячий газ, жировая взвесь… Надо прикрыть изнутри, иначе стрелок поджарится.
— Мне так кажется, эту штуку вообще нужно ставить на станину, — пробормотал Вепуат, с сомнением глядя на новый чертёж. — Такой станковый ракетомёт, вроде старинных пушек. Ну, или давать в руки бронированному сармату из Старших.
Гедимин задумчиво хмыкнул, сгрёб мелкие детали в горсть и медленно высыпал их обратно в кювету. «Станина… А это ведь позволит увеличить калибр. Сюда — податчик снарядов, поджиг будет здесь. А тут стравливается газ…»
— А чего два ствола? — снова влез под руку Вепуат, оторвав Гедимина от расчётов.
— Для скорострельности, — отозвался тот, укладывая два чертежа рядом. — И всё-таки я сделаю ручную модификацию. Не сможет стрелять филк — продемонстрирую я. Будут же у них на станции Старшие?..
29 день Камня, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
— Эй! Стой, давай вме… Ядро Сатурна!
Крышка, сдвинутая Гедимином со входа в туннель, с грохотом проехалась по мокрому гравию, на сантиметр разминулась со второй, «штатной», крышкой и остановилась в двух метрах от пролома. Вепуат досадливо хмыкнул и налёг на неё, пытаясь сдвинуть её обратно, вверх по склону. Гравий захрустел.
— Подожди, вдвоём поднимем, — отозвался Гедимин, подсвечивая жёлтым фонарём вход в туннель. Про себя он отметил, как привык к этим нелепым устройствам «из глины и палок» — уже давно, когда нужен был свет, он первым делом брался за них…
Стенки туннеля блестели от конденсата, но сармат сразу отметил, что жидкости немного — крышка прилегала достаточно плотно, а вход в бункер был приподнят достаточно высоко, чтобы вчерашние реки протекли мимо. Сканер их уже не видел — последний дождь прошёл в середине ночи, и за девять часов вода успела сбежать вниз по склонам. Она задержалась только в переполненных чашах туманников — Гедимин в жёлтом свете видел, как они блестят тут и там, налитые до краёв. Водоносная линза под зданием душевой наполнилась почти доверху — сармат с утра включал водоподъёмник, забирал из неё «излишки», освобождая место для дождевой воды. В бункере же было почти сухо. Сармат, подсвечивая фонарём дорогу, осторожно спустился по выбоинам-ступеням. Впереди блеснула золотистая стенка — тонкий корпус будущего реактора.
— Внутри конденсат, — отметил Вепуат, глядя на экран передатчика. Один из его дронов сейчас висел над бункером — Гедимин «видел» на дозиметре его сканирующий луч.
— Меньше, чем в туннеле, — отозвался ремонтник, сдвигая боковую крышку. Она с тихим гулом отъехала вбок; теперь в реактор можно было просунуть руку. Гедимин медленно прощупывал стенки изнутри и снаружи, сканировал и снова прощупывал. Странный равнинный «бетон» пока что «вёл себя» неплохо. «Это ещё ни о чём не говорит,» — подумал сармат, задвигая крышку и разворачиваясь к выходу. «Серьёзных перепадов температуры он ещё не видел. То, что лежит под землёй, в минус семьдесят не потрескалось. Есть вероятность, что и эта штука выстоит…»
— Ну что, идём? — нетерпеливо спросил Вепуат, налегая на массивную крышку. Вверх по склону она ехала не так охотно и по мокрому гравию неправильной формы скользила тяжелее, чем по направляющим.
— Пока темно, филки всё равно стрелять не пойдут, — добавил разведчик, когда крышка легла на место. — И труба твоя ещё толком не остыла… Уверен, что надо её филкам давать? Не покалечатся?
Гедимин досадливо сощурился.
— Ничего, местные шаманы вылечат, — буркнул он, подумав про себя, что и правда филки, оставшиеся на Равнине, далеко от портала, надеяться смогут только на местных шаманов. «Как Айзек думает организовать тут медблок? В ипроновом боксе, что ли?..»
…Сухой пепел похрустывал под ногами. От вчерашнего слабого дождя не осталось и воспоминаний. Гедимин вдохнул сухой тёплый воздух и сощурился на красно-жёлтые листья на склоне холма. Они вытянулись кверху и шевелились, напоминая издалека языки пламени. «Вот эта штука — откуда она там берёт воду? Или так обходится, какой-нибудь сернистой кислотой?»
— Давай переберёмся во-он туда, — деловито сказал Вепуат, оглядевшись по сторонам. — Там широкий гребень, удобно будет встать треугольником.
«Перья» его скафандра были высоко подняты, и «трилобиты» переползали по ним — и, видимо, это их развлекало достаточно, чтобы им не хотелось сорваться с места. Гедимин покосился на них, на «широкий гребень» в полусотне метров от разлома и недоверчиво хмыкнул.
— Слишком близко к скалам. Ты про местных помнишь?
Вепуат пожал плечами.
— Будь настороже, Гедимин. Местные всё равно придут, где бы мы ни встали. Они нас тоже опасаются.
…Стойка была надёжно вбита в пепел. Гедимин отмерил десять шагов и встал в отдалении, глядя, как Вепуат пересаживает на неё «трилобитов». Не успел он закрепить шлейки Чужака и Подранка, как за красно-жёлтыми скалами что-то шевельнулось. Гедимин не стал оборачиваться, только выразительно тронул ладонью сфалт. «А ведь они не видели эту штуку в деле,» — мелькнуло в голове, и сармат досадливо сощурился. «А плазмомёт Гварзы… навряд ли они успели его рассмотреть.»
