— Держись укрытий! — Вепуат проводил его встревоженным взглядом. Гедимин, дожидаясь, пока откроется шлюзовая камера, прислушивался к звукам снаружи. «Тихо. Значит, купол ещё держится. Посмотрим, что за ним…»
Стоило приоткрыться второму шлюзу, как в камеру ворвался ветер. Гедимин, оценив его силу, захлопнул респиратор и выбрался наружу, с тревогой глядя на защитное поле. Полупрозрачный купол дрожал, наклоняясь в разные стороны, и то и дело вспыхивал цветными пятнами — то слева, то справа его закидывало градом щебёнки. Помянув про себя спаривание «макак», Гедимин подпитал защитное поле, натянул за себя дополнительный полевой покров и, пригибаясь, осторожно выбрался наружу. Тут же его с силой ударило в плечо и повело в сторону. Камешки застучали по броне. Сквозь рябящую защиту сармат увидел, как гравий поднимается волнами — ветер гнал его вверх по склону куэсты, к бывшему лагерю аборигенов. «Has— sulu!» — беззвучно выдохнул Гедимин, прижимая к груди генератор защитного поля. Первый сформированный пузырь тут же лопнул, не успев закрепиться. Второй, прикрытый спиной сармата, задрожал, зарябил — и вытянулся в полную рассчитанную длину, срастаясь с дальним куполом. Ещё доля секунды — и временный коридор был построен. Гедимин нырнул в него, с опаской щурясь на стены и вспышки на них.
По коридору бежать было легко — поле принимало удар ветра и летящих с ним обломков на себя. Гедимин добрался до купола над реактором — уже не белесого, почти прозрачного, несмотря на постоянную подпитку — и остановился перед ним, судорожно прикидывая, как нарушить его в одной точке, не разорвав в клочья. «Подпитать коридор. Айзеку надо будет выходить. У него с собой реактора нет,» — думал сармат, аккуратно, по миллиметру, проделывая себе шлюз. Коридор за его спиной побелел, уплотняясь, и он осторожно выбрался под купол. «И этот подпитать тоже… Мать моя колба!»
От гигантского циклона, медленно вращающегося над холмом, отпочковались несколько малых — и сейчас они «прорастали», вытягиваясь узкими воронками к земле. Ещё мгновение — и серый «хобот» смерча дотянулся до холма. Гедимин рухнул наземь, хватаясь за «арктус», защитное поле побелело, но тут же пошло волнами, постепенно растворяясь. Купол перекосило. Сквозь прозрачные растворённые пятна был виден медленно движущийся столб. Смерч шёл вверх по склону куэсты, и за ним тянулась многометровая борозда. Гедимин, замерев на месте, смотрел, как торнадо чернеет от вобранного гравия. Воронка остановилась, как бы в нерешительности, затем качнулась вправо — и защитное поле вспыхнуло белым огнём под градом камней.
«Взорвать ко всем „макакам“!» — Гедимин сдёрнул с плеча сфалт. Плазма прошила защитное поле, и купол распался. Смерч вспыхнул изнутри, на долю секунды повис в воздухе — и взорвался, засыпав сармата грудой камней. Ветер взвыл в наушниках. Защитное поле, сформировавшееся было, тут же растаяло. «Идиот!» — Гедимин, стиснув зубы, вцепился в генератор. Над душевой уже поднимался второй чёрный столб, и ветер гнал его прямо на здание.
Пузыри защитного поля облепили крышку бункера; мучительно долгая секунда — и они слились и срослись с уцелевшим коридором, и Гедимин вскинул генератор над головой, уплотняя купол до предела. Он был сплошным — некогда было сворачивать сложные воздуховоды, снаружи в «стену» уже стучались вихревые потоки. Сквозь купол, то светлеющий, то мутнеющий, сармат видел, как торнадо идёт вдоль стены душевой, и камни бьют по складчатой крыше. «Пройдёт вдоль — нас не зацепит,» — подумал он и в один прыжок добрался до плотно закрытого люка. «А душевую потом отстрою.»
— Атомщик? — Айзек поднялся на ноги, ошалело мигая. — Ранен? Что наверху?
Гедимин покосился на свой скафандр, тронул шлем — на ладонь упал расколотый щиток. Верхняя обшивка не выдержала камнепада и полопалась, местами обнажив ипроновый слой.
— Поверхностная деформация, — отмахнулся Гедимин, разворачиваясь к зеркальному монитору. — Наверху торнадо. Выходить будем вдвоём. Если купол опять снесло — тебе лучше сидеть тут.
— Да уж наверное, — пробормотал Айзек, оглядываясь на приоткрытый люк. В него не задувало — купол пока держался.
Гедимин наконец вспомнил о дозиметре. Сигма-излучение так и не поднялось ни на микрокьюген.
— Контакта нет? — отрывисто спросил он. Айзек качнул головой.
— Следи за ним. Сменю тебя вечером. Как стемнеет, ветер должен притихнуть. Хотя бы камни летать перестанут.
Гедимин поморщился.
— Филки… Надеюсь, они в подвале. Там тесно, но выжить можно.
— У Кенена с собой «ирида», — напомнил Айзек. — Он обещал прикрыть здание, если станет совсем тяжело. Думаешь, пора?
Гедимин вполголоса помянул спаривание «макак».
— Под таким ветром поле не держится. Ничего он не прикроет. Эти вихри — как камнедробилка. Экспериментаторы, м-мать моя колба…
Айзек крепко сжал его ладонь.
— Всё выдержит, атомщик. Это же ты строил. Рассчитано на ядерный взрыв. Ну что, пойдём наверх, пока тихо?
