— Давай за следующей, — сказал он Вепуату. — Не устал?
Разведчик обиженно фыркнул.
— А вот Текк’т затолкал бы все печки играючи, — вполголоса заметил он, перешагивая через скользкую дорожку.
— И посносил бы все направляющие, — отозвался Гедимин. — И ворота тоже вылетели бы. Сейчас потащим вот эту. Плесни ещё жира!
…Подземные прожилки потускнели. Они ещё светились сквозь пепел, но уже вполсилы, и видны были только под определённым углом. Гедимин поднёс к ним дозиметр и удивлённо хмыкнул — излучение ничуть не ослабло, только его видимые проявления стали менее яркими.
— Замаскировалось, но фонит, — подвёл итоги Вепуат, отпустив «трилобитов» в свободный полёт; летали они, впрочем, немного — больше обсиживали высокий каменный зубец. — Фонит, но замаскировалось… Интересно, к чему это.
Гедимин подумал о светящихся «трещинах» под Тоготом. Они, наверное, тоже как-то видоизменялись — но расспросить о них было некого. «Увидимся с Шесеком — может, расскажет,» — решил он. «Раз мы поставили такой опыт — надо же пронаблюдать его течение…»
…Лагерь верещал. На холме уже достаточно посветлело, чтобы отпала нужда в фонарях, и все повыбирались из укрытий и замельтешили. У полевой кухни, как колонна, возвышался сармат в чёрной броне; узнав Айзека, Гедимин недовольно сощурился, но тут же увидел рядом с ним Кенена Гварзу и немного успокоился — по крайней мере, тот, кто сидел сейчас у реактора, не имел привычки лезть, куда не просят.
— Что, уже едем? — спросил он, подойдя к сарматам и чуть не запнувшись о пробегающего нхельви.
— Под ноги смотри, — буркнул Гварза. — Айзек, нельзя его заменить кем-то более компактным? Если он разрушит Броннам город…
Гедимин сузил глаза и придвинулся чуть ближе. Айзек, сердито фыркнув, встал между сарматами.
— Никто ничего не разрушит. Погоди, атомщик. Алвен близко, но не настолько. Тикри отправил туда посланцев. Добегут они быстро, но в самом городе ещё должны подготовиться.
— Может, они нас не примут? — Гедимин ещё сам не знал, огорчит его это или порадует. — Или выберут другой день? Какой день сегодня?
— Огня, — отозвался Гварза. — Айзек, дай ты ему уже календарь!
Айзек отмахнулся.
— Всех примут, атомщик. Иди пока в шатёр. Если что начнётся — не пропустишь.
…Гедимин задумчиво смотрел на уравновешенные чаши весов.
— Опять ничего странного? — спросил Вепуат, копаясь в стеклянных поделках, пересыпанных листвой. — Или всё-таки разница есть?
— Пока нет, — неохотно признал Гедимин, высыпая взвешенные камешки в карман. — Возьму их с собой в Алвен. Надо бы поставить опыт с весами в разных местностях…
Вепуат положил на стол небольшое зеркало с ульсеновым напылением.
— Вот. Ты не забудешь провести эксперимент? — он заглянул Гедимину в глаза. — Постарайся не забыть! Я бы с вами поехал, но не берут.
Гедимин покачал зеркальную пластину на ладони.
— Всё-таки налепил по углам завитушек?.. Если Бронны попросят его себе — отдать, продать, послать их?
Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Не попросят. Это Скогны любят новшества. Бронны подождут ещё лет двести. Потом у Скогнов позаимствуют.
Гедимин настороженно сощурился.
— А опыт-то мне провести позволят? Если они так не любят новшества?
Вепуат с ухмылкой хлопнул его по плечу.
— Ты Куэнн, тебе можно. О, там верещат — пойдём послушаем?
Нхельви сегодня так и лезли под ноги. Едва не наступив на ещё одного, Гедимин вышел на окраину. Там, и верно, верещали — и нхельви, и Бронны, и Айзек, и даже Скогны с повозки что-то попискивали.
— Нас ждут, — Айзек показал Гедимину закупоренные трубки. — И именно сегодня, хоть день и не самый удачный. Видимо, боятся, что до дня Жизни мы передумаем. К рассвету подгонят повозку. Поедем на волокуше. Ты на них не ездил ещё, нет?
Гедимин сердито сощурился.
— Какая волокуша⁈ Мы вдвоём весим полторы тонны! Она в гравий на метр уйдёт.
Айзек весело хмыкнул.
— Помнишь, как они ирренций возят? Там масса побольше. Дорога будет нудноватая, но — не всё же летать на сверхзвуке! Займись пока чем-нибудь, я пойду к реактору.
Гедимин перевёл взгляд на ближайшую волокушу, потом — на плоских зверей, залёгших у обрыва и жующих подсушенные листья. «Может, они и дотащат. Они выносливые. Я бы распределил груз на две повозки. Но местным виднее. Лучше бы прислали Мальгеса — мы бы пешком дошли. Тут недалеко…»
…В горячем цехе потолки были высокие — Гедимин только радовался, проходя, не пригибаясь, от печи к печи, налаживая вентиляцию и раздумывая о размещении термопластин. «Надо было во всех зданиях делать такие своды. Ни филкам, ни карликам они не помешали бы. А я не ползал бы на карачках по складу.»
— Десять дней, — сказал он вслух, повернувшись к Вепуату. — Минимум десять. И первые пять — на холоде. А растопить попробуем тридцатого. К этому времени усадка должна себя показать. Хотя бы будет видно, что куда едет, и с какой скоростью.
Вепуат покачал головой.
— На вид всё твёрдое. Но если ты говоришь… У нас на все печи хватит кейека?
