«Вот это уж точно игры мозга,» — думал он, уходя от недостроенного реактора. «Сейчас там теплу взяться неоткуда. А вот пробирка от кейека греется. Зря я её в карман сунул…»
Он подходил к лабораторному шатру, когда над его плечом что-то просвистело — и, развернувшись на лету, спикировало сармату на генератор защитного поля. Гедимин рефлекторно схватился за свисающие с объекта верёвки. Пойманный «трилобит» недовольно щёлкнул спинными щитками, но вырываться не стал — спокойно сидел на руке, наполовину выпустив крылья. «Холодно же,» — оторопело подумал Гедимин — и вздрогнул. «Ну да! Излучение… влияние на мозг… Ассархаддон знает, что им теперь мерещится!»
— Держи его! — завопил Вепуат, вываливаясь из шатра. Он сжимал в кулаке пучок оборванных шлеек. Два «трилобита» дёргались что было сил, пытаясь поднять сармата в небо. Гедимин сжал кулак, накрывая и себя, и разведчика, и зверей непрозрачным защитным полем.
— Ah— hasu, — выдохнул Вепуат, подбирая свернувшихся «трилобитов» с гравия. — Хорошо, что земля не фонит!
Едва нейротоксичное излучение перестало действовать «трилобитам» на нервные структуры, все животные втянули крылья и поджали хвосты — и не шевелились, пока Вепуат, шипя в респиратор, не внёс их в тёплый шатёр. Гедимин, прикрыв помещение плотным защитным куполом, молча смотрел, как разведчик рассаживает питомцев по жердям.
— Вот что значит оставить их без экрана, — вздохнул Вепуат, перебирая связки тонких ремешков; оборванные шлейки он заменил так быстро, что Гедимин только успел мигнуть и удивиться про себя отработанному навыку. — Вроде бы сидели спокойно. А потом чуть шатёр не разнесли. Я тут возился со сканером, разбирал записи из Сфена Огня…
Он кивнул на светлую подстилку, на которой остался лежать брошенный впопыхах сигма-сканер.
— Я-то записал мало, больше надеялся на дрон. Хотел получше рассмотреть наших разумных пирофор. И, знаешь…
Гедимин слышал его, как сквозь слой стекловаты, — он, не отрываясь, смотрел на лежащие на полу дроны.
— Вот, смо… — начал было Вепуат, указывая на экран сканера, но взглянул сармату в глаза и осёкся. — Ты чего?
— Дроны, — Гедимин стиснул зубы. — Какого астероида не на декомпрессии⁈
Вепуат проворно шагнул назад, пинком откатывая оба дрона за стойку с «трилобитами».
— Забыл, — виновато ухмыльнулся он, глядя мимо Гедимина. — Так засмотрелся в записи… Ну, завтра поедут на декомпрессию. Что с ними будет за день⁈
— М-мать моя пробирка, — выдохнул Гедимин. Других слов не нашлось. Ещё секунду он стоял посреди шатра, глядя на кривую ухмылку Вепуата, потом резко развернулся и вышел. Защитное поле схлопнулось за его спиной.
…«Ещё один рабочий день — в помойку. Что у нас там завтра по календарю? Какой-нибудь кислотный ливень?» — Гедимин, угрюмо щурясь, измерял шагами длину обрыва. Уже стемнело, в небе загорелись многочисленные голограммы псевдолун, — у родной планеты какого-то стража было десятка два близкорасположенных спутников, и сармату лезли в голову непрошеные мысли о гравитации и её влиянии на органику и неорганику. «Мало что так раздражает, как невозможность планирования…»
— Гедимин, — тихо окликнул его Вепуат. Он бродил по лагерю без фонаря, а растопыренные чёрные перья скафандра скрывали силуэт, — ремонтник только по голосу и понял, кто вынырнул из темноты.
— Не надо так волноваться из-за железок, — пробормотал Вепуат, и перья на его броне слаженно колыхнулись. — Я думал о переговорах с Сэта и совсем забыл о декомпрессии. Здесь так быстро дни идут… Я отправлю дроны в Ураниум. Завтра же отправлю.
Гедимин тяжело вздохнул. Вспышка ярости давно угасла, сменившись недоумением и внезапно нахлынувшей тоской.
— Ты что, мутантов из них выводишь? — спросил он, не рассчитывая на ответ — и увидел, как Вепуат, вздрогнув, меняется в лице. «Угадал…»
— Н-нет, — промямлил разведчик, упорно глядя в сторону. — Ну, то есть… Не то чтобы мутантов…
— Ты же видел те записи, — напомнил Гедимин. — Видел, что тут бывает с техникой. С чего в этот-то раз должно быть по-другому⁈
Вепуат уткнулся взглядом в гравий.
— Ничего плохого не будет, если… если дроны приобретут некоторые свойства живого, — пробормотал он. — Возможно, это даже пойдёт нам на пользу.
Гедимин сердито фыркнул.
— Какую пользу⁈ Ты же видел — те… организмы были полностью бесполезны. Просто бессмысленные мутанты, испорченные механизмы…
Вепуат поднял на него взгляд и слабо усмехнулся.
— А кто проверял их на полезность? Я говорил с Айзеком о тех опытах. Животных сразу уничтожили. Никто не выяснял, что они умеют, как могли бы пригодиться… Их уничтожили на месте!
Гедимин мигнул. «А что должны были с ними сделать?» — хотел он спросить, но не успел. Над краем обрыва с шипением и воем взмыла светящаяся комета. За ней тянулся двойной хвост красного дыма. Следом взлетела вторая — такой же надутый баллон, вымазанный жёлтой церой и расчерченный чёрными полосами. Высоко в небе он сверкнул, испуская кольцо зеленоватого света, и тут же погас, плавно устремившись к земле. Первый уже снизился; Гедимин следил, как он проплывает мимо кромки обрыва и исчезает в темноте.
