— Хватит уже, — буркнул Гедимин, жестом отгоняя разведчика от мишени. Тот хмыкнул, но подчинился — и через пару секунд стоял уже рядом с Гедимином, с противоположной стороны от плеча, на которое тот положил «ракетомёт».
— За купол иди, — велел ему ремонтник.
— Ага, как же, — отозвался Вепуат, не двигаясь с места. — Из этого филки будут стрелять, забыл? Возможно, даже в узких коридорах. Надо же убедиться, что хотя бы моя броня это выдерживает!
— Я эту штуку первый раз держу в руках, — мрачно сказал Гедимин, совмещая примитивный прицел с курганом-мишенью. — Может, её и моя броня не выдерживает. Уйди!
Он отщёлкнул предохранитель и, подцепив пусковой крючок, дёрнул его на себя. В правом наушнике громыхнуло, в лицевой щиток ударил багровый дым. В двадцати метрах от сармата дёргалась попавшая в цель ракета. Секунда — и её разорвало на части, и вся площадка, залитая горящим жиром, вспыхнула и задымилась. «Радиус разлёта десять метров,» — сухо щёлкнуло в мозгу Гедимина. «Правильно рассчитали.» Пальцы чувствовали тепло — корпус «самовара» нагрелся до тридцати градусов.
— Ядро Сатурна, — еле слышно пробормотал Вепуат, глядя на горящий гравий. Гедимин перестарался с заправкой — жира вылилось много, и теперь он не мог ни толком выгореть, ни погаснуть, только отчаянно чадил. На месте кургана зиял полуметровый кратер.
— И это без дополнительных обвесов, — разведчик покачал головой. — Без взрывчатых знаков, без шрапнели… Гедимин, ты уверен, что эту штуку можно тут оставлять? Мы-то уедем, а вот местные…
Гедимин поморщился.
— У местных и без нас есть из чего выстрелить. Сколько метров до мишени хочет выделить Гварза? Передай ему, что меньше тридцати — попросту опасно. И чтоб зевак сажал с двух сторон, но не спереди и не сзади! И под защитное поле, хотя бы прозрачное…
32 день Огня, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
— Запомнил, что говорить медику?
Филк с перевязанным плечом угрюмо кивнул.
— Перебинтуйся там нормально, — мрачно попросил его Вепуат, разглядывая палубу под ногами. Айзек, покосившись на него, выразительно хмыкнул.
— Нормально ты забинтовал, ожог уже подживает. Но медикам совсем ни к чему знать, где и как он был получен. Они у Маккензи, конечно, прикормленные, но… Гедимин, ты там долго ещё?
— Вот, — буркнул сармат, отделяя от запястья кровезаборник и быстро прикрывая голую руку экранирующими пластинами. Чем дольше он находился на Равнине, тем меньше хотел на ней раздеваться — и тем с большим подозрением относился к экранам передвижной лаборатории. Пару раз он украдкой сканировал их, выискивая бреши, — прибор ничего не видел, но сармату было не по себе. «Где-то местные волны просачиваются,» — думал он, угрюмо щурясь. «В здоровую голову такие опыты не пришли бы…»
— Значит, Бласко из зачёта выбывает, — подвёл итоги Айзек, положив в коробку последний кровезаборник. Их там было на удивление много — и от декомпрессии к декомпрессии число заполненных ячеек росло. «Много филков не возвращается в Ураниум,» — думал Гедимин. «Им всем плохо от перехода? Или… или они для Ураниума уже мертвы?»
— Чего «выбывает»? — Бласко тронул перевязанное плечо и недовольно сощурился. — Это ничему не мешает. И я ещё освою вашу пушку.
Айзек с сомнением покачал головой.
— Не всё так просто…
Бласко фыркнул.
— Если Старший, которому она даже не по руке, может из неё стрелять…
— Если Гедимин может из неё стрелять, — со вздохом поправил его Айзек. — Это ещё ничего не значит. Со штуками, сделанными Гедимином, наверняка справляется только Гедимин. А вот все остальные…
Он выразительно посмотрел на Гедимина. Тот угрюмо сощурился.
— Говорил же — надо больше термоизоляции…
…Вокруг лагеря в красном и желтоватом свете поднимались к небу столбы тумана. Гедимин сверился с термометром и задумчиво хмыкнул. «Есть в этих температурных колебаниях какая-то цикличность…»
— Держи, — Вепуат, подманив на ладонь пролетающий мимо дрон, сунул его Гедимину и зашёл в шатёр. Внутри уже шуршали и похрюкивали — «трилобиты» чуяли тёплый сквозняк из-под полога и рвались в полёт. Гедимин машинально проверил дрон и на секунду сжал пальцы в кулак.
— Вепуат! Опять дроны без декомпрессии⁈
— Только один, — отозвался из шатра Вепуат. — Небо надо отслеживать, помнишь? Второй уехал в Ураниум. А этот подождёт до ночи.
Он вышел наружу, увешанный «трилобитами»; «перья» его скафандра приподнялись, вдвое увеличив его видимый объём. Гедимин поморщился.
— Я вот думаю, — как ни в чём не бывало заговорил Вепуат, проходя мимо сармата по направлению к обрыву. — Текк’там, наверное, тоже будут интересны стрельбы. Они могут на них смотреть — с расстояния, чтоб никого не подавить… А могут ли они принять участие?
Гедимин мигнул. Ему вспомнилось, с каким грохотом падали двухсоткилограммовые валуны, подброшенные Текк’том и ударом хвоста отправленные на другой край долины. «М-да-а… Это было бы зрелищно. Как учения крейсеров.»
