У обрыва стоял нахохленный Вепуат, светил фонарём на гигантских змей на дне долины и время от времени оглядывался. Увидев Гедимина, он радостно ухмыльнулся.
— Одного отправь доделывать тектон, остальные пусть копают, — распорядился Гедимин, заглянув в долину и пересчитав Текк’тов. «Если повезёт, они сегодня и тектон домесят. Базовый запас будет готов,» — думал он. «Что после этого делать с извлечённым камнем? Хотя — запасные тектоновые плиты не помешают…»
Текк’ты нырнули в скалу. Гедимин смотрел на сигма-сканер, пересчитывая готовые плиты и выискивая вмурованные в породу вешки. Вспомогательный корпус подземной станции был почти готов — осталось выбрать десяток-другой кубометров породы и заглубиться в ходы, ведущие к жилому корпусу. «А вот с этим они долго провозятся,» — думал Гедимин. «Самые бесполезные постройки — самые объёмные. И это ещё повезло, что мы не „макаки“. Пришлось бы строить какой-нибудь стадион… школу… чего им там ещё…»
— Гедимин! — Вепуат постучал пальцем по его наплечнику. — Энцелад, приём!
Гедимин сердито фыркнул.
— Ну чего?
— Сегодня пойдём в Сфен Огня? — спросил Вепуат, заглядывая сармату в глаза. — «Трилобитам» надо бы размяться перед нелётным днём.
Гедимин покачал головой.
— Иди, если хочешь. У меня реактор. Может, будем запускать…
— Понятно, — вздохнул Вепуат. — Реактор — это надолго.
Погасив фонарь, он пошёл к шатру — и через пару шагов слился с темнотой, — взъерошенные перья размыли силуэт, превратив его в чёрное облако. Гедимин смотрел ему вслед, угрюмо щурясь. «Ничего не спросил про запуск,» — сармату было досадно. «А ведь мы сюда за этим приехали. А не за дрессированными трилобитами. Биолог, мать его колба…»
…Купола над реактором не было, смотровой люк был открыт настежь, на его крышке, оттащенной в сторону, сидели нхельви и время от времени заглядывали в ярко освещённую шахту. На её дне горели два жёлтых фонаря — Айзек и Гварза, спустившись к реактору, смотрели на зеркальный «монитор» и сверялись со своими дозиметрами.
— Радиометр на резинке… — пробормотал Гварза, оглянувшись на Гедимина, и тяжело качнул головой. — Кому бы показать…
— Лишь бы не врал, — быстро заступился за прибор Айзек, становясь между Гварзой и Гедимином — хотя ни тот, ни другой вроде бы не проявляли агрессии. — Вполне рабочий радиометр. Я проверил. В запущенном реакторе заработает третья шкала?
— Вторая и третья. Третья — для базы, вторая — для пульсаций, — пояснил Гедимин, настороженно глядя на внезапную «инспекцию». «Чего их сюда принесло? Не радиометры же проверять…»
— И вон та колба с пузырём — для температурных скачков, — Айзек указал на второй «прибор». — С измерением «сигмы» и прочих частиц пока ничего неясно?
Гедимин пожал плечами.
— Есть существа, чувствующие «сигму». Но в реактор их не засунешь.
Айзек и Гварза переглянулись. Повисло молчание.
— Полтора кьюгена, — первым нарушил его Айзек. — Фон ровный, сканирующие пульсации прекратились. На контакт оно идёт?
Гедимин криво ухмыльнулся.
— С утра предупредило, что приползли Текк’ты.
Айзек мигнул.
— Правда? Настолько сложный сигнал? И ты… ты смог его распознать? То есть — оно развивает возможности контакта⁈
— И интересуется внешним миром, — буркнул Гварза, угрюмо щурясь. — Если только Кету всё не померещилось. С него станется.
Гедимин стиснул зубы, но промолчал, мельком пожалев, что не задвинул перед спуском пластины — хранитель вместе с реактором мог и среагировать на его настроение. Айзек укоризненно хмыкнул.
