Он оборвал мысленные насмешки и напряжённо вслушался в шорохи и перепискивания. Лагерь давно проснулся, по нему сновали Бронны-уборщики, Скогны несли ленивый караул, нхельви бегали повсюду, путаясь под ногами. «Трилобиты» молчали — и те, что сидели в шатре, и те, что, предположительно, вместе с хозяевами бродили по округе. «Вроде спокойно. Хотя — не показатель,» — думал Гедимин, возвращаясь в лагерь. «В тот раз Джагулы перед атакой их заткнули.»
На другой окраине уже скрежетал гравий — четверо Текк’тов, обернувшись вокруг недолепленного здания, покрывали складками его крышу. Лишние хвосты пришлось втянуть в скалу, но и так существа занимали очень много места, и все, кто проходил мимо, огибали гигантов по широкой дуге. Сармат осторожно «посветил» сквозь бронированные кольца лучом сигма-сканера, — внутренние полости цеха были уже готовы, термоизолирующие — тоже, Текк’ты работали над внешними складками. «Быстро они,» — подумал Гедимин, выключая прибор — луч уже заметили, кто-то из Текк’тов даже повернул голову к пришельцу. Сармат успел заметить главное — глубоко под землёй, куда достало сканирующее излучение, пятеро гигантов разбирали скалу на валуны. Станция строилась, хоть и с нарушением всех планов.
… — И всё-таки кривое, — встретил Гедимина удручённый шёпот Вепуата. — Ровнял-ровнял, а всё равно с выгибом. Ладно, что уж теперь…
Разведчик, вытащив на стол поддон для «стекляшек», рассматривал предмет размером с пол-ладони. Он был почти плоским, со срезанными углами; у него была трубчатая рукоятка. Вепуат взялся за неё и выставил предмет перед собой, держа двумя пальцами.
— О, Гедимин, тебя видно, — пробормотал он, поворачиваясь к сармату. Тот удивлённо мигнул, глядя на миниатюрное зеркало.
Получили его, похоже, распилив надвое бутылку с зеркальной поверхностью внутри — расплавленная ульсена осела не вполне ровным слоем, но предметы отражала неплохо. Из разрезанного горлышка бутылки скрутили ручку, загнув края внутрь, верхние углы скруглили, металл для защиты покрыли жёлтым гзешем. Вепуат и Гедимин отражались в слегка выпуклой пластине искажённо, но вполне узнаваемо.
— Ещё тёплое, — сказал Вепуат. — Долго же эти штуки остывают! Уже думал сунуть в воду…
Гедимин, недовольно хмыкнув, перевёл взгляд на поддон. Там лежало второе зеркало — вторая половина той же распиленной бутылки, ещё более выпуклая.
— Зря возился, — Гедимин тронул когтем покрытый гзешем край. — Это в переплавку.
Вепуат отобрал у него кривое зеркало и, сравнив с первой, более удачной половиной, прикрепил к броне.
— Для примера сойдёт. Покажу Сэта. Первое время у них и такие получаться не будут, — сказал он. — Отражает же, верно? Было бы время — я на углы ещё цветным наляпал, была бы рамка.
Гедимин мигнул.
— Ты это к Сэта понесёшь? — он вспомнил вчерашние толпы Скогнов и своё выступление и угрюмо сощурился. — Ну да. Если тут видели, надо и там показать. Чашки тоже возьмёшь?
— Чашки нести неудобно, — отозвался Вепуат. — Лучше взять всякую мелочь… Далеко у тебя бусы и пуговицы? Я тебе почти всё отдал.
Гедимин выгреб из кармана цветные стекляшки. Материал был не самым прочным, но всё-таки твёрдым — ни сколов, ни царапин за пару дней не появилось.
— На день обещают землетрясение, — сказал он, снимая со стола массивный горн. — Сходи в шатёр, разбери полки — всё равно обсыплются.
— Вот как? — Вепуат засунул пустой поддон под стол и, посерьёзнев, оглянулся на «дверь». — Днём Айзек едет в Ураниум. Предупредил его?
…Текк’ты лепили складки. Гедимин осторожно, сохраняя дистанцию, прошёл мимо. В ящике стола среди прочих макетов лежала миниатюрная плавильная печь; сармат думал, что не сегодня, так завтра надо будет вынести её на «стройплощадку».
— А им нравится строить, — вполголоса заметил Вепуат. — Но, похоже, редко приходится.
…У разлома, рядом с костяной вешкой, под свисающей бахромой серебристых шнуров, лежал дохлый летучий хищник. Гедимин покосился на ближний кратер — там что-то светилось, жёлтый огонь отражался в слоях битого «стекла». Из кратера выглянул огненный силуэт, помахал когтистой лапой. Гедимин помахал в ответ.
— Во-он там воткнём стойку, — Вепуат, вытряхнув «трилобитов» из мешка, махнул в сторону дальнего кратера. — Отработаем передачу предметов и следование. Таранить сегодня не будем — пусть отдохнут.
Гедимин покосился на длинную кость с плоским концом. Это была уже вторая, и на ней проступили мелкие сколы и трещины — пора было искать мишень на замену.
…«Трилобит» сел Гедимину на руку — чётко, без прицеливания — и тут же втянул крылья, сделав вид, что никуда лететь не собирается. Сармат, еле слышно хмыкнув, разжал кулак с обрывками какой-то ксеноорганики — вроде бы в начале тренировки это было похоже на разрезанного кальмара. Он еле успел заметить, как мелькнул в воздухе хоботок; в следующую секунду «кальмар» исчез в ротовом отверстии Чужака. С дальнего края кратера должен был донестись двойной щелчок, но было тихо; Чужак сидел на руке Гедимина, втянув крылья, и по-прежнему никуда не собирался. Удивлённый сармат посмотрел на дальний склон и помянул про себя уран и торий — Вепуату, и правда, было не до «трилобитов». Он стоял в плотном кольце Сэта и показывал молчаливой толпе что-то мелкое, умещающееся на ладони.