— Бросай еду как можно выше, — громко сказал Вепуат, отходя от стойки. — Сокол не всегда успевает её подхватить. Когда будем гонять Чужака и Подранка, так не старайся — им, наоборот, надо кидать наискось, недалеко от земли. Вот только не знаю — это половые различия влияют, или мне попались такие зверьки…
Гедимин сдержанно хмыкнул.
— Ты дроны отослал на декомпрессию? Мы вернёмся — Айзек уже уедет!
Вепуат фыркнул.
— Вот дались тебе эти дроны. Что им будет за неделю⁈
Он подставил согнутую руку и щёлкнул языком. Первый «трилобит», Сокол, сорвался со стойки и перемахнул на его запястье. Сел он головой к Вепуату, но по тихому щелчку развернулся к нему хвостом. Гедимин тихо вздохнул. «А ведь он этих тварей потащит в Ураниум. А как они там выживут? Ни привычного воздуха, ни пищи…»
…Ближайший Сэта стоял, опираясь о скалу, всего в тридцати метрах от сармата — Гедимин мог разглядеть его удлинённую звериную морду в короткой жёлтой шерсти, три пары выступающих клыков и ремешки, бусины и завязки в ярко-рыжей гриве. Одежды у аборигенов по-прежнему не было — так, куцая набедренная повязка, состоящая в основном из тех же ремешков и бус. «Из чего у них ткань? Здесь ни растений, ни животных, с соседями они не ладят…» — мельком подумал Гедимин и тут же забыл о чужаках — Вепуат с соседнего гребня сигналил, что пора запускать Сокола. «Трилобит» сидел на руке Гедимина — довольно смирно, если не считать слабых помахиваний хвостом: это был третий его полёт, шесть кусков мяса уже переправились в его внутренние полости, и он больше никуда не спешил. На стойке нетерпеливо похрюкивали ещё два «трилобита» — эти пока что не наелись… или не налетались.
— Tza! — скомандовал Вепуат, подбрасывая на ладони приманку. Гедимин отпустил шлейки. Сокол сорвался с места, расправляя многочисленные крылья. Гедимин успел увидеть, как широкая тень мелькнула наперерез ему — и «трилобит» исчез под плоским телом летучей твари. Она выгнулась дугой, встопорщила крылья, рванулась — но её вместе с добычей уже накрыло защитное поле, и прозрачный шар покатился вниз по склону, к красно-жёлтым скалам.
Гедимин успел к нему первым. Секунду спустя он уже сжимал в кулаке край пластинчатого хитинового диска. Покровные ткани хищника трещали, по пальцам текло тёмно-лиловое, Сокол ожил и задёргался, вырываясь из ослабевших захватов. Длинный тонкий хвост твари судорожно вздрагивал, она была почти разломана пополам, но боковые крючья крепко держались за панцирь «трилобита». Гедимин выломал три пары, прежде чем Сокол освободился и упал ему под ноги. Из его спины, из просвета между щитками, выскользнул тонкий острый шип.
— Ранен? Сильно? — Вепуат подхватил «трилобита» на руки. Тот втянул крылья и повис, вяло покачивая хвостом. Гедимин увидел на краях его боковых щитков свежие надломы.
— Его ужалили, — он перевернул хищника кверху брюхом, показывая Вепуату выпущенный острый шип и ещё три прижатых к туловищу.
— Яд-дро Сатурна… — побледневший сармат схватился за сканер. — Держи эту штуку, я понесу стойку и «трилобитов»!
Гедимин мигнул.
— Она не такая тяжёлая, — заметил он, глядя на плоское существо, надломанное с одного края. Оно ещё подёргивалось, шевелило хвостом и недоломанными крючьями-захватами. «Четыре шипа, а в ход пошёл только один,» — мелькнуло в голове. «Видимо, обычно одного хватает…»
— Неси осторожно, не ломай — нам её ещё опознавать! — бросил Вепуат, не оборачиваясь. Он уже бежал вверх по склону, к беспокойно трещащим «трилобитам». Гедимин, вскинув голову, увидел в складчатом небе длиннохвостые тени.
Мёртвый хищник всё-таки немного поломался — у сармата не было времени укладывать его осторожно. Сорвав с плеча сфалт, он выстрелил в небо и сам зажмурился — такой ослепительной показалась ему вспышка. Когда он секунду спустя с хищником в руках поднимался по склону, облако дыма ещё клубилось над кратером. Светящиеся скалы погасли — если там кто и был, все вжались в землю.
— Спасибо, — выдохнул Вепуат, выдёргивая из пепла опустевшую стойку. Два «трилобита» сидели на его плечах, третий свисал с локтя, втянув крылья и не подавая признаков жизни.
…Стойку Гедимин отобрал и даже поставил у шатра, но пересаживать на неё «трилобитов» не стали — Вепуат, бледный, с потемневшими глазами, отнял расплющенного хищника и убежал к полевым кухням. Когда Гедимин нагнал его, там уже собрались все аборигены с Сарматского холма — и даже Ауна выбралась откуда-то с посохом в руке, хотя с утра ни один из сарматов её не видел. Половина собравшихся склонилась над круглой тушкой хищной твари, половина столпилась вокруг притихшего Сокола. Он так и замер в полусвёрнутом положении, подогнув под себя хвост, будто тело свело судорогой.