— Значит, всё в порядке… Ну что, рискнём убрать ипрон?
Сердце Гедимина сделало лишний удар.
— Запуск? — голос сармата внезапно стал хриплым, будто голосовые связки заржавели. — Сейчас?
Командиры переглянулись.
— Почему бы и нет?.. Кенен, отгони местных. Купол двойной, ты внутри, я снаружи. Гедимин, прими на подпитку!
Три генератора защитного поля включились одновременно. Непрозрачный купол накрыл площадку. Он был тесным и почти лёг Гедимину на макушку. Айзек, пригнувшись, вышел к реактору, просканировал купол и довольно хмыкнул.
— На непрерывной генерации? — он повернулся к Гедимину. Тот тронул корпус сфалта. Малый реактор уже работал, и оба купола «висели» на нём. «Взрыв выдержат. Если только и малый не взорвётся…» — Гедимин невольно поёжился.
— Кто пойдёт вниз? — спросил Айзек. — Кто-то должен следить за монитором. А кто-то — за фоном снаружи. Зря не взяли дроны…
Гварза поморщился.
— Вниз? Смотреться в зеркало? Ладно, пойду я. Осторожнее тут… с Кетом, каменным реактором и всем прочим.
Айзек крепко сжал его руку, украдкой показывая Гедимину предостерегающий жест. Ремонтник покосился на Гварзу, но промолчал. Ему было не по себе.
— Запуск сложный? — негромко спросил Айзек, когда снизу донёсся сигнальный свист — Кенен занял место у монитора. Гедимин ещё раз напомнил себе, что при серьёзной аварии накроет всех — даже тех, кто снаружи, за куполом — и Гварза рискует не больше, чем все остальные. И всё-таки ему было неловко — будто он сам должен был сидеть там, вплотную к каменной трубе.
— Нет, — буркнул он, досадливо щурясь. — Ты сам видел. Убрать задвижку. Сердечник опустится в катушку. И реакция пойдёт.
Он налёг на крышку, сталкивая её в сторону, и склонился над боковой трубкой — частью вентиляционной системы. «Слабая тяга, примитивнейшие фильтры… Хорошо, что Конар этого не видит. Всего этого, от твэла до мониторов.»
Ветер засвистел в трубах — вентиляция запустилась, прокачивая внутри реактора подсушенный воздух. Гедимин сел на спрессованный гравий, глядя на серебристые штыри, подвешенные на тяжах. «Вот центральная заслонка,» — он тронул пальцем костяную рукоятку. «Ну что ж…»
— Tza tatzqa qena den una! — отрывисто скомандовал он, впиваясь взглядом в рукоятку, и услышал ровный голос Айзека, размеренно отсчитывающий по-сарматски:
— Qen. Qu. Ter…
«Attahanqa», — выдохнул Гедимин, дёргая рукоятку на себя. Серебристый штырь упал внутрь катушки, и сармат услышал тихий стук — хвостовик управляющего стержня состыковался с верхними фиксаторами.
— Hasulesh! — донеслось из смотровой шахты. Айзек, впившийся взглядом в дозиметр, дёрнулся всем телом. Гедимин, не мигая, смотрел на серебристые пластины-перекрытия. Ему казалось, что они светятся изнутри холодной зеленью.
— Сверху — норма, — выдохнул Айзек. — Что внизу?
— Выходит на критику! — отозвался Гварза; его голос звенел от волнения. — Вышел… рост… спад… Всё ровно! Он в критике!
— Рябь? — отрывисто спросил Айзек. Гедимин смотрел на экран. Что бы ни происходило внутри реактора, наружу не вышел ни один омикрон-квант. Установка излучала только в сигма-диапазоне — ровно и мощно, выжигая на защитных куполах волнистые узоры.
— Омикрон — ровно, — отозвался Гварза. — Что сигма?
— Сигма — ровно, — выдохнул Айзек, прижимая ладонь ко лбу. — Ядро Юпитера! Эта штука работает!