«Где животные?» — Гедимин огляделся по сторонам и нашёл двоих «трилобитов» на высоком скальном зубце. Они сидели спокойно, втянув крылья, и наблюдали издалека за Вепуатом. Гедимин покосился на небо — защитное поле, растянутое на дроне-разведчике, прикрывало весь кратер, животные были в безопасности.
— И ты к ним лети, — Гедимин шевельнул локтем, стряхивая Чужака с предплечья. Тот завозился, нехотя расправляя крылья. Сармат снова подбросил его — Чужак взлетел и неторопливо, по сглаженному зигзагу, «поплыл» к скале.
С дальнего края провала донёсся негромкий треск. Гедимин настороженно сощурился и ускорил шаг. «О чём говорят — не знаю. Но слишком там тихо. Надо подойти…»
Сэта заметили его не сразу — они смотрели на зеркала в руках Вепуата. Он говорил по-сэтски, поворачивая предметы отражающей поверхностью то к себе, то от себя. Гедимин прошёл между зашелестевших аборигенов и встал рядом. Вепуат покосился на него; во взгляде читалась благодарность.
Договорив, разведчик протянул зеркало ближайшему аборигену. Тот осторожно повертел странный предмет в руках, обнюхал и повернул отражающей поверхностью к себе.
Гедимин услышал короткий трескучий возглас, и зеркало тут же оказалось в руках другого Сэта, а остальные сгрудились вокруг. Сармат шагнул к ним и увидел, как отражающая пластина светится изнутри красным. В центре свечения виднелся отражённый Сэта — почти такой же, как в действительности, с незначительными искажениями. Вот только красного света «снаружи» не было.
Зеркало передали третьему Сэта, и все зашуршали, сгрудившись ещё теснее. Пластина вспыхнула изнутри — теперь уже не красным огнём, а желтоватым, как будто её температура постепенно повышалась. Гедимин схватился за анализатор — и облегчённо выдохнул: ручка, за которую хватались горячими лапами, ожидаемо нагрелась на десяток градусов, но сама пластина оставалась едва тёплой — к ней Сэта не прикасались. Он перевёл взгляд на существо, глазеющее на своё отражение, — оно от волнения покрылось белыми пятнами, немного светилось, но далеко не так ярко, как полыхающий силуэт в зеркале.
Четвёртый Сэта взял зеркало в руки, остальные расступились, заглядывая в пластину осторожно, из-за его плеча. Свечение утихло — теперь оно окружало отражение тонкой красной кромкой. Сэта что-то прошелестел — как показалось Гедимину, огорчённо — и передал зеркало следующему.
— И на второй пластине — тот же эффект, — прошептал Вепуат Гедимину в наушник. Сармат, мигнув от неожиданности, быстро огляделся — пальцы не зря жгло, вокруг столпилось десятка три аборигенов. Каждый хотел заглянуть в отражающую пластину, и у каждого она светилась — и Гедимину уже мерещилась чёткая связь между количеством цацек на существе и яркостью этого свечения. Он присмотрелся к отражениям цацек — нет, они отображались с обычными искажениями, но без красных или жёлтых бликов.
— Может, из-за кривизны поверхности? — неуверенно предположил Гедимин. — Они ведь немного светятся. Может, искажённое преломление даёт такой блик?
Вепуат пригляделся к отражениям и заинтересованно хмыкнул.
— Погоди, поставлю опыт…
Зеркала Сэта отдали быстро — с разочарованным шелестом, но без долгих уговоров. Вепуат, высмотрев кого-то в толпе, жестом подозвал его, и Гедимин удивлённо мигнул, узнав главного жреца. «Без него не обходится,» — он скрыл нервную ухмылку и подошёл ближе. «Будто так и сидит у их огненного портала.»
Вепуат протянул жрецу оба зеркала. Сэта, зашелестев, расступились. Разведчик указал на одно из зеркал, и жрец осторожно повернул его отражающей поверхностью к себе. Красно-жёлтый свет ударил Гедимину в лицо. Вокруг зашелестели.
Жрец, перевернув первое зеркало, заглянул во второе — и Гедимин увидел вспышку той же яркости. Отличия не было ни на фотон, — и кривизна отражающей поверхности определённо была ни при чём.
Сэта развернул к себе обе пластины, поставил их под небольшим углом, ещё немного довернул, издал трескучий возглас и протянул одну из них Вепуату. Едва тот забрал зеркало, жрец отодвинул от себя второе, вскинул свободную руку и согнул когти в странном жесте.
— Хэ-э! — запоздало вскрикнул Вепуат. Короткая вспышка ударила в стекло. Гедимин ждал, что гзеш закипит, а металл стечёт, но пластина полсекунды светилась отражённым светом — и выплюнула световой «комок» обратно. Сармат видел, как от горящей поверхности отделяется огненный сгусток, зависает на долю секунды и летит в подставленную ладонь. Жрец поймал его, встряхнулся, зажигая вдоль хребта полосу белого огня, что-то прошелестел и чуть наклонил голову, прижимая зеркало к груди.
— Ядро Сатурна… — еле слышно пробормотал Вепуат, оглядываясь на Гедимина. — Ты это видел?