— Хеллуг! — Вепуат чуть повысил голос. — Допустим, мы вылечим вашего зверя. Дальше что? Вы дадите нам клятву не нападать на лагерь? Не мешать нам и не донимать наших союзников?
«Цена их клятвам — мартышечий плевок,» — Гедимин угрюмо сощурился.
— Ты чужак, — отозвался Джагул всё тем же ровным неживым голосом. — Джагул нет клянусь для чужак. Так делаю.
Вепуат хмыкнул.
— И какие у нас резоны тебе помогать? Чтобы ты ударил нам в спину?
— Идём, — буркнул Гедимин, недобро щурясь на кочевника. «Отобрать бы эту штуковину за моральный ущерб… Так, ладно, не мародёрствуй. На кой тебе примитивные механизмы?»
— Джагул даю плата, — заговорил «посланник», с видимым усилием разжав челюсти. — Рална-камень. Кровь-камень. Kejehk. Ценный камень для Кьюсс. Кьюсс говорю — ценный камень для бог. Ты даю Пламя камень. Пламя нет убиваю. Ты даю лечение.
Сарматы переглянулись. «Что он первым назвал?» — быстрыми жестами спросил Гедимин. Вепуат пожал плечами.
— Пламени не нужны ваши камешки, — угрюмо сказал он. — Нам с Гедимином тоже. За нападение на Пламя Гедимин бы вас всех перебил. Это пока он сдерживается. Пусть твоё племя поклянётся не причинять вреда нашему городу и всему, что в нём. Поклянётся своими богами и древним Пламенем. Тогда мы попробуем помочь вам. Нет — значит, нет.
Джагул стиснул зубы. Гедимин видел, как под короткой шерстью выступают и пропадают желваки.
— Джагул нет клянусь чужак, — процедил «посланник». — Я говорю снова.
Вепуат криво ухмыльнулся.
— Я попрошу Сэта выпустить вас. Но помощи вы не получите. Появитесь рядом с нашим городом — будем стрелять.
Джагул молчал. Пару шелестящих слов спустя Сэта зашевелились, выдернули глиняные затычки из ниш, застучали копьями по камням, подгоняя пленников. Первый Джагул снял маску и держал её в руках, бережно прижимая к груди. Гедимин пытался рассмотреть, что внутри раскрашенной кости может преобразовывать звуки одного языка в другой, но так ничего и не увидел. Вепуат крепко сжал его запястье и тяжело вздохнул; его глаза сузились и потемнели.
— У Гварзы посты по периметру, — буркнул Гедимин. — Кто сунется — пожалеет.
Вепуат качнул головой.
— Эти — не сунутся. Им не на чем.
…Последний рыхлый жгут, пропитанный «жидкой молнией», был продет сквозь трубку и вместе с ней скручен спиралью. Гедимин запаял концы и отложил катушку на поддон к ещё семи таким же. В одной из них был сделан «люфт» — незаметное повреждение стенки, место возможной протечки — и сармат надеялся, что этого хватит для разрядки «облака вероятностей», если оно всё-таки образуется.
— А вот интересно, — подал голос Вепуат, оторвавшись от передатчика и открытой базы ДНК. — На джагульский живой крейсер сколько флония нужно? Ну, исходя из массы…
Гедимин сердито фыркнул и встряхнул головой — быстро, пока мозг не вцепился в дурацкую «задачу» и не начал бессмысленные расчёты.
— Сами посчитают, — буркнул он, вдевая катушку в крепления. — И синтезируют. Высокоразвитая цивилизация, saat hasulesh…
Вепуат невесело хмыкнул.
— Зря ты так про них. Автопереводчик был не так уж плох.
— Так это работа Кьюссов, — буркнул Гедимин, вдевая в крепления вторую катушку. От расчётов удалось избавиться, но всё же Вепуат сбил его с мысли — теперь у сармата стоял перед глазами костяной «нейрошлем». Выглядела эта штука нелепо, явно не включала в себя ни единой микросхемы, но чутьё подсказывало, что это всё же механизм, и каждая линия орнамента и подвешенный на шнурке позвонок — рабочая деталь. Гедимин ещё раз попытался представить, как это должно работать, и безнадёжно покачал головой. «А ведь это не Куэнны. Это уровень сильно ниже. Но на каких-то других принципах. Вот бы до них докопаться…»
— Им, похоже, нелегко далась эта дипмиссия, — пробормотал Вепуат, разглядывая столешницу. — Они нечасто идут на переговоры.
Гедимин сдержанно хмыкнул и придвинул к себе четвёртую катушку.
— Пусть идут в ядерный могильник. Надеюсь, филки на постах не будут спать. Эти твари умеют подходить незаметно…
…Айзек оглянулся в последний раз на монитор и едва заметно кивнул.
— Знаю, Кенен сообщил. Значит, недоговороспособны… Ну, им же хуже. Ты куда? Идём наверх, нам ещё ритуал проводить!
Гедимин, устроившийся было за монитором, досадливо сощурился, но поднялся на ноги.
— Да, к слову, — Айзек, пропустив его вперёд по туннелю, придержал за плечо. — Зачем нужны огромные весы у горячего цеха? Скогны весь день вокруг них крутились.
— Взвешивать сырьё, — отозвался Гедимин, разглядывая стену туннеля. — Шихту, красители, ульсеновую руду. Местные весы неточны.
— А-а, — кивнул Айзек. — Что ж, разумно. Только учитывай, что в местных техпроцессах тоже мало точности. Всё больше «на глаз» и «на нюх». Местным будет сложно перестраиваться. Ты уже знаешь, что тут нет общего эталона веса?
