Гедимин досадливо сощурился.
— Снимаю слепок, — буркнул он. — А чего они тут застряли — не знаю.
— У тебя их важная дудка, — хмыкнул Гварза, указав на чужую волокушу. Гедимин, пожав плечами, протянул уже ненужную «дудку» ближайшему возчику. Скогны зашевелились. Через пять секунд вокруг никого не стало — только волокуша медленно сползала вниз по склону.
— Интересно, что это была за штука, — Вепуат уже вторую минуту копался в передатчике. — В базах ДНК её нет. Отверстия внутри отростков — они же естественные, ты заметил? А зачем они?
Гварза шумно выдохнул и отодвинул его от волокуши.
— Это тебе, Кет.
На его ладони лежал губчатый кусок светлого металла. Гедимин изумлённо мигнул.
— Крица⁈
— Крица, — с кривой ухмылкой подтвердил Гварза. — Видел белый металл у Скогнов? Это оно. Местный аналог болотного железа. Добывается из донного осадка.
— Название известно? — быстро спросил Гедимин, сжимая крицу в кулаке. «Новый металл. По-видимому, лёгкий в обработке. Надо проверить свойства…»
— Водяной металл. По-местному — ullsshenea, — Гварза взглянул в горящие глаза Гедимина и сдержанно усмехнулся. — В Сфене Воды на каждом дне тонны такого осадка. Айзек изучает его в живом виде. А с тебя хватит и выжимки из окаменелостей.
«Осадок, продукт металлоконденсирующих бактерий,» — щёлкало в мозгу сармата, пока он разглядывал светлую металлическую «губку». «Видимо, добывается из водоёмов, пересохших или осушенных. Или собирается по берегам — что выкинет волной. Навряд ли у местных есть подводные шахты.»
— А, вот что Скогны куют такими полосками, — Вепуат пошевелил пальцами, изображая волны. — Видел такие лезвия? В Сердце Пламени есть охранники с такими. Белые лезвия с волнистым узором.
— Узором? — Гедимин задумчиво сощурился. — Местный булат? Не обратил внимания… Покажи мне, как увидишь, ладно?
Он оглянулся на «воинов», снова занявших «посты» среди бочек и волокуш. Древки у их копий были короткими, а наконечники — длинными, — это было, похоже, рубящее или дробящее оружие, а не колющее. «Вот лезвие из рэссены. И ещё одно. Булатных не видно. И вообще белых не видно. Зато куча костей и каменных насадок. Любопытно… Инструменты у них тоже каменные. Украшения из белого металла я видел, а вот что-то для дела… Металл настолько мягкий или хрупкий? Уступает кости? Или — всё-таки трудности с добычей?»
— Ты хотел делать сирену, — напомнил Вепуат, поворачиваясь к обрыву — там, за холмами, уже пробивался зелёный свет.
— Сделаю, — отозвался Гедимин, мимо волокуш и вылезающих аборигенов глядя на световой гейзер. — Подожди, дай посмотреть.
…Рэссеновые обломки плавились медленно. Гедимин увидел выступающий на них сероватый «пот», одобрительно кивнул и закрыл литейную станцию защитным кожухом. Рэссена ещё только начала размягчаться, а с пожелтевшей «губки» в соседнем тигле уже текли крупные капли, а кверху тянулись струи чёрного дымка — выгорала какая-то органика, остатки топлива от предыдущей плавки.
— А чего две опоки под рэссеной? — Вепуат заглянул через плечо и удивлённо хмыкнул. — Две ракушки будешь отливать? Вторая что-то тонкая…
Гедимин досадливо сощурился — вопрос сбил его с мысли.
— Стеклодувная трубка это, — буркнул он, перебираясь за стол. Там уже лежала деревяшка — заготовка под мундштук. «А вот черпак мне делать не из чего,» — думал сармат, включая лучевой резак. «Нет крупных заготовок. Хоть по сантиметру его собирай. Может, поискать кость с вмятиной? Не из рэссены же его ковать…»
— Стеклоду-увная? — протянул Вепуат. — У тебя же литейная станц… Ядро Сатурна! Так ты хочешь, чтобы местные… Это для них, верно? Новая технология?
Гедимин оглянулся на плотно задвинутую переборку и досадливо поморщился.
— Не ори ты, — прошептал он. — Ну да, для местных. Есть сырьё — надо использовать.
— Ядро Сатурна… — повторил Вепуат, понизив голос и придвинувшись к Гедимину вплотную. — У кого сырьё-то? У Сэта? Эта штука для Сэта?
— Пока — для Скогнов, — отозвался Гедимин, убирая резак от деревяшки — с висящим на плечах Вепуатом ничего путного вырезать было невозможно. — Будет и для Сэта. С другой формой мундштука. У них другие челюсти. Может, вообще не получится.
— Надо для Сэта, — убеждённо сказал Вепуат. — Если уж взялся разбрасываться технологиями… Они хотя бы знают, где это стекло взять и как расплавить. А что с челюстями? Немного длиннее? Если ты про губы — губ и у Скогнов почти что нет. Если Скогнам не мешает…
Гедимин повернул деревяшку другой стороной.
— Скогны умеют дуть в дудки. Есть с чего скопировать мундштук. Чтобы Сэта дули в дудки, я не слышал. Где образцы для копирования?
Вепуат хмыкнул.
— Завтра идёте с Айзеком на праздник, так? Вот и наслушаетесь дудок. Попроси одну в жертву Пламени — вот тебе и будет образец.
Гедимин недовольно сощурился — за сколько-нибудь осмысленной работой вспоминать о завтрашнем бредовом представлении совсем не хотелось. «В жертву, мать моя пробирка…»
— Может, у них на праздник не бывает дудок, — буркнул он. — Только барабаны. И реактору они без надобности.