— На одну, — ответил Гедимин. — Если выгрести всё отовсюду — на две. Двух печей им для начала хватит. Если Сэта или Скогны заинтересуются, поговорим о новых поставках. А если нет — и это не понадобится.
Вепуат недовольно на него покосился.
— Они все только ждут, когда мы будем готовы. Каждый день спрашивают. Значит, тридцатого… Надо будет запастись шихтой. А инструменты? У тебя готовы инструменты?
…Защитный купол поглощал звуки, и Гедимин, спускаясь в бункер, блаженно щурился — наконец-то в ушах не звенело. Филк, сидящий у монитора, с облегчённым вздохом уступил ему место.
— Вроде работает. Ни черта я в нём не понимаю…
— Перестанет — ты заметишь, — «успокоил» его Гедимин. — Спасибо за присмотр.
Филк быстро, почти бегом, выбрался наружу. Вепуат проводил его сочувственным взглядом.
— По какому принципу Айзек выбирает, кому тут сидеть? — вслух подумал он. — Явно же не по желанию.
Гедимин поморщился.
— Лишь бы в реактор не лезли, — буркнул он, поглаживая каменный корпус. Хранитель потрогал его ладонь и втянул щупальца — сегодня он был «неразговорчив».
— И мне туда лезть не хотелось бы, — пробормотал Вепуат, занимая место у монитора. — Если только оно наружу не полезет…
— Не двигай пластины, и никто не полезет, — отозвался Гедимин. Вепуат хмыкнул.
— А само оно их не сдвинет?
— Ипрон — нет, — качнул головой ремонтник. — Флию или мифрил ещё может, а ипрон — нет.
Он погладил реактор.
— Сиди там тихо. Не пугай Вепуата, — он криво ухмыльнулся. — Следи за холмом. Мало ли, кого ещё сюда принесёт.
…На окраине снова верещали. Едва Гедимин перешагнул жёлтый круг, под ноги ему кинулась целая стая нхельви. Обогнув сармата, зверьки остановились и с громким писком устремились к лагерю. Гедимин покосился на плотно закрытые карманы (в одном — разобранные весы, в другом — миниатюрное зеркало) и пошёл туда же.
Там были Айзек, Гварза и двое стражей — Ауна и Корген. Перед ними стояла пустая волокуша. Видимо, её подняли на холм недавно — тягловый зверь ещё не успел залечь и стоял смирно, уткнувшись тупым носом в миску с ягодами. Гедимин беззвучно хмыкнул — до сих пор при нём эти ягоды зверям не доставались. «Надеюсь, они повышают выносливость,» — подумал он, заглянув в повозку. «Если ему одному тащить нас двоих… Интересно, почему их не запрягают попарно? Узкие дороги и непрочная упряжь?..»
Никаких вспомогательных механизмов или демпферов в повозке не было — это был обыкновенный ствол, распиленный надвое и выдолбленный изнутри, с частично стёсанными выступами коры, заменившими полозья. В края вбили кости, оплели их листьями и обвешали меховыми хвостами и гроздьями шуршащих семян разной формы. На носу, у костяной приступки на высоте полуметра, был закреплён чей-то большой череп. С его отростков свисали семена, а к ближайшим костяным опорам были привязаны деревянные колотушки. Поверх черепа кто-то небрежно бросил поводья. Гедимин огляделся в поисках приезжих и нашёл двоих Броннов в шапках с рогами. По четыре небольших рога с каждой стороны, — к ним крепились погремушки из семян, и всё это определённо мешало при любых телодвижениях.
— Наш транспорт, — криво ухмыльнулся Айзек, оглянувшись на Гедимина. — Что ты там ищешь — лучевое крыло или воздушные подушки?
Гедимин недовольно сощурился.
— Зачем столько гремелок?
Из-за повозки выбрались ещё двое странно одетых Броннов. У каждого за плечами, как рюкзак, болталась ракушка с отростками. Гедимин быстро оглянулся на реактор — рядом с ним как раз лежала такая, только из металла — и обречённо потянулся к наушникам. Айзек сочувственно хмыкнул.
— Закрывай глаза и уши! Мы — почётные гости, и нас будет слышно издалека. Я попросил их в городе дудеть вполсилы, но в закрытом помещении… В общем — ходи в закрытых наушниках. Если что понадобится, я тебя толкну в бок.
Из-под навеса полевой кухни выбрались шестеро Броннов. Вид у них был хмурый и сосредоточенный. Гедимин заметил у них камнеметалки для кручёного броска, прикинул его дальность, — Бронны вооружились, как могли. «Солдаты» Скогнов встревоженно пищали, обступив Ауну; страж молчал, только посох в руке неровно мерцал.
— Посты я усилил, — сказал Айзеку Гварза; он тоже был угрюм и сосредоточен. — Сам буду здесь, Корген уйдёт на тот край. Надеюсь, в этот раз обойдёмся без реакторной самозащиты… Холм после этого фонит, а дезактивация долгая.
— Садись, — Айзек кивнул Гедимину на волокушу. — Выбирай место, а мы потом тебя уравновесим.
Кости-опоры на «корме» повозки проворачивались в гнёздах и внутри оплётки, создавая, по мере надобности, бортик или трап; сейчас они были опущены до упора, и Гедимин перешагнул их, стараясь держаться у центра тяжести и надеясь, что долблёнка не встанет на дыбы. Ещё небольшой шажок — и сармат сел, поджав под себя ноги и стараясь не растопыривать руки. С двух сторон его по плечи закрывали плетёные борта, колени почти упирались в костяную скамейку. Мимо синхронно проскользнули двое Броннов, покивали, оглянувшись, и заняли места у черепа-барабана. Один подобрал поводья и снова оглянулся. Волокуша качнулась.