«Работает,» — повторил про себя Гедимин. Он сидел на земле и не мог встать — внезапно накатившая слабость превратила мышцы в вату. «Работает…»
…Яркий свет зеркала-монитора резал глаза; Гедимин прикрыл их тёмным щитком, и всё равно ему хотелось сощуриться — он смотрел внутрь работающего ирренциевого реактора. Нить-индикатор наименее чувствительного радиометра сократилась вдвое — твэл «горел» сильнее, чем Гедимин ожидал, но его состояние было стабильным. Перекрыв туннель защитным полем, сармат отодвинул заслонку и сунул ладонь в холодный зеленоватый свет. Дозиметр заверещал.
«Вот чего не хватает местным радиометрам. Звукового сигнала,» — криво ухмыльнулся Гедимин, проведя кончиками пальцев по ближайшим стержням. Кто-то за его спиной звонко хлопнул себя ладонью по шлему. Сармат не обернулся.
— Всё спокойно? — тихо спросил он. — Зови, если что. Я далеко не уйду.
Тёплые волокна скользнули вверх по руке, обвивая предплечье, дотянулись до плеча — и обхватили Гедимина со всех сторон, обмотав тело ажурным коконом. Сармат ошалело мигнул, подался назад, — хватка хранителя ослабла, и кто-то за спиной сдавленно вскрикнул.
— Fauw! — гаркнул Гварза, громыхнув кулаком о кулак. Гедимин вцепился в заслонку, задвигая её до упора. Зелёный свет потускнел.
— Мать моя пробирка, — услышал Гедимин потрясённое бормотание Айзека. — Атомщик! Сиди здесь, с ним, никуда не бегай! Слышишь?
Когда сармат, ошалело мигая, повернулся к нему, наверху уже поскрипывал спрессованный гравий — кто-то тащил на место массивную крышку люка. Гедимин шёпотом помянул спаривание «макак». «Можно подумать, это от чего-то спасёт…»
Он убрал защитное поле и встал у монитора. Длины руки как раз хватало, чтобы опереться на реактор. «Всегда хотелось так сделать,» — сармат криво ухмыльнулся. «Ирренций… Красиво он всё-таки светится.»
Через пять минут гравий под его ступнёй шевельнулся. Гедимин, вздрогнув, посмотрел на пол — из камня проступил изгиб блестящего панциря. Ещё секунда — и горб исчез, а из стены, чуть-чуть выдвинувшись из неровной поверхности, выглянул огромный серебристый глаз.
— Sata! — Гедимин надавил существу на панцирь, отталкивая его от реактора. Сарматского предостережения оно, скорее всего, не поняло, но отползло на метр назад. Ещё одна пара глаз зажглась на противоположной стене. Третий Текк’т свесился с потолка, распахнув пасть и высунув длинный язык. «Змеиный клубок какой-то…» — Гедимин потёр занывший бок и сдвинулся чуть в сторону — Текк’т как раз собрался «облизать» корпус реактора. Сармат прижал заслонку плотнее — она была тяжёлой, но не для Текк’та, «зверёк» таких размеров столкнул бы её одним касанием.
— Осторожнее, — буркнул он, надеясь, что существа поймут хотя бы интонации. — Сожжёт с костями!
Текк’т молча обнюхивал туннель. Зеркало его не заинтересовало — он тронул языком гладкую поверхность и снова потянулся к реактору. Несколько раз он коснулся заслонки. Гедимин удерживал её всем весом, хоть и понимал, что это бесполезно. Экран дозиметра то вспыхивал, то гас, но прибор молчал, а в зеркальном отражении ничего не дёрнулось — омикрон-излучение оставалось мощным, но ровным, «вспыхивала» только «сигма». «Реакция,» — думал Гедимин, чувствуя, как ноют давно сросшиеся переломы. «Реакция на окружающее… на всё это. Вроде он не напуган. Сможет, если что, защитить себя?»