Вепуат обхватил его за плечо и прижался к наушнику уже вплотную — Гедимин едва удержался, чтобы его не скинуть.
— Давай напишем Сэта, чтобы завтра принесли дудки, — прошептал разведчик. — Мол, они нравятся Пламени. Не хочешь просить в жертву — тихонько отсканируешь, потом выберешь по сканам, что тебе нужно. Гедимин, ты же жрец! Нельзя так стесняться.
— Да чтоб вам всем… — беззвучно выдохнул сармат, стряхивая с себя чужое тело. — Ты мне дашь поработать⁈
— Сначала попросим дудок, — Вепуат, проворно отскочив, снова навис над столом. — Гедимин, ну минутное же дело! Ты же сам затеял эту стекольную промышленность. Идём!
…Кусок коры, испещрённый значками, выглядел ещё хуже, чем вчерашний свиток, — свиток хоть отдалённо был похож на официальное письмо, а это… Гедимин недовольно щурился и очень хотел охладить «горящие» скулы. «Послание, называется. От высокоразвитой цивилизации…»
Вепуат, довольно хмыкая, дочертил последний значок и шёпотом перечитал их.
— На листке было бы аккуратнее, — признал он, оглянувшись на Гедимина. — Но листок обуглится — ничего не прочтёшь. Разжигай!
Костерок из горки объедков в этот раз прикрыли защитным полем, воздуховоды, скрутив в трубки, вывели прямо в вентиляционные лючки, — Гедимин не хотел ещё раз загадить душевую копотью, пусть даже Бронны её и отмыли. Огонь вспыхнул — даже ярче прежнего, дым с гулом устремился по воздуховодам, защитный купол побагровел изнутри. Секунду спустя появилась первая жёлтая вспышка, через пару секунд из костра высунулась рука. «А смотрят они, куда суют руки?» — на мгновение задумался Гедимин, вкладывая в ладонь письмо. «Мало ли, что в дальнем костре, и кто там стоит рядом…»
Рука исчезла. Гедимин и Вепуат переглянулись. Разведчик придвинулся ближе, пристально глядя в пламя.
— Интересно, они всегда пишут на глине или… Ха! Вот и ответ.
На когтистой ладони шипел и дымился расплющенный ошмёток чёрной глины. Просыхал он неравномерно, сколько-нибудь долго это послание сохраниться не могло, — когда Вепуат его схватил, на табличке уже проступали первые трещины.
— Всё будет, — разведчик довольно ухмыльнулся. — Сэта рады, что узнали от нас хоть что-то. Куэнны никогда не приходили к ним с ритуалами.
«Да уж наверное,» — Гедимин тяжело вздохнул. «Всё-таки высокоразвитая цивилизация.»
…Волокнистые щупальца хранителя на секунду обвились вокруг запястий, прикоснулись ко лбу и пропали. Гедимин сел перед «монитором», сверился с приборами внутри реактора и довольно хмыкнул — хотя бы тут всё шло по плану. «Пока я тут сижу, как раз отливки остынут,» — подумал сармат. «Поработаю с новым металлом, попробую выдуть стекло. Нужен ещё будет доброволец из Скогнов — надо же проверить, удобно им или нет…»
— Гедимин, — подал голос Айзек — он, оказывается, ещё не ушёл, так и стоял у лестницы, глядя на сармата перед «монитором». — Ты отрабатывал ритуал? Надо потренироваться, не то завтра будем глупо выглядеть.
Гедимин фыркнул.
— Мы и так будем глупо выглядеть, — проворчал он, оглядываясь на реактор. — Ну, давай выйдем, потренируемся под куполом.
Айзек невесело усмехнулся.
— Думаешь, оттуда хранитель не увидит?.. Ну, давай. Мы завтра спускаемся в город, в один из этих его кварталов. Я говорю встречающим пару слов, относящихся к делу, ты стоишь с умным видом. Потом я скажу «tza», и тут уже ваша со сфалтом очередь. Что ты делаешь?
Гедимин покосился на реактор, потом перевёл взгляд на сфалт. Ему было неловко.
— Поднимаю его на вытянутых руках и вскрываю корпус. Вот так, чтобы луч ударил в потолок, — пробормотал он, поднимая плазморез над головой. Зелёное свечение вокруг на секунду стало ярче.
— Хорошо, — кивнул Айзек. — И ты говоришь «уран и торий». Я беру зелёную церу и рисую значки… не забудь её, кстати, хорошо облучить перед выходом — она у нас тускловата. А ты, если кто подойдёт для личного благословения, делаешь жест, который показывал Маккензи. Повтори его.
Гедимин, угрюмо щурясь, положил ладонь на приклад сфалта, подержал секунду и прижал кулак к груди. Щупальца хранителя намотались на руку и так на ней и висели — и от этого сармат смущался ещё сильнее.
— Это… Пламя… силой Пламени? — неуверенно пробормотал он, растопыренными пальцами касаясь груди Айзека. Тот одобрительно хмыкнул.
— Во имя Пламени. Так лучше звучит, — поправил он. — Под тёмным щитком можешь щуриться, сколько влезет. Никто не увидит. А потом и смущаться перестанешь. Ещё раз!
…Холодная вода помогла не сразу — щёки, уши и затылок «горели» прямо под струёй, будто их нефтью облили. Гедимин вполголоса помянул спаривание «макак». «Да, тут только под тёмным щитком. Без него никак. Почему от меня вечно хотят какого-то бреда? Вот стекло выдувать я бы их научил. Увлажнитель для асбестового цеха. А весь этот жреческий балаган…»
…Светящаяся масса пузырилась под защитным по