— Кет, мать твоя колба! Это ещё что⁈
Сирена ещё подвывала, хоть и вполголоса, — мембраны внутри вибрировали всё слабее. Гедимин покосился на секундомер. «Быстро она выдыхается. Надо будет доработать. Хотя бы до пары минут.»
— Сирена для станции, — ответил вместо него Вепуат, кивнув на ракушку. — Ничего так воет. В бункере услышишь!
Гварза сердито фыркнул.
— А предупреждать о проведении таких испытаний уже не принято? — он прижал ладонь к наушнику и оглянулся на притихших филков. Все четверо до сих пор морщились и тёрли уши, а один — локоть. Гедимин смущённо сощурился.
— Сирена и должна быть громкой, — пробормотал он. — Чтобы никто не пропустил сигнал. Поставлю её у реактора, и если будет пробой…
Гварза тяжело вздохнул.
— Такое ощущение, что я со столом разговариваю. Ты об испытаниях предупредил?
— Кто же знал, что вы там? — снова влез Вепуат. — Мы специально сюда пришли, чтобы никого на холме не напугать. А могли бы испытать снаружи, чтобы вся Равнина слышала. Вот было бы весело!
Гедимин подобрал сирену со стола, обогнул спорящих сарматов и боком протиснулся в шлюз. «Куда бы забраться, чтоб там не достали? В реакторный бункер, что ли? Да, точно… там и проверю сирену под облучением. Заодно хранитель её послушает.»
…Айзек, оглянувшись на Гедимина, удивлённо хмыкнул.
— Чего пришёл? Лучше бы отдохнул перед сменой. Волнуешься из-за обряда?
Гедимин досадливо сощурился.
— Я сделал аварийную сирену, а Гварза не даёт её испытывать. Прикрой наушники, сейчас тут будет громко.
Айзек посмотрел на металлическую ракушку и её подпорки и тронул пальцем выпуклости на боку.
— Слепок с биологического образца?
— С местного музыкального инструмента, — Гедимин вспомнил «голос» сирены и поморщился. — Мерзко воет. Не проспишь и не прослушаешь. Отодвинься, я реактор открою.
Посреди коридора с тихим хлопком растянулось защитное поле. Гедимин тронул жёлтый камень и почувствовал, как тёплые волокна оплетают его пальцы.
— Я принёс одну штуку. Она предупредит нас, если у тебя случится авария. Как только излучение наверху станет сильным, начнётся вой. Мы его услышим и придём тебе на помощь.
Гедимин не был уверен, что его услышат — глаза у существа он замечал, а вот уши из реактора пока не торчали — но волокна, потеплев, дотянулись до его головы, сплелись на висках и затылке и стекли на лопатки. Хранитель «улёгся» сармату на загривок и отпускать его, по-видимому, не собирался. Гедимин, еле слышно хмыкнув, ещё раз проверил положение сирены и отодвинул заслонку.
Сквозь вибрирующий вой он услышал ругань Айзека — наушники сармат всё-таки не прикрыл. Сирена дрожала, чуть не подпрыгивая вместе с подпорками. Хранитель «переполз» Гедимину на грудь, но признаков страха не проявлял — казалось, он заинтересованно прислушивается.
— Завода ей хватает ненадолго, — сказал ремонтник, когда вой притих. — Думаю растянуть действие хотя бы до пары минут.
— Н-не надо, — отозвался Айзек, прижимая ладонь к наушнику. — Оно и так воет достаточно долго. Если кто-то это за десять секунд не услышит — он уже помер.
— На станции будут закрытые помещения, — качнул головой Гедимин. — Там могут и не расслышать.
— Дублирующие посты, — Айзек снова потёр наушник. — Чтобы на вой главной сирены включали ещё несколько — и так, пока вся дежурная смена не сбежится. И ещё какую-нибудь штуку, чтобы предупреждала, когда тревога минует.
Гедимин пожал плечами.
— Можно и такую. Чтобы срабатывала на растяжение жгутов, а не на сжатие…
— Главное — с другим звуком, — Айзек неприязненно сощурился на металлическую ракушку. — Говоришь, это местный музыкальный инструмент? Или в него при нас не дули, или ты его серьёзно доработал. Кенен это слышал?
Гедимин поморщился.
— Он выгнал меня из лаборатории. Я, что ли, виноват, что он из отсека не подавал признаков жизни⁈
Айзек хрюкнул в респиратор.
— Значит, Кенен услышал вот это вот без предупреждения? Н-ну… Я бы тоже выгнал. Надеюсь, слышать её мы будем нечасто.
…«Ковкий при четырёх сотнях по Цельсию, при семи — жидкий,» — Гедимин, устроившись у зеркала-монитора, задумчиво рассматривал деформированный слиток «водяного металла». «Удобно его обрабатывать при местных технологиях. Это, выходит, что-то вроде меди — ковкое, но мягкое. Можно увеличить прочность, но… другое, кажется, важнее. Отражающая способность…»
Он поднёс слиток гладкой стороной к зеркалу и вгляделся в позеленевшую поверхность. На ней проступило размытое, но всё же различимое отражение радиометра.
«Если нанести расплав тонким слоем на стекло…» — сармат снова задумался, теперь уже надолго. «Проще всего, для местного использования, — внутрь ещё горячего сосуда. Пока он надет на трубку, взять ещё одну и влить расплав. Получится ёмкость, зеркальная внутри. Осторожно подогреть, разрезать и растянуть… Надо будет попробовать. Для станции такие зеркала не годятся. А вот аборигены… думаю, оценят.»
