цей невесомых волокон на руках.
— Тихо ты, — буркнул сармат, вставляя в подготовленную нишу сперва рамку радиометра в стеклянном корпусе, а потом и длинный пласт накопителя. «Чего начинать? Взял и засунул.»
— А его видно, — отметил Айзек, заглядывая в зеркальный «монитор». — Не весь, но всё-таки… Гедимин! Не можешь повернуть дальнее зеркало? Новый радиометр не виден!
— Знаю, — отозвался Гедимин, задвигая заслонку. В зеркале и впрямь отражалась часть тёмно-синего пласта — внутренняя, повёрнутая к реактору. «Со временем будет темнеть. Не пропустить перенасыщение…»
— Нужны ещё зеркала. Действующую систему трогать нельзя.
— И где? — спросил Гварза. — Где зеркала? Ты их ставить собираешься?
Айзек недовольно на него покосился.
— Кенен, уймись. Гедимин знает…
Гварза поморщился.
— Гедимин знает, как дрессировать местную фауну. Это должно помочь нам в управлении реактором? Как контролировать насыщение накопителя?
— На глаз, — отозвался Айзек, кивая на зеркало. — Здесь всё отлично видно, Кенен. Дополнительный радиометр мало что даст. Только покажет начало разрядки. А извлечь накопитель нам нужно до неё, до срабатывания детектора. Кенен, ты бы лучше рассказал о второй фазе…
Гедимин мигнул. «Какой ещё фазе?»
— А, — Гварза, досадливо щурясь, отстегнул от плеча длинный костяной чехол. — Отдай Кету. Облучатель. Режим концентрации.
Гедимин повернулся к Айзеку.
— Переведи.
Айзек раздражённо сощурился на Гварзу.
— Вы другое время найти не могли?.. Атомщик, мы немного форсируем события. И заодно проведём опыт по внешнему управлению альнкитом. Ты показывал пульсации, направляющие весь «омикрон» одним потоком. Направь излучение на накопитель. Ускорим его насыщение — и завтра нам будет чем зарядить накопительное кольцо.
Гедимин мигнул.
— Маккензи дал настоящее кольцо? Вдобавок к реакторному накопителю⁈ Вы что, вдвоём его побили?
Гварза фыркнул, Айзек ухмыльнулся.
— Почти. Завтра запустим полноценный энергопередатчик — из шахты, с кольцом, с рассеиванием излучения.
«Работа всё-таки идёт,» — Гедимин довольно усмехнулся, вынимая излучатель из чехла. «Новые системы. Монтаж. Испытания. Хоть кто-то ещё помнит, зачем мы сюда приехали.»
— Наверху нужен наблюдатель с дозиметром, — сказал он, поворачиваясь к реактору. — Возможен пробой.
— Кенен… — Айзек повернулся к Гварзе. Тот сложил руки на груди.
— Твои приборы точнее. Я проконтролирую процесс здесь.
«Мать моя колба,» — Гедимин угрюмо сощурился. «Мало мне реактора, так ещё и Гварза. Не влез бы под руку…»
— Кенен, — послышался за спиной удивлённый и встревоженный голос Айзека. — С каких пор твои приборы неточны? Гедимин давно мог взять их на поверку. Что ты вообще собираешься ими фиксировать?
— То, что полезет из дыры в корпусе, — отозвался Гварза. — Её, по крайней мере, видно. Что и как полезет наверху — я не предскажу, и указатель не найдёт. Иди наверх.
Айзек остановился в нерешительности.
— Кенен, — он тронул сармата за руку. — Осторожно тут, ладно? Не отходи от плана. Ничего сверх плана, слышишь?
Гедимин стиснул зубы. «Если он полезет к хранителю — успею я выставить поле? Сигму быстро не заблокируешь…»
За спиной зашелестели защитные поля — открытый туннель снова запечатывался.
— Экран готов, — услышал сармат голос Гварзы. — Вскрытие альнкита разрешаю.
«Кто бы тебя спрашивал,» — Гедимин криво ухмыльнулся, отодвигая до упора заслонку. Зелёный свет ударил в лицо, хлынул под ноги, дозиметр на запястье громко пискнул и замолчал. Сармат поднял излучатель, высчитывая про себя положение маятников. «По отношению к оси… к центру… так, это не шар, а цилиндр… если источник пульсации здесь, то…»
Раскалённое волокно впилось в запястье. Гедимин, забыв обо всех пульсациях, резко развернулся и увидел Гварзу, схватившегося за голову.
— Heta! — крикнул ремонтник и вскинул руку. Сопла «арктуса» открылись, выпуская белую плёнку, между Гварзой и Гедимином растянулась плотная мембрана. Ремонтник бросил поверх неё ещё одну и повернулся к реактору. Горячие волокна дрожали на запястьях и переплетались, обхватив голову. От фантомного жжения резало глаза.
— Спокойно, — выдохнул он, протягивая руку к твэлу. — Тебе не навредят. Нужно направить луч… направить вот сюда. На эту пластину. Потом я закрою корпус. Гварза уйдёт. Ничего не трогай. Пару минут ничего не трогай.
Он поднял излучатель. Перед глазами застыла картинка — погасший твэл и единственный зелёный луч, бьющий из него попеременно в разные стороны. Сармат, встряхнув головой, «совместил» луч с пластиной накопителя в нише и коснулся маятников.
Качнуться они не успели. Твэл погас. Он ещё излучал слабое зелёное свечение, но пучок квантов, уплотнившийся почти до осязаемости, «вобрал» в себя все сияния и упёрся в тёмно-синюю пластину — и Гедимин видел, как в месте соприкосновения она темнеет, и «темнота» волнами расходится к её краям.