— Они же всё разнесут, — вслух сказал он. — И мишени, и холм. И безо всякого оружия. Ты Айзеку сказал, что хочешь их позвать?
— Айзек уехал, — напомнил Вепуат. — Скажу, разумеется. Жаль всё-таки, что они не могут участвовать…
…Набор камешков на костях, вкопанных у разлома, со вчерашнего дня изменился — Гедимин точно помнил, что некоторых не было, а другие, наоборот, были, но сегодня пропали. Вепуат, тоже что-то заметив, оглянулся на вешки и еле слышно хмыкнул.
— Что-то происходит… Сегодня я бы вкопал стойку во-он там. Натаскивать будем на взаимодействие. Сможешь издать вот такой щелчок?
Вепуат странно цокнул языком. Гедимин резко качнул головой.
— Своих зверей мне не пихай.
— Н-ну ладно, — Вепуат озадаченно посмотрел на него и едва заметно пожал плечами. — Тогда следи за небом.
…Подранок догнал Сокола над светящимся кратером, перевернулся, выписывая в воздухе «бочку», и на долю секунды их хоботки соединились. Сокол развернулся, и Гедимин поднял руку, подставляя ему предплечье. Мясо, зажатое в его кулаке, уже растрепалось на клочки, и сармат удивлялся, что эти ошмётки, пропахшие скафандром, зверьки ещё находят съедобными.
— Tza! — донёсся из-за кратера довольный возглас Вепуата — Подранок долетел и принёс отобранный у Сокола камешек. Гедимин беззвучно хмыкнул. «Интересно. Подранок всегда заходит на стыковку снизу, с переворота. А Чужак — сбоку, на рывке. Сбоку проще. У него не получается переворот, или он не хочет тратить силы на ерунду?»
— Tza— a! — донеслось из-за кратера, и Гедимин услышал дробный перестук — Вепуат защёлкал пальцем по пластине брони. Сокол беспокойно зашевелился, и сармат отпустил его шлейки. Хотелось приподнять руку в стряхивающем жесте, но Вепуат очень просил «трилобитов» не стряхивать — мол, это сбивает отработку команд — и Гедимин с ним не спорил. Зверёк в ту же секунду сорвался с места, мелькнул над кратером, выписав в воздухе плавную дугу, и опустился на стойку.
«В небе чисто,» — Гедимин покосился на экран сканера. Дрон, висящий над кратером, подал сигнал — что-то размытое проплывало высоко над долиной, но луч с земли его не замечал.
— Sata! — крикнул сармат, помахав Вепуату сканером. С той стороны кратера донеслись частые щелчки — насторожившийся Вепуат унимал «трилобитов», рвущихся в небо. Что-то шевельнулось сбоку от Гедимина — одно из световых пятен в соседнем кратере дрогнуло и сменило местоположение. Сармат резко развернулся и увидел когтистую руку в жёлтой шерсти. Кто-то из Сэта забрался на камень, высунулся из-за гребня скалы и махал в небо дохлым кальмаром. Гедимин узнал это существо — таких часто привозили в охлаждённых бочках на полевую кухню.
— Ya’ta! — крикнул сармат, взглянув на сканер. Размытая тень в небе пропала — дрон больше её не видел. На той стороне кратера громко щёлкнули языком. «Трилобит» — кажется, Чужак — поднялся в небо и выписал над провалом широкий круг. Он летел высоко, не снижаясь. Гедимин покосился на Сэта с кальмаром — тот поднялся ещё выше, опираясь на скалу, и снова помахал дохлым зверьком. Сармат мигнул. «Приманивает,» — мелькнуло в голове. «Пресечь?»
Чужак пролетел мимо приманки, заходя на новый круг. С руки Вепуата взлетел второй «трилобит». Гедимин видел, как он рывками набирает высоту. «На полметра выше Чужака,» — отметил он про себя. «Крылья на месте — значит, это Сокол. Как будет заходить — снизу или сбоку?»
Сокол, сделав ещё один рывок, зашёл над Чужаком сверху и небрежно ткнул его в основание хоботка. Чужак хлопнул спинными щитками и резко нырнул на пару метров вниз. На приманку в руке аборигена он по-прежнему не обращал внимания — как и Сокол, пытающийся забрать камень. Резкие виражи ему не давались, и летел он медленнее, набирая скорость лишь на коротких рывках. С третьей попытки хоботки состыковались, и Гедимин, едва сдержав облегчённый вздох, подставил руку. Световое пятно над соседним кратером всё дрожало — Сэта, как будто не замечая, что никому нет до него дела, всё махал кальмаром в небо. Гедимин покосился на экран сканера — подманивать вроде было некого…
— Tza! — донеслось из-за кратера. — Гедимин, неси Чужака сюда. Ещё немного свободных полётов — и пойдём в лагерь.
«Трилобит» спокойно сидел на руке. Гедимин на всякий случай придерживал его за шлейки, но существо и так никуда не хотело улетать. Сармат старался не смотреть на кратеры, заваленные ценным сырьём, — оно было там, за красно-жёлтыми скалами, и светилось золотом, разбрасывая блики… Сэта тоже были там — Гедимин, хоть и не вглядывался, чётко определил троих.
«И ещё один — вон там, с кальмаром,» — сармат покосился на дальний кратер. С гребня он хорошо просматривался, — абориген всё пытался кого-то приманить, хотя в небе над долиной остался только дрон.
— Чего он всё машет? — Гедимин настороженно сощурился. — Трилобиты улетели. Местной фауны не видно — дрон бы заметил. Кого он зовёт?
Вепуат оглянулся на Сэта и еле слышно хмыкнул.