— И ещё прозрачный барьер — вдоль нижних ступеней, — сказал Вепуат, выбираясь из-за стены. — Вот его придётся делать прозрачным и прочным одновременно.
«Сколько возни ради минутного развлечения…» — Гедимин взялся за генератор защитного поля, выстраивая очередной барьер. «Какое-то международное мероприятие. Надеюсь, филки хотя бы натренировались и в цель не промажут.»
34 день Жизни, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
— Эта древесина — сырая. Через месяц её так перекосит… — Гедимин угрюмо сощурился на Кенена Гварзу.
— Через месяц её давно переработают на субстрат! — Гварза выдернул из-под руки Гедимина последнюю колёсометалку и обернулся к выходу. В шатёр уже заглядывали филки; сармат увидел, как блестит в красном свете кованый тёмно-синий корпус «бластера». «Бластер носят на плече,» — отметил про себя Гедимин. «А вот ракетомёта не видно. Кто и куда его уволок?»
— Ну вот, так-то лучше, — Гварза окинул хмурым взглядом опустевший стол. И стопки дисков, вырезанных из коры, и круглые камешки, и окатыши неправильной формы, но светлого, удобного для нанесения знаков цвета, — всё разобрали филки, и на окраине уже грохотало — кто-то в последний раз тренировался с колёсометалкой.
— Оружие должно быть пригодным к переноске, — Гварза смерил Гедимина неприязненным взглядом. — Лёгким и удобным. Лёгких сплавов и металлофрилов на Равнине нет. Твою трубу из литой рэссены не каждая телега увезёт. Поэтому — ремешки и палки. Легкие в переноске, лёгкие в изготовлении. У тебя получилось, Кет. Можешь радоваться.
У самого Гварзы вид был совсем не радостный — он только что зубами не скрипел. Гедимин проводил его угрюмым взглядом и сгрёб все опустевшие поддоны и кюветы со стола. «Ещё один день уйдёт на ерунду. Надеюсь, Текк’ты хоть к вечеру соберутся работать. Вообще не знаю, зачем им глазеть на наши стрельбы. Для них это и не оружие, и даже не игрушка, — так, чепуха какая-то.»
…Вепуат, склонившись над «чашей» туманника, вычёрпывал жидкость. Растение уже не «туманило» — воздух остыл до плюс девяти — и воды скопилось довольно много.
— Это для «трилобитов», — пояснил сармат, оглянувшись на Гедимина. — Говорят, им полезно.
В слабом утреннем свете издалека были видны верхние ступени кривоватого «амфитеатра»; он полностью заслонил камень-мишень и склад таких же на окраине. Спрессованный гравий поднялся округлым горбом; его сильно не трамбовали — так, примяли, чтобы камешки не сыпались. Гедимин посмотрел на дальний обрыв над «ободранной» долиной. Разлом на соседнем плато не подавал признаков жизни.
— Думаешь, не придут? — Вепуат, проследив за его взглядом, еле слышно усмехнулся. — Ещё немного посветлеет — и пойдём за ними. Как раз три часа на полёты — «трилобиты» успеют размяться. Заметил, Сокол стал немного проворнее?
— Подранок всё равно гоняет его, как хочет, — отозвался Гедимин, вспомнив последнюю тренировку. — У них ещё до спаривания не дошло?
Вепуат махнул рукой.
— Они сейчас и близко не готовы к размножению. Это же не макаки, которым…
С окраины донёсся хриплый вой трубы и треск костяного барабана. Гедимин вздрогнул. «Караван! Ну да, светает, самое время приехать…» — он шагнул было к дороге, но тут же остановился. «Это не караван. Это приехали зеваки. Айзек говорил — их будет много…»
— Ядро Сатурна! — выдохнул Вепуат, уставившись на экран передатчика. — Идём!