— Ядро Сатурна! — Вепуат крепко вцепился в его локоть. — Ты это видел⁈
— Угу, — сармат, отмахнувшись от разведчика, схватился за сканер. Второй шар уже уплыл за кромку обрыва, но луч «нашёл» его — как и первый, спустившийся почти на дно малой шахты. Там их ждали.
— Ну ты смотри, — пробормотал Вепуат, качая головой. Гедимин, не обращая на него внимания, глядел на экран. Там были надувные «дроны», приземлившиеся на каменный пол, двое филков с маятниковыми излучателями, ещё шестеро филков-зевак и двое сарматов-Старших. Кто-то из них — то ли Айзек, то ли Гварза — сканировал пластину накопителя, прикреплённую к «дрону». Второй замерял температуру баллона и попутно объяснял что-то филкам.
Опустив прибор, Гедимин шагнул к обрыву. Теперь скала не заслоняла от него дно долины — и он ухмыльнулся, увидев у главной шахты рабочий подъёмник, а на его сидении — филка с фонарём у пояса. Пятно жёлтого света дрожало, переползая с места на место — филк нетерпеливо ёрзал, пытался заглянуть в шахту и косился на ближайшие холмы.
— Эй, — окликнул его Гедимин, выставляя фонарь перед собой; филк дёрнулся, но, увидев сармата, шумно выдохнул. — Что у вас там — испытания?
— Ну да, — филк хрипло усмехнулся. — Шары запускаем. Вас там сильно облучило?
— Пустяки, — отозвался Вепуат, уже с приглаженными перьями выходя в световое пятно. — Пара лишних микрокьюгенов. И давно вы так… запускаете? Первую ночь?
— Четвёртую, — ответил филк, и Гедимин ошеломлённо мигнул. — Вам тот холм хорошо видно? Оттуда ничего… странного не лезет? В лагере рассказывают всякое…
Гедимин и Вепуат быстро переглянулись.
— Всё тихо, — успокоил филка разведчик. — Сегодня не тот день, чтобы лазить. Как тебя оставили одного? Не боятся, что тебе на мозги надавит?
Филк наклонил голову, будто прислушиваясь к ощущениям внутри черепа, и пожал плечами.
— Айзек сказал — теперь уже можно. Сегодня и не давило особо. Первый час, может… а потом мы уехали, а вернулись уже в сумерках. А что это за истории про поджигателей? Местные…
— Эй, там! — донёсся из шахты недовольный голос Гварзы, усиленный рупором. — Что за болтовня?
…На дне шахты, в полости главного корпуса, было светло от «факелов» — да и принесённые к подъёму «дроны», зачем-то намазанные церой, светились довольно ярко. На спустившегося Гедимина уставились все филки — и не слишком-то довольный Айзек.
— Испытания? Ну да, ведутся, — буркнул он, быстро показав Гварзе предостерегающий жест. — Я же сразу тебе сказал — конструкция рабочая, но требует дошлифовки. И навыков обращения с ней. Есть проблемы при одномоментном запуске двух дронов — накопители захватывают исходящее излучение. И срок службы такого оборудования не очень ясен…
Гедимин смотрел на излучатель в руках филка-оператора. Устройство было сильно похоже на те, что делал сам сармат, — вот только он не приделывал к ним резные костяные рукоятки, не покрывал край сопла гравировкой… и планка предохранителя не была похожа на головку кости, а маятники — на миниатюрных роющих червей. «Была же охота так возиться,» — мелькнуло в мозгу, когда сармат увидел эти фигурки, выточенные из чёрного камня. «Айзеку настолько нечем заняться?»
— На кой тут резьба? — угрюмо спросил он, зажав маятник между пальцев. Айзек ухмыльнулся.
— Чёрное лучше видно на жёлтом. Рукоять подогнана под ладони филков. Удобно? — он повернулся к операторам. Те закивали.
— А это зачем? — Гедимин указал на гравировку — изображение чьих-то круглых челюстей со множеством зубов, смыкающихся вокруг сопла. Здесь металл слегка утолщался, и прочность трубки от украшения не пострадала — но какая в нём была надобность, Гедимин всё равно не понимал.
— Такое животное есть в Сфене Лучей, — отозвался Айзек. — Мастер Шесек предложил изобразить его тут. Все металлические части — его работа. Теперь в литейнях есть слепки — если что, можно будет запустить производство.
Гедимин мигнул.
— Ты излучатели возил к Шесеку? Когда успел⁈
Айзек ухмыльнулся.
— Ты всегда бубнил, что никто не работает. Мы работаем, атомщик. Как можем, так и работаем. Ты наверх торопишься? Если нет, помоги филкам подняться. И подумай, кстати, как приспособить подъёмник для пассажиров. За крюк цепляться — ногам неудобно.
…У излучателей были ещё и чехлы — из чьей-то полой кости, заклёпанной с одного конца, с ипроновым листом напротив сопла… Гедимин молча смотрел, как филки-операторы гордо уносят оборудование в лабораторию, и очень старался не мигать.
— И ещё одна ДНК в нашу базу, — еле слышно пробормотал Вепуат за его плечом. — Взять бы ДНК у Сэта, но, видно, не судьба…
— Что? — Гедимин практически услышал, как в мозгу что-то щёлкнуло, «отсекая» мысли об излишнем украшательстве и странных обычаях Равнины и переключаясь на более понятные вопросы. — Что с ДНК Сэта? Можно же взять сканером, без образцов ткани. А если попросить, наверное, и образец дадут. Волосок хотя бы…