Шесек медленно, будто его не держали ноги, двинулся к погасшей печи. Гедимин шагнул за ним. Ловить падающего Скогна не пришлось — он добрался до установки и дрожащим когтем тронул какую-то створку в нижней части колонны. Она чуть отодвинулась и замерла. Шесек ткнул в проём зажатой в кулаке подвеской, потом ещё раз, дёрнул другую заслонку, коротко взвыл и уткнулся в погасшую печь макушкой. Его плечи часто вздрагивали.
Гедимин оглянулся — над одной из печей красное свечение сменилось жёлтым, и вдоль её корпуса уже растянулись разноцветные кольца — аппарат проанализировал состав руды и показывал его операторам. Кто-то из Скогнов сквозь прижатые к лицу ладони это заметил — и, приподняв голову, неуверенно пискнул. Шесек, отодвинувшись от сломанной печи, ответил коротким возгласом. Говорить ему было сложно.
Скогны, подбадривая друг друга приглушёнными попискиваниями, разошлись по рабочим местам, Шесек открыл «пульт управления» в нижней части печи, выбрал нужный цвет… Гедимин следил за ним вполглаза. Он так и стоял у агрегата, вышедшего из строя. Ладонь, приложенная к резной обшивке, чувствовала странную податливость — как будто при желании сверхпрочный материал, не берущийся плазмой, можно было продавить пальцем.
«Ещё одна вышла из строя,» — Гедимин окинул взглядом неисправные печи, увешанные белыми лентами. «Чинить их, по-видимому, никто не умеет. Они даже не ждали поломки… видимо, внутрь механизма давно никто не лезет. С тех пор, как ушли Куэнны.»
— Я уйду в Тогот, если так прикажет Кайшу, — услышал он срывающийся шёпот Шесека. Скогн остановился рядом с сарматом и смотрел на его руку, по-прежнему прижатую к холодной обшивке.
— У двух мастеров ни одна печь не гасла, — прошептал Шесек, поймав его взгляд. — Я был только третьим. Если меня отошлют в Тогот…
— Ты-то тут при чём⁈ — не выдержал Гедимин. — Кто-то, кроме Куэннов, умеет это чинить? Кто-то мог позвать Куэннских ремонтников в литейню? Нет⁈ Ну и что они от тебя хотят⁈
Он ударил ладонью по обшивке. Белое вещество не дрогнуло, не загудело, не прогнулось — оно было невероятно прочным… и всё же Гедимин чувствовал податливость.
— Если бы знать, как это чинить… — прошептал он, глядя на технологические узлы, прикидывающиеся орнаментом. — Оно же не взорвалось, не расплавилось. Может, там ремонта на две минуты…
— Дим-мин, — Шесек, встав на когти, дотянулся до его ладони. — Не мучай себя. Ты — равный Куэннам, но всё же не Куэнн. Если печь погасла — уже не разгорится.
На другом краю помещения загудела дудка, и Шесек, отвернувшись, что-то крикнул и быстро пошёл к механизму загрузки. В литейню притащили ещё одну гружёную волокушу. «Параллельные процессы,» — подумал Гедимин и криво ухмыльнулся. В голове была гулкая пустота. Он, подняв взгляд к потолку, смотрел, как загораются красные кольца, как одно из них желтеет, а остальные гаснут… Со слабой надеждой сармат взглянул на потолок над собой. «Ничего. Видимо, уже не включится…»
Он попытался поддеть когтем одну «деталь орнамента», другую, — прочный ипрон тихонько заскрежетал, и сармат оставил попытки. «Так скорее когти поломаешь,» — думал он, с досадой щурясь на неисправную печь. «Как эта штука устроена? Ничего не вижу, никакой структуры — как у тех несканируемых тварей. Будто слеплены три монолита и навалены друг на друга. Что у этой штуки внутри? Что в ней могло сломаться?»
Что-то блеснуло на запястье. Гедимин покосился на дозиметр — экран горел ровным светом, фиксируя мощное сигма-излучение. Сармат быстро оглянулся на Скогнов — они настраивали загруженную печь — и поднял руку к височной пластине.
— Эй, в реакторе, — произнёс он, беззвучно шевеля губами, и привалился спиной к сломанному агрегату. «Не упасть бы. Шуму будет…»
— Реактор, приём, — прошептал Гедимин, и его губы дёрнулись в ухмылке. Он крепко зажмурился. Пара секунд — и перед глазами, как наяву, встала давняя картинка — то ли круглый реактор, утыканный твэлами, то ли свернувшийся шипастый зверь. Зелёный огонь обжёг сетчатку, кровь застучала в ушах, и сармат судорожно сглотнул.
— Знаешь, как это всё работает? — он сосредоточился, представляя себе печь-колонну. — Знаешь, как устроено? Должен знать. Тебе всё видно. Видел, как строили, как чинили…
Зал с печами — древний литейный цех — встал перед глазами, пронзительно-чёткий. Гедимин «дорисовал» кольца красного света над печами — и ещё одно, мигающее и гаснущее.
— Эта штука, за моей спиной, — беззвучно прошептал он, представляя, как кольцо снова вспыхивает — и разгорается, и горит ровно, меняя цвет на жёлтый. — Неисправна. Что повреждено? Как чинить? Ты должен знать. Это твои штуки. Покажи. Я сделаю. Только покажи…
Руку обожгло резкой болью. Гедимин, открыв глаза, шарахнулся от печи, развернулся к ней — и увидел, как из едва заметного стыка в обшивке сочится дымок. Изумлённо мигнув, сармат всадил три когтя в стык, напряг руку, — пластина отъехала, вплетаясь в соседний орнамент, будто всегда там была. Под ней тоже были какие-то «орнаменты» со смещённой симметрией — и фрагмент, по форме похожий на плашку с двумя перекладинами, дымясь, оплывал, превращаясь в пар. Ещё секунда — и деталь испарилась, оставив пустое место чётко по форме.
