— Годится, — вслух сказал он, щёлкнув по пластине когтем. Подмастерья уже сняли второй камень и поддели нижнюю заготовку. Вторая пара успела постягивать кожухи с четырёх штабелей; на них теперь складывали выровненные деревяшки. Гедимин снова тронул пластину пальцем и покачал головой. «Как дерево, оно неплохо. Но из него делать арматуру для ИЭС…»
… — Как там твои Бронны? — спросил Айзек, едва завидев Гедимина. Тот недовольно сощурился.
— Не мои. Местные, — буркнул он, занимая место у монитора. — Показатели-то в норме?
— А то сам не видишь, — Айзек весело хмыкнул. — Если ты ничего не говоришь про дикарей и тупые традиции — значит, работа движется. Мастера из Ушта тебе понравились?
Гедимин поморщился.
— По крайней мере, их не надо развлекать. Но я бы лучше с филками работал. Они понятные.
— И в рыло дать можно, — закончил за него Айзек, широко ухмыльнувшись. — А что у тебя за весы с чашечками? Филки мне их описывали-описывали, насилу понял, о чём речь. Они таких штук не видели, даже испугались.
Гедимин фыркнул.
— Обычные весы. Механические. Должны быть на станции какие-то приборы измерения⁈
— А. Это для станции, — Айзек кивнул. — А чего ты их с собой носишь? Ценные вещи лучше держать в машине.
— Я их проверяю, — Гедимин вынул весы, собрал их и поставил на край пульта. Чашки, качнувшись пару раз, пришли в равновесие.
— Вы не замечали в определённые дни изменения веса? — спросил он, кладя на весы набор «подопытных» камешков. — Особенно — неравномерного?
Айзек хмыкнул.
— Вот ты о чём… А я думал — зачем проверять весы? Особенно — много раз и по всему лагерю… То лекарство, что мы привозили, так и не помогло?
Гедимин смерил его угрюмым взглядом.
— Его надо было давать не мне, а планете. От общей бредовости. Тут всё работает по-дурацки. Не удивлюсь, если масса или вес — тоже. Поэтому — всё надо проверять.
— Логично, — Айзек пожал плечами. — Проверяй. Узнаешь что-то новое — расскажешь.
…Чашка пошла вниз. Гедимин, ошалело мигнув, схватился за неё — и успел «поймать» невесомое тёплое щупальце. Скользнув по пальцам, оно «отпустило» весы — и кованая чашка закачалась, возвращаясь в прежнее положение.
— Управляешь гравитацией? — Гедимин покосился на реактор. Ему было досадно. «Даже твэл надо мной издевается,» — думал он, сердито щурясь. «А если что-то сработает не так — отвечать мне. Если бы выяснить, что тут хотя бы масса не зависит от погоды…»
…В густеющей темноте что-то вышмыгнуло из-под ног. Бронн с кувшином и ложкой вскинул взгляд на сармата, протяжно запищал и нырнул за шатёр. Гедимин посмотрел на оставшуюся под ногами «чашу» туманника — вода из неё была вычерпана до половины.
«В неё попадает немного слизи со стенок. Видимо, пьют её как антидот,» — решил сармат. «При местном уровне гигиены антидоты не повредят.»
В красном световом пятне у шатра мелькнула четвероухая шапка с меховыми хвостами — Нурру и подмастерья выбрались в лагерь. Гедимин, не выходя на свет, шагнул к обрыву, включил сигма-сканер, — половина штабелей на складе была разобрана, заготовки сложены на просушку, плоские камни аккуратно составлены вдоль стены. Инструмент лежал в помещении мастерской — Бронны не понесли его в лагерь. «Завтра, может, закончат с разборкой,» — думал Гедимин. «Сколько-то дней всё это должно отлежаться. Потом начнётся нарезка арматуры. Силами всё тех же пяти Броннов. Или пришлют, наконец, ещё одну бригаду?..»
— Гедимин! — из темноты вынырнул Вепуат, прижимая к груди квадратный контейнер. Внутри что-то плескалось.
— Думал, ты в лаборатории, — Вепуат покосился на открытый контейнер и мокрую броню. — На каком из зеркал будем проверять? Есть старое, которое ты делал, — и я сегодня тоже соорудил… немного ровнее, чем в прошлый раз, но что-то всё равно не то. У ручки их как в трубку стягивает…
— Угу, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь. Ему было не по себе. «У него уже всё готово. А у меня… не нравятся мне эти опыты. Чушь какая-то.»
Пока его не было, Вепуат успел подготовиться — приделал к столу все найденные струбцины, закрепил на них зеркала, прикрыл столешницу и стены защитным полем, а теперь ещё поставил рядом контейнер с водой. Гедимин посмотрел на всё это, неопределённо хмыкнул и снял с плеча сфалт. «Излучателем будет миниреактор,» — думал он, вытягивая из защитного поля дополнительное сопло и перекрывая его мембранами. «Заглушу его на всякий случай. Интенсивности и так хватит.»
— А план у нас есть? — Вепуат заглянул в передатчик на запястье Гедимина. — Развернул бы, что ли…
— Уйди, — буркнул сармат, настраивая пульсатор.
— Ага-а… Это базовая пульсация, — Вепуат зашёл с другой стороны — оттуда было лучше видно. — Ты её сам вычислил. А местные её нигде не использовали. Хм… Думаешь, она рабочая?
— Отстань, — отозвался Гедимин, направляя пульсирующий луч мимо всех зеркал в защитное поле. «Зачем он вообще их вытащил? Эта штука — если она работает — работает не от зеркал.»