Гедимин болезненно поморщился — вот об этом вспоминать ему хотелось меньше всего.
— А я бы ввёл, — буркнул он. — Без нормальной системы мер и весов промышленность невозможна.
Айзек хмыкнул.
— А ты рассчитываешь её построить? Боюсь, Кенен не одобрит. И Маккензи — тоже. Давай вскрывать купол. Готов раздавать благословения?
Часть 1823–30 дни месяца Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
23 день Металла, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
У наезженной тропы — там, где обычно спускался в долину бронеход — стоял хлипкий навес из трёх костяных подпор и неровного истёртого куска чьей-то шкуры. Один его край почти касался земли, другой был приподнят, и под ним виднелась вырытая в гравийном слое ниша. Гедимин подошёл ближе, поднимая фонарь так, чтобы сооружение попало в световой круг. Под навесом что-то шевельнулось, потом наружу высунулась четырёхпалая рука и задёрнула полог. Гедимин убрал фонарь, но включил сигма-сканер — и беззвучно хмыкнул: под навесом стоял кованый ракетомёт, рядом лежали жировые ракеты, заправленные под завязку, слегка прикопанные в гравий, а на оставшемся месте кое-как устроились двое филков. С собой у них были ещё «резинки» и круглые снаряды для них; содержали их аккуратно — проделав в каждом прорезь и нанизав их на плоскую кость, чтобы избежать случайного раскручивания. Ещё раз хмыкнув, Гедимин выключил сканер и тихо отошёл к лаборатории. «Не спят. Правильно. Местные кочевники не понимают по-хорошему. Может, поймут из ракетомёта.»
…Все детали остыли. Тщательно просканировав их, повертев в руках, приложив к респиратору и только что не облизав, Гедимин нехотя кивнул сам себе и, собрав всё, устроился за лабораторным столом. Пустой твэл был практически готов, оставалось приварить наконечники, собрать решётку и надеть, не закрепляя, хвостовики — и как-то протиснуться в активную зону и установить управляющий привод.
«Хотя бы новые зеркала добавлять не надо,» — думал сармат, приваривая светлый металл к чёрному стеклу. «Катушки я проверил. Будет смена — установлю. И привод к ним… Опять весь пульт переделывать!»
…В руке у радостного Вепуата была связка живых «кальмаров». Она дёргалась во все стороны, и сармат с трудом её удерживал. В другой руке он держал полный мешок «трилобитов» — и они, хоть и сонные, что-то чуяли сквозь прорехи и беспокойно шевелились.
— Неси, — Вепуат сунул связку Гедимину и широко ухмыльнулся. — Хороший улов, верно? Бронны даже на еду себе ничего не взяли. Я им говорил, но…
— Опять охота? — Гедимин едва заметно поморщился. Вепуат радостно закивал.
— И я попробую выпустить стаю. Слушай, ты справишься один? Надо будет сначала выпустить пару «кальмаров», чтобы зверьки забеспокоились. Потом я их всех отвяжу. Ты выпустишь ещё одного, кто-то его поймает, и стая спустится к тебе в кратер. Будет искать, где ещё еда. И вот тут тебя не должны найти!
Гедимин сузил глаза. «Вот чем мы сейчас занимаемся? Может, послать его к филкам? Это у них работы нет…»
— Накрыться защитным полем? — спросил он вслух. Вепуат закивал.
— Ага! Сделай воздуховоды, только узкие, чтобы «трилобит» не пролез. Они тебя учуют и будут кружить рядом. И когда услышишь свист — вытряхивай дичь в воздуховод! По две-три штуки, всё сразу — не надо. Сначала — две, когда я снова свистну — на одну больше, ну и пока не кончатся. Тебе под куполом будет ничего не видно, но я потом запись покажу.
— Прозрачный купол? — предложил Гедимин. Его не интересовали «трилобиты», но ему стало немного досадно. «Раз уж возиться со всей этой дрянью, то хотя бы посмотреть на результат возни. Я тоже не видел, как охотится стая.»
— Не, не пойдёт, — Вепуат покачал головой. — Тогда они тебя увидят и будут ждать у воздуховодов. А я хочу, чтобы они распределились по скалам. Пусть поохотятся на пролёте — оно, говорят, очень занимательно.
— Кто тебе всё это говорит? — Гедимин слегка сощурился. — Тут кто-то держит «трилобитов»?
Вепуат пожал плечами.
— Ну, не держат. Но охотятся на них. И знают их повадки. Так ты идёшь или нет?
…В жёлтом свете фонаря поблескивали чаши каменных весов. Конструкция, вбитая конусовидным торцом опоры в слепленную из гравия подпорку, держалась в равновесии. Рядом стояли двое Скогнов-патрульных и разглядывали балансир, пытаясь поддеть его копьём. Вепуат на бегу заверещал на них, Скогны, вздрогнув, подались назад. Гедимин хотел проследить за ними, но стена ангара уже закрыла их, впереди была тропа на спуск, а в руке — связка живых «кальмаров»… «На обратном пути разберусь,» — решил сармат.
…Из-под купола ничего не было видно. Даже воздуховоды не помогали — сармат сделал их изогнутыми, чтобы снаружи нельзя было заглянуть внутрь — и сам, соответственно, выглянуть не мог. Руки были заняты связкой «кальмаров» — развязанную, её приходилось держать двумя руками, не отвлекаясь на сканирование окрестностей.
Снаружи донёсся короткий резкий звук — вой воздуха, с силой пропущенного в респиратор — и Гедимин сунул связку в воздуховод и