— Уран и торий… — Гедимин сунул коготь в проём и тут же отдёрнул — ипрон громко заскрежетал. — Так, понял. Эта маленькая штука. С ней было не так. Теперь нужна замена…
Он огляделся по сторонам. Скогны всё ещё возились с печью. «Оставь Скогнов,» — одёрнул себя Гедимин. «Чем они помогут? Этого материала у них нет. Что есть у тебя? Рэссена? Ипрон?.. Has-sulu…»
Он, быстро оглянувшись через плечо, выдрал из бедра ипроновый щиток. «По толщине подходит. По форме… Режь быстро, пока дикари не видят!»
Золотистая дымящаяся плашка легла в проём. Гедимин вогнал её до упора и довольно хмыкнул. «Точно, как деталь в мозаику. Надеюсь, прочности ей хватит.»
Он упёрся двумя руками в обшивку — где-то там среди орнамента маскировалась отъехавшая заслонка — и едва не упал — белая пластина лёгким движением встала на место. На потолке вспыхнуло красное кольцо.
— Работает, — выдохнул Гедимин, чувствуя, как по спине стекает пот. Руки дрожали. Что-то обожгло висок — будто по коже провели когтистой лапой.
— Спасибо, — прошептал сармат. Со всех сторон наплывал чёрный туман; из него ещё раз выступил чёткий силуэт Куэннской печи, сверкнул и растаял.
…«Ладно бы исчезали только образцы. Но они ведь с собой контейнеры прихватывают,» — Гедимин тронул ладонью белесую воду и откинулся на бортик бассейна, чувствуя, как кожу легонько покалывает. «Контейнеров не напасёшься. Не буду брать эту жидкость. Пусть её Куэнны анализируют.»
— Ну что, легче? — хмуро спросил Айзек. Он сидел у бассейна с миской ягод и неспешно их поедал. Его скафандр — и броня Гедимина — свисали со стены, подвешенные к торчащим шипам — остаткам какого-то неисправного механизма.
— Мне и так было нормально, — буркнул ремонтник, потирая висок. Странно было, что пальцы не натыкаются на следы когтей — до сих пор казалось, что кожа располосована.
— Все видели, как тебе нормально, — хмыкнул Айзек, разглядывая очередную ягоду. — Я очень просил Шесека молчать хотя бы до вечера. Но он там не один, да и он не железный. У нас час на то, чтобы удрать из города. Иначе божеством станет уже не реактор, а ты лично. И тогда от благословений не отвертишься.
Гедимин сердито фыркнул.
— Почему я-то⁈ Это всё Пламя. Я только сделал, что он сказал, и всё. Любой Скогн так сможет. Пусть они спросят, как запустить остальные печи. Он знает. Он хорошо понимает картинки. Пусть спросят про каждую отдельно. Ипрон у них есть, модель вылепить несложно…
Айзек щёлкнул его пальцем по лбу, и Гедимин от неожиданности замолчал.
— Пламя ни с кем не говорило неизвестно сколько лет! А от попытки с ним поболтать у местных кости обуглятся. Да и за твой череп я опасаюсь. Придержи ремонтный рефлекс. Хватит с нас одного починенного механизма Куэннов! Эти-то последствия не знаешь, как разгрести…
Чьи-то когти процокали по полу.
— Мастер Айсиек? — молодой Бронн остановился у бассейна, с опаской глядя на сарматов. — Мальгес ждёт у ворот. Мастер Дим-мин может идти — или лучше привязать его к Кейланну?
Айзек покачал головой.
— Думаю, дойдём. Гедимин, выбирайся. Пойдём с передышками. Только рот держи закрытым!
…Над долиной с двух сторон нависали слоистые обрывы. Гедимин машинально пересчитал тёмные прослойки — на всех видимых скалах их было поровну. У каменной «стены» громоздились друг на друга деревья-валуны, их полусвёрнутые перистые листья качались, несмотря на полный штиль. Взгляд сармата наткнулся на блестящие от воды «чаши» туманников — они, как и в долине Элид, врастали в гравий поодаль друг от друга. «Сфен Земли, какой-то его участок близко к Сердцу,» — Гедимин со слабой досадой покосился на отдыхающего Мальгеса. «Мог бы остановиться в другом Сфене — хотя бы Воды, он вроде из безопасных…»
— Для первого благословения выбрали Тогот, — сообщил Айзек, нарушив наконец молчание. Гедимин сдержанно хмыкнул, вспомнив, откуда родом Шесек, старейшина Скогнов.
— Долго выбирали, наверное.
Айзек досадливо сощурился.
— Тогот на особом счету, Гедимин. И не из-за литейщиков. Но нас давние дела не касаются. Через пару дней мне привезут из Тогота зелёную краску, и мы поедем его благословлять. План прежний — я говорю, ты молчишь и торжественно машешь реактором.
— Если им так уж надо, — хмуро сказал Гедимин, — могли бы не терять времени. Краска тебе для рисования значков? Так набрал бы её прямо в Тоготе.
Айзек хмыкнул.
— А как тогда я освящу её силой Пламени?
Гедимин мигнул.
— Ты что, засунешь краску в реактор? Обычную краску⁈
— Да что у тебя с нервами-то… — Айзек досадливо сощурился. — Ничего лишнего в реактор совать не будут. Я всё сделаю в свою смену, чтобы тебя не дёргать. А ты пока подумай, как мог бы выглядеть ежедневный ритуал, чтобы и красиво, и ненапряжно.