— Уран и торий… — выдохнул он, прижимая ладонью раскачавшиеся маятники. Управляющая пульсация не успела отбить и пары тактов, но непонятным образом сработала — излучение шло туда, куда нужно. Гедимин, ошалело мигая, опустил излучатель и потянулся к створке.
— Ядро Сатурна! — раздалось за спиной. Гедимин налёг на створку, загоняя её в паз. Волокна, обвившие его руку, снова вспыхнули жаром.
— Шлем закрой! — крикнул он, не оборачиваясь. Пальцы прижались к корпусу реактора. «Он вроде спокойнее… не так остро реагирует… ну, хотя бы ничего не взор… Hasu!»
Какое-то щупальце зацепило глазной нерв, — яркая вспышка, и свет померк. Гедимин, зажмурившись, растянулся на полу, ожидая жжения под плавящимися перчатками и воя аварийных сирен.
— Бешеная тварь… — пробормотали за спиной, и кто-то пнул его в голень. — Эй, Кет! Мы работаем или спим⁈
Гедимин, растерянно мигнув, обнаружил, что зрение никуда не делось, корпус реактора цел и наглухо закрыт, сам он лежит на холодном гравии, а над ним, убрав с лица тёмный щиток, стоит угрюмый Гварза.
— Луч виден, — «командир», не дожидаясь, пока Гедимин встанет, сверился с «монитором». — Судя по радиометрам, перенаправление прошло успешно. Стеклянная шихта у тебя где?
— На кой тебе шихта? — мрачно спросил Гедимин, заглядывая в «монитор». И луч, и медленно темнеющий край накопителя действительно были видны. Сармат покосился на так и не пригодившийся излучатель и растерянно пожал плечами. «А оно всё-таки понимает… если не речь, то какие-то термины. Или, может, картинки в мозгу. Странно. Оно должно видеть в сигма-диапазоне. А там всё по-другому…»
— Зеркало, — Гварза щёлкнул когтем по броне. — Для альнкита всё ещё нужно обзорное зеркало. Если вам с Вепуатом некогда с ним возиться, я возьму изготовление на себя. Так где шихта?
«Так он помочь хочет…» — Гедимин изумлённо мигнул. Желание дать Гварзе по шлему временно отступило, и ответил он почти миролюбиво:
— У меня тоже опыты. Делаю зеркало по технологии, доступной местным. Это небыстро. Дай мне время до завтра.
Гварза резко выдохнул в респиратор.
— По технологии… Так ты… Опять натащил на Равнину новшеств⁈ Цивилизаторство чешется⁈ Сколько раз тебе…
— Эй! — Айзек, смахнув последние защитные поля, вклинился между сарматами. — Кенен! Вы что, пяти минут спокойно побыть не можете⁈
— Кет тут строит зеркальную мануфактуру, — сказал, будто сплюнул, Гварза. — Впервые об этом слышишь, да? Тут вообще хоть кто-то его контролирует⁈
Гедимин угрюмо сощурился. «Ещё бы он всё это орал не прямо у реактора… Будет тут хранитель нервным… Ну вот что им всем опять не по нутру⁈»
— Гедимин, — Айзек осторожно тронул его за руку. — Что тут вообще происходит? Были странные вспышки по сигме… Вы перенаправили излучение?
Ремонтник кивнул на монитор.
— Луч идёт. Гварза пытался взорвать реактор. Возьми уже паяльник, запаяй ему шлем наглухо!
…Вепуат сочувственно хмыкнул.
— Ну, хоть не подрались. В этот раз… А что, хранителю Гварза настолько не нравится?
Гедимин стиснул зубы.
— Печь нагрелась. Пора сыпать шихту. Работаем!
…Тонкий пласт стекла повис меж двумя коваными штырями. Из рыжеватого он уже стал красным. Гедимин, перехватив штыри, развернул его другим концом кверху. Красное свечение тускнело быстро — сквозь открытые продухи тянуло холодным ветром, ускоряя остывание.
— Всё, — бросил сармат, опуская пластину в поддон. Его дно было отполировано так, что само в зеркала годилось — Гедимин сквозь попрозрачневшее стекло даже разглядел свой силуэт и отличил руки от туловища. Вепуат, между делом выкручивающий из остатков стеклянного расплава какую-то чашку, заглянул в поддон и негромко хмыкнул.
— Остыло. Когда раствор зальёшь?
— Когда отполирую, — отозвался Гедимин, выгребая из печи раскалённые дожелта камни. Среди них было два осколка с гравировкой — температуру они подняли на треть.
— Оно и так гладкое, — Вепуат, с сожалением посмотрев на остывшую печь, опустил чашку в пустой поддон. — Не успел сделать орнамент…
— Себя разглядывать — гладкое. Передавать данные в системе без искажений — нет, — Гедимин покосился на очередную никому не нужную посудину и пожал плечами. «Орнамент…» — ему на секунду стало неловко. «Да, поторопился я остудить горн. Но — мог бы и предупредить, что ему ещё нужно. Я бы подождал.»
— Гедимин, — Вепуат подобрал со стола один из формовочных черпаков и внимательно его рассматривал. — А если горячее стекло прижать к выпуклому рисунку — он же отпечатается?
— Ну да, — Гедимин заглянул в черпак, не нашёл там ничего выпуклого и озадаченно хмыкнул. — На пластичном — отпечатается. Я тут сточил неровности, где ты их нашёл?
— Я тут подумал, — сармат отложил черпак и покосился на остывающую чашку. — У местных мастерских есть клейма. Фирменные знаки. Нам тоже такой нужен. Тем более — технология у нас уникальная. Что-нибудь, чтобы всем было видно — что это и откуда.