Прошла минута. Луч пульсировал, на защитном поле проступали тонкие красные линии, больше не происходило ничего. Гедимин, досадливо хмыкнув, выключил излучатель и отчеркнул проверенную пульсацию.
— Ага! — оживился Вепуат. — Этой мы много назаписывали. Я даже почти запомнил. Она собирает воду…
— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин, болезненно морщась, и вскинул излучатель. «Если этот бред сработает…»
Тонкая водяная струя под напором ударила в защитное поле и расплескалась по столу. Экран выдержал, хоть на нём и проступило красное пятно — «водомёт» работал под большим давлением. Вепуат с восторженным воплем схватился за сканер, попытался ударить Гедимина по плечу, но тот уклонился. Он стоял над столом и смотрел, как на подстилки стекает вода. Хотелось потереть висок и прижаться лбом к холодному. «Сработало. Пульсация, управляющая веществом. Пульсация излучения, не влияющего ни на какие вещества. Мало мне было живого реактора…»
Вода капнула ему на ступню. Сармат, морщась, поднял излучатель. В этот раз он рассчитал точнее — водяная струя, отражённая защитным полем, отрикошетила точно в контейнер.
— Работает! — Вепуат снова попытался хлопнуть его по плечу, но наткнулся на угрюмый взгляд и подался назад. — Нет, работает же! И у нас тоже!
— Если у куска стекла сработало, с чего бы у нас отказалось? — пробормотал Гедимин, направляя излучатель на зеркальную пластину.
— Отодвинь таз. Хватит тут воды.
…Гедимин убрал ладонь. Под ней осталось последнее влажное пятно — вся остальная жидкость повисла над столом в прозрачном синеватом шаре. Его «держал» только излучатель в руках Вепуата. Разведчик пыхтел, луч раскачивался, и вместе с ним колыхался водяной шар. Гедимин подставил под него поддон, и Вепуат с облегчённым вздохом выключил агрегат и опустил его на подстилки.
— Не знаю, как ты с этим бегаешь, — выдохнул он, глядя, как Гедимин возвращает сфалт в наспинные крепления. — Моя плазма вдвое легче!
Вся вода — кроме капель, заэкранированных ладонью Гедимина — плескалась в контейнере. В списке пульсаций осталась только одна неотчёркнутая, и сармат угрюмо на неё щурился.
— Это проверяли же, — озадаченно сказал Вепуат, заглянув в список. — И не сработало. Почему не вычеркнул?
— Не так проверяли, — буркнул Гедимин. — Тут фрагмент настройки на источник вещества. Что-то про расстояние и направление. Проверять нужно в той же точке.
Вепуат радостно ухмыльнулся.
— Хорошо быть физиком!.. А то, что про огонь, ты проверять будешь? Сегодня?
— Ну не в лаборатории же, — раздражённо вздохнул Гедимин, выходя из шатра. Он думал о «настроечных» фрагментах. Опыты с тазиком, поставленным с разных сторон от излучателя, «дали» небольшой набор коротеньких пульсаций в два-три такта; они вплетались в основную в самом начале — и там определённо было что-то про расстояние и направление. «Можно даже высчитать,» — думал Гедимин, угрюмо щурясь на гравий под ногами. «Составить таблицу, завести в передатчик… программу написать, вроде прыжковой карты… А у местных, получается, такие карты в мозгу. Что-то не складывается…»
…Вепуат заглядывал в передатчик. Свои приборы у него отобрали — Гедимину были нужны все данные, измерения со всех точек — и он сидел с пустыми руками и пытался заглянуть во все экраны сразу. Гедимин уже не отгонял его. Он сам смотрел, как в замедленной записи в одну точку стягиваются молекулы воздуха, как они разгоняются, одновременно уплотняясь, и как в потоке сигма-квантов формируется горячая плазма. «Красиво…» — вяло колыхалась внутри черепа единственная мысль. Что-то более сложное мозг порождать отказывался.
— Повезло, что ты физик, — подал голос Вепуат. — Знаешь, на что смотреть. И сразу всё понятно. Я бы не догадался про пульсации. А вот ты можешь прикинуть…
Гедимин с тяжёлым вздохом отключил передатчик.
— Не хочу про это даже думать. Ничего этого быть не должно. Ни перемещения жидкости, ни формирования плазмы. Это бред полоумной планеты. Хватит опытов. Нам отсюда надо вернуться живыми.
Вепуат разочарованно хмыкнул.
— Мало ли, что не должно. Вот же оно, на приборах! Гедимин, ты пока отдохни, а завтра мы…
Сармат резко качнул головой.
— Без меня.
…Полог приподнялся. В шатёр с опаской заглянул филк. Вепуат с радостным смешком встал из-за стола ему навстречу. Гедимин остался сидеть, мрачно глядя на свои руки. «Сигма-излучение так не работает. Если бы работало — давно бы заметили…»
— Заходи-заходи, — поторопил пришельца Вепуат. — Камень с собой? На шнурке носишь? Нигде не натёрло?
Филк, опасливо глядя на Гедимина, расстегнул на груди комбинезон, снял тонкий шнурок. Чёрно-красный камешек был обвязан удерживающими нитками — белым асааном, как машинально отметил Гедимин. Его взгляд скользнул по одежде филка, и он удивлённо мигнул.
— Иди сюда!
Он тронул пальцем тягучую «ткань», утяжелённую металлической пылью. В неё был добавлен мифрил — это сармат установил сразу же. Труднее было определить краситель — яркий, рыжевато-красный…