Когда сарматы вышли на окраину, первая повозка уже поднялась на холм, и её, развернув, как раз толкали к обрыву, ставя в ряд с двумя полевыми кухнями. Это была ещё одна — Гедимин узнал конструкцию навесов. Рядом остановилась вторая волокуша, и четверо Броннов почти бегом стаскивали с неё бочонки, тюки и корзины. Под холмом снова взвыла труба, а за ней — вторая. Гедимин посмотрел с обрыва и изумлённо мигнул. Вереница повозок «головой» уже поднялась на Сарматский холм, а её хвост ещё скрывался за скоплением деревьев-валунов у соседней куэсты. Бронны и Скогны, едва выйдя на плато, спрыгивали с повозок, отгоняли их в сторону от дороги и стаскивали поклажу. Пока Гедимин мигал, на окраине сарматского лагеря поднялись два новых шатра, а мимо проехала повозка с пустыми бочками. Плоский зверь медленно протащил её мимо палаток и скрылся за бронеходом. Следом пробежала стая нхельви.
— Гедимин, сходи-ка набери воды, — деловито распорядился Айзек, остановившись неподалёку. — Одной цистерны может не хватить. У нас тут тридцать городов…
— Уран и торий! — выдохнул Гедимин, ошалело мигая. — Вы там в себе⁈ На нашем стадионишке…
— Все сядут, и место останется, — закончил за него Айзек и широко ухмыльнулся. — Скогны и Бронны — существа компактные. Всего-то полторы сотни народу… Ага, вот и вторая кухня подъехала. Гедимин! Воды набери!
…Сармат оставил маятник качаться и молча смотрел, как аборигены втыкают шланги в патрубки и оттаскивают полные бочки к двери. Воду он включил на полную мощность; по полу душевой бежали ручьи, и Гедимин только думал, как чужаки не мёрзнут — босиком в холодных лужах. Ни Броннов, ни Скогнов вода не смущала, они даже не пытались её обойти — только радостно повизгивали, щупая шланги и заглядывая в наполняющиеся бочки. Кто-то попытался отпить прямо из шланга и, кашляя, отскочил к дальней стене. Остальные заверещали громче прежнего.
Когда выволокли последнюю бочку, ловко раскачивая её на торце и переваливая из стороны в сторону, Гедимин перекрыл вентили, но оставил водоподъёмник включённым — обе цистерны, при его непрерывной работе, почти опустели. За одной стеной что-то грохало, за другой — ревело и верещало, и сармат думал, угрюмо щурясь, что полдня придётся провести с закрытыми наушниками.
За плечом вспыхнул и тут же погас белый свет. Кто-то шумно выдохнул и стукнул костяным посохом о мокрый камень.
— Дим-мин, тебя там Вепу-а ждёт, — сказал, отчего-то смутившись, Хассинельг. — У обрыва, где камни. Вы ведь сейчас идёте… к Сэта?
При последнем слове он уткнулся взглядом в пол. Гедимин мигнул.
— Мы им обещали, — буркнул он. — Ты тут проследишь, чтобы никто не кидался копьями? Если они придут мирно, а местные на них нападут, хорошего тоже не будет.
Посох в красной лапе едва заметно дрогнул.
— Если обещали — тогда конечно… — пробормотал Хассинельг. — То есть вы… туда ходите, и они вас не трогают? Видят вас — и не нападают?
— Хочешь с нами? — спросил Гедимин и тут же осёкся. «Теск, ты с чего это взял? Галлюцинации одолели? Если бы он туда хотел, сто раз уже сбегал бы.»
Хассинельг вскинул на него взгляд, собрался что-то сказать, но только качнул посохом и исчез. Гедимин покосился на мигнувший дозиметр и пожал плечами. «Чтоб их всех с их тысячелетними традициями…»
…Едва шагнув на ту сторону разлома, Вепуат остановился.
— Они здесь.