Непрозрачное защитное поле поднималось над бункером. Подножье купола с одной стороны слабо рябило, то вспыхивая, то угасая, с другой белела сплошная стена — и вдалеке темнел узкий проём, оставленный на стыке купола и коридора отхода. Гедимин покосился на вспыхивающие пятна — ветер вместе с каменным градом, похоже, притихли, только отдельные обломки долетали до купола на опасной скорости — и облегчённо вздохнул.
— Коридор упирается в купол над машиной. Сразу надо было построить такие. Недооценили угрозу.
— Такие ураганы — редкость, — Айзек выглянул в непрозрачный коридор и, хмыкнув, вынул из чехла фонарь. — Хорошее уплотнение, даже свет не проходит. Видимо, ветер притих.
Пару секунд Гедимин смотрел на жёлтое световое пятно в изгибах коридора, потом развернулся и нырнул в люк, задвигая за собой каменную крышку. Под скафандром было достаточно запасных воздушных баллонов — хватило бы на двое местных суток.
Покосившись на монитор («показатели в норме, а „сигма“, как и была, по нулям»), Гедимин остановился в нерешительности перед задвинутой заслонкой. «Если оно спит, то лезть не надо бы,» — подумалось ему. «Только непохоже, чтобы оно спало. Интенсивность упала после той вспышки. Там кто-то был… такой же или другой породы — кто их разберёт⁈ Может, они не ладят?»
Он сдвинул заслонку и просунул руку внутрь. Пальцы накрыло ровным теплом.
— Ты здесь? Что у тебя случилось? — Гедимин неловко погладил стержни. Тепло усилилось градусов на пять; невесомая нить скользнула по ладони и тут же растаяла. Сармат облегчённо вздохнул.
— Тебя, похоже, напугала та, вторая тварь. Не знаю, кто там был, но приборы его видели. Это ведь не Пламя, верно? С Пламенем вы вроде поладили…
Потеплевшие волокна прижались к запястью, обвивая руку и выкладывая на коже многовитковые спирали. Гедимин озадаченно хмыкнул.
— Если бы я что-то понимал из твоих знаков… То, второе существо, опасно для тебя? — перед глазами мелькнуло изображение дымящегося кратера, залитого ирренциевым расплавом. Тут же сармат стиснул зубы от боли — щупальца на запястье накалились докрасна. Кратер замер перед глазами, разросся во все стороны и перестал светиться.
— Пон-нятно, — пробормотал Гедимин, потирая руку. Фантомная боль проходила быстро. Хранитель, «отдёрнув» щупальца, осторожно трогал его висок; волокна заметно дрожали.
— Значит, здесь тебе нужна защита, — сармат прикрыл глаза, представляя себе шар защитного поля с реактором в центре. Картинка получилась яркая, чёткая, вот только реакции на неё не последовало.
— Не то? — Гедимин представил себе такой же шар из золотистого металла. Сначала представлялся прозрачный материал, проложенный ипроновой фольгой. Сармат выругал себя за неуместную экономию и вообразил шар из чистого ипрона со стенками сантиметровой толщины. Волокна плотнее легли на кожу и чуть-чуть потеплели. Гедимин пытался удерживать перед глазами воображаемый шар, но картинка стремительно таяла, сменяясь другой — ярким зелёным свечением. Оно высоким столбом поднималось от сияющего шара; внутри просматривались очертания твэлов — одно кольцо, второе, третье… Гедимин мигнул. Эта картинка перед внутренним взором стояла чётко, сармат даже не пытался её удерживать — кажется, её «держали» за него.
— Вот как… — сармат прижал пальцы к виску. — Броня для тебя бесполезна. Тебе нужно много энергии… Одного твэла недостаточно для… выживания в вашей экосистеме?
Он криво ухмыльнулся. Дозиметр слабо мигнул. Сигма-излучение скачком усилилось на полтора кьюгена — и, сколько Гедимин ни выжидал, не собиралось падать. Он просунул руку в реактор и снова погладил стержни, чувствуя, как тёплые волокна скользят по коже — от пальцев к локтю.
— У тебя будет целая станция, — пообещал он. — Два энергоблока. А пока — держись. Мы будем тебя защищать.
…В приоткрытый люк потянуло сквозняком. Айзек, не задвигая за собой крышку, спустился в бункер и вопросительно хмыкнул.
— Хранителю стало спокойнее, — доложил Гедимин. — Вспышка прошлой ночью — проявление чьей-то активности. Какой-то сходной жизненной формы. Кажется, опасной. Кто там мог быть? Есть способы его отогнать? Мне не нравится, что он пугает хранителя.
Айзек хрюкнул в респиратор.
— Боюсь, нет, — отозвался он, быстро отворачиваясь к монитору. — Но что хранителю спокойнее — новость хорошая. Выбирайся, там уже темнеет, и ветра почти что нет. Камешки катаются, но взлететь не могут.
— Поэтому ты проковырял купол? — Гедимин недовольно сощурился на сдвинутую крышку и холодный ветер из-за неё. Под купол явно задувало снаружи — перепада температур внутри не хватило бы на такое движение воздуха.
— Уже можно, — отмахнулся Айзек. — Даже можно выйти из купола. Если хочешь, пройди по окрестностям — опасности уже нет.
— Ты ходил? — Гедимин придвинулся к нему. — Что с филками? Успели спрятаться?
Айзек едва заметно ухмыльнулся.
— Я передал Кенену, что ты за него беспокоишься. Ответ передавать не буду. Зря это он, но — характер не переделаешь. Филки живы. Здания… ну, что завтра не размоет — послезавтра расчистим.