6 день Огня, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня, город Шакха
— Ну вот, — Гедимин с тяжёлым вздохом уткнулся лбом в корпус реактора. — Сегодня пойдём в Сфен Огня. Будем благословлять целый город твоим именем. Ещё бы я знал, как тебя зовут…
Щупальца хранителя сплелись на затылке и протянулись вдоль хребта, выпустив два ветвистых отростка на плечи. Существо сегодня было общительным и вроде бы спокойным, только Гедимину было не по себе.
— Тут, за монитором, будет Гварза, — предупредил он хранителя, перебираясь ближе к пульту. — Но он тебя не тронет. Только проследит за показателями. Сидите оба тихо! Мы вас надолго не оставим.
Одновременно со скрежетом сдвигаемой каменной крышки снаружи донёсся негромкий смешок.
— Уговариваешь хранителя? — Айзек, погасив фонарь, спустился к «монитору» и приподнял руку в приветственном жесте. — Хорошо, что Кенен этого не слышит.
Гедимин поморщился.
— Скажи Кенену, чтобы не вздумал выходить на контакт! Нам тут только аварии не хватало.
— Не запугивай хранителя раньше времени, — отозвался Айзек, недовольно щурясь. — Кенен ничего плохого ему не сделал. Может, они вообще поладят. Иди наверх и поспи хотя бы четыре часа! Перед рассветом встречаемся у разлома.
…Через три часа Гедимин стряхнул тяжёлую дрёму и поднялся с подстилок. «Пора сделать хоть что-то полезное,» — он выложил из кармана слиток ульсены, придвинул ближе полупустую ёмкость с кейеком и полез в ящик — там лежали массивные детали каменного горна. «Опробую все инструменты, а если успею — позову Вепуата. С зеркалом одному возиться будет тяжело.»
Звать Вепуата не пришлось — он сам выбрался из шатра, когда Гедимин проходил мимо — в ту же секунду, будто сидел и ждал его, прислушиваясь к шагам.
— Ты куда? Ещё не уходите?
— Рано, — отозвался Гедимин, настороженно глядя на разведчика. — Чего не в Сфене Огня? Погода нелётная?
— Уже отлетали, — сказал Вепуат, вслед за сарматом поднимаясь по трапу. — Сегодня будешь плавить стекло? Я вот думаю — по такой технологии ведь можно сделать чашку? Горловину, там, расширить…
— Чашку? — озадаченно повторил Гедимин. «Да, верно. Как раз случай опробовать разные инструменты.»
… — Это всё для нашей работы? — Вепуат тронул пальцем блестящие, только-только с заточки, металлические инструменты. — А черпак зачем?
— Чтобы по ладони не катать, — отозвался Гедимин, покосившись на руку разведчика. За ночь щитки на его пальцах приняли нормальную форму — даже ненужные шипики и гребни куда-то делись. «Переплавил. Жаль, на остальные перья ему времени не хватило,» — сармат посмотрел на пернатую броню Вепуата и едва заметно поморщился. «Хвост и крылья у него там ещё не прорезались?»
Черпак был костяной — отобранная у филка-коменданта лопата без черенка. Костяную лопату Гедимин выменял на кованую, из рэссены; филк пять минут фыркал, что она тяжёлая и неудобная, ещё десять минут по очереди с добровольцами тыкал ей в гравий и нехотя согласился, что «и такая сойдёт». Сармат вспомнил, какими большими глазами на обращение с рэссеновой лопатой смотрели Бронны-уборщики и сбежавшиеся охранники, и покачал головой. «Ну удобнее же работать широким лезвием. Этими их костями ничего не накопаешь, разве что дырку провертишь.»
…Обломки кейека, вываленные в печь, порыжели, но на этом дело и кончилось. Гедимин, досадливо щурясь, направил на них сопло сфалта. Камни накалились добела, в плавильном конусе забулькало, и сармат плотно прикрыл проём.
— Мало кейека, — буркнул он. «Надо было вместо камней положить термопластины… Хотя — местные-то их сделать не смогут… или смогут? Рэссену они кое-как обрабатывают. Добавить в неё кейек, повысить степень нагрева…»
— Мало — не мало, а всё работает, — отозвался Вепуат, сосредоточенно глядя на печь. Гедимин озадаченно на него посмотрел. «Далось ему это стекло… Так, трубку я переплавил — а где штырь?»
Стержень для намотки стекла обнаружился в ящике стола — и Гедимин его туда точно не клал. Металл заметно потемнел, и на нём проступили светлые полосы — кто-то неуклюже оббил его от налипшего расплава и поцарапал.
— Ты возился со стеклом? — сармат повернулся к Вепуату. Тот быстро отвёл взгляд.
— Я хотел почистить — много налипло…
Гедимин открыл было рот, но тут под пологом зашуршало — в шатёр сквозь воздуховод защитного купола пытался протиснуться нхельви. Вепуат нашипел на него — существо попятилось, выдернуло голову из проёма и шмыгнуло на улицу. Гедимин взялся за генератор поля, разветвляя и сужая проёмы. «Вот аборигенов тут точно не надо. Никаких. Пока мы сами с технологией не разберёмся…»
…Гедимин прокрутил трубку в пальцах, нажал, вдавливая свёрнутую спиралью ножку в заготовку и снова тронул лезвием вращающийся широкий край. Чашка расширилась, стенки вывернулись наружу, и сармат снова сунул заготовку в горн. «Загнуть их или подобрать? Подберу — так вроде удобнее.»
— Ага, вот так… на бутон похоже, — Вепуат навалился грудью на столешницу, завороженно глядя на светящуюся заготовку. Гедимин молча ровнял лезвием края и смотрел на свёрнутую спиралью ножку — или рукоятку. «Сделать снизу плоско? Или конусом, чтобы втыкать в землю? А, так оставлю. Всё равно в переплавку.»