Теперь их видел и Гедимин — десятка два светящихся существ с ярко-рыжими гривами сидели прямо на пепельном гребне. Увидев сарматов, они встали, повернулись к ним. Золотистый свет вспыхнул ослепительно ярко, заставив Гедимина сузить глаза. Вепуат вскинул руку в приветственном жесте и шагнул вперёд.
— Идём, Гедимин. Сегодня потренируемся вон там. Смотри за небом!
«Трилобиты» замерли на его броне с полувыпущенными крыльями, когда сармат прошёл сквозь неровный строй Сэта. Гедимин следовал за ним и чувствовал, как от напряжения сводит мышцы. Горячий воздух тёк по пальцам — здесь, в метре от странных существ, было очень жарко. Плюс сорок по Цельсию — бесстрастно зафиксировал термометр. Сэта казались объятыми пламенем — Гедимин видел, как колышется их мягкий мех, будто языки жёлтого огня перебегают по телу. На мгновение он удивился, что украшения из костей и зубов, ремешки и узкие повязки не съёживаются и не обугливаются; потом вспомнил, что на Равнине деревья горят хуже, чем скалы.
— Здесь, — Вепуат тронул ногой слежавшийся пепел. Гедимин проделал углубления, поставил стойку, оглянулся на жёлтое свечение, — Сэта, незаметно обогнув его, встали на другом краю гребня. Часть уже сидела на красно-жёлтых камнях на дне кратера, остальные устроились на возвышенности. «Этим и подстилки не нужны,» — подумал Гедимин, отходя по пепельному гребню на отмеченное Вепуатом место. «Любой камень под ними нагреется.»
Когда дрон взлетел с его руки, быстро набирая высоту, сармат услышал странный треск и шелест. Он не сразу понял, что это, — Сэта крайне редко подавали при нём голос. Говорили они негромко и быстро замолчали, но тут же Гедимин снова услышал потрескивание — вокруг дрона развернулось защитное поле, и это тоже надо было показать друг другу и прокомментировать.
— Tza! — услышал он возглас Вепуата и подставил руку — «трилобит» уже летел к нему. Вокруг шуршало и похрустывало, будто кто-то, стараясь не шуметь, шёл по лесной подстилке. «А они не такие молчаливые,» — подумалось Гедимину. «Ничуть не тише, чем Скогны. Только, может, голоса приятнее. Не так ухо режут.»
… — Heta! — Вепуат, ухватив сопротивляющегося Чужака за шлейки, сдёрнул его с плеча Гедимина и пристегнул к своей броне. Сэта — двое или трое — тут же прокомментировали это шелестом и потрескиванием. Впрочем, последние полтора часа рядом постоянно что-то шуршало или трещало — Гедимин давно перестал на это отвлекаться.
— Пора? — сармат, освободив руки, покосился на передатчик. Счётчик времени показывал, что до местного «рассвета» ещё сорок минут.
— Выходим, — кивнул Вепуат, щелчком по передатчику подзывая дрон. Гедимин удивлённо мигнул — он давно не видел, чтобы разведчик уделял своим механизмам хоть какое-то внимание.
— Подержи, — Вепуат сунул ему спустившийся дрон и повернулся к Сэта. Секунду ему пришлось повертеться на месте — существа были со всех сторон, а увидев, что сарматы собирают вещи, ещё и подошли ближе. Коротко что-то рявкнув, Вепуат указал на разлом и, больше не оглядываясь, пошёл к нему. Сэта, случайно (или намеренно) преградившие сарматам путь, расступились, образовав полутораметровый коридор; Гедимин чувствовал исходящий от них жар и видел, как дрожит воздух. Эти конвекционные потоки, видимо, и заставляли тонкую шерсть на телах Сэта колыхаться и приподнимали гривы, придавая им ещё больше сходства с языками пламени. Гедимин пару секунд думал что-то о метаболизме и о сворачиваемости белков, потом встряхнул головой и стал думать о защитных полях. «Барьеры надо будет поставить сразу же. Интересно, другие аборигены уже на стадионе? Надо сразу проверить…»