ться его поддержкой.
— Зверя жалко. Они у вас большие, — задумчиво сказал он, глядя куда-то мимо Джагула. — Слушай, Хеллуг. Ты говорил с нами в городе Сэта? Помнишь, чего я тогда просил? Дать клятву, что ваше племя не будет нам вредить. Вы даже этого пообещать не можете, а хотите какой-то помощи.
Гедимин оторопело разглядывал разрисованный череп. Ему сейчас было не до чужих зверей и обещаний. «Эти дикари пытались выкрасть ядерный реактор. По „просьбе“ других дикарей, считающих себя очень умными. Любознательные твари эти Кьюссы. Мало им было взорванного подъёмника…»
— Хеллуг нет нападаю, — услышал он и от неожиданности вздрогнул. — Хеллуг прошу помощь. Нет нападаю на чёрный панцирь и жёлтый шкура, нет нападаю на твой карлик. Хеллуг прошу мирно. Это ты хочу?
Вепуат растерянно оглянулся на Гедимина. Руниен с присвистом выдохнул и смерил кочевника недобрым взглядом. Посох в его руке неритмично мерцал.
— Ты клянёшься? — Вепуат двинулся вперёд. — Ты говоришь от имени всех Джагулов?
— Я Хеллуг, — мрачно ответил переговорщик. — Говорю от Хеллуг. Другой Джагул говорю сам. Джагул нет клянусь перед чужак. Но Хеллуг не нападаю на город Пламя. Хеллуг говорю. Так ты хочу?
Гедимин сузил глаза. Вепуат крепче сжал его запястье, задумался на секунду — и кивнул.
— Сойдёт. Не сдержите слово — вам же хуже. Где ваше животное?
— Вепуат, — Айзек предостерегающе взглянул на него и протянул руку к его плечу. Разведчик резко качнул головой.
— У вода, — отозвался Джагул. — Зверь лежу у река. Близко. Быстро иду. Чёрный панцирь иду?
Айзек крепко взял Вепуата за плечо и отодвинул себе за спину.
— Идти к вам вчетвером? — он насмешливо хмыкнул. — Хорошо придумал. Кьюссы подсказали? Так не пойдёт. Нам не с чего верить вам. Ты дал слово, да. Но одно слово против трёх нападений? Приводи своё животное к холму. Здесь, на нашей земле, мы ещё можем вам доверять. Но к вам не пойдёт никто.
— Зверь Хеллуг иду сюда? — медленно повторил Джагул. Маска говорила, а живые челюсти под ней сжимались чуть ли не до хруста. Гедимин выразительно притронулся к прикладу сфалта — оружия у Джагула не было, но лежало оно, в общем-то, в двух шагах…
— Ты сказал, что он недалеко, — напомнил Вепуат. — Значит, дойдёт. От этой болезни может свалиться кожа, но ноги не отсыхают. Запаситесь нужной едой — вода у нас есть, но кормить его будет нечем.
— Зверь иду к чужой холм… — медленно сказал Джагул. — Пью чужая вода. Зверь нет пью и нет ем. Плохо иду. Весь Хеллуг под твой коготь. Ты хочу нападаю — куда ухожу? Как Хеллуг верю ты?
Вепуат пожал плечами.
— Так не идите. Мы-то не заставляем. Мы к вам не пойдём. Ну, могу дать слово, что мы первыми не нападём. И наши союзники тоже.
«Согласиться на похищение ядерного реактора. В критическом состоянии. Без систем управления…» — Гедимин встряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. «Где им так мозги прижгло? Опять нейротоксины? Как у Райвигов, только у Кьюссов… Hasu! Они же вроде дружат… М-да. Теперь понятно. Хоть и неохота тратить флоний… У нас вообще столько есть?»
— Нет говорю один, — сказал угрюмый Джагул. — Иду к Хеллуг. Говорю твой ответ. Пускай Хеллуг думаю.
Вепуат кивнул.
— Пускай, — согласился он. — Если надумаете — сначала приходи один или вдвоём на холм. Без оружия! Чтобы мы знали, что это ваш зверь, и что вы настроены мирно. А мы посмотрим, чтобы никто его не тронул.
Джагул, уже снявший маску, смерил его мрачным взглядом, но больше не издал ни звука — только шуршали собираемые с камня цацки. Руниен и Кенен Гварза пошли вслед за ним и его конвоем из Скогнов к наезженной тропе. Оставшиеся сарматы растерянно переглянулись.
— Воровать реактор… — пробормотал Гедимин, безнадёжно качая головой. — Грёбаные Кьюссы!
— Мыслят они нетривиально, — отозвался Айзек, оглядываясь на тропу. — Вторая местная цивилизация после Куэннов. Но ядерную энергию не освоили. Может, поэтому и любопытствуют… Вепуат, спасибо, что держал его. Я уж боялся стрельбы.
Гедимин сердито фыркнул.
— В безоружного переговорщика⁈ Я в твоего стража не стрелял. Хотя он-то заработал. Подстрекатель, sa has— sulu…
— Тише! — Вепуат хлопнул его по локтю. — Не знаю, что надумает племя Хеллуг — но, по-моему, они почти дозрели. Видно, зверю совсем худо.
— Есть вероятность, что приедут к холму? — Айзек заинтересованно хмыкнул. — Надо будет усилить охрану. Ещё один отряд филков… и, возможно, позвать Скогнов.
Вепуат нетерпеливо закивал, оглядываясь на Гедимина.
— Ну да, да, охрана… Ремонтник! Как думаешь — флоний поможет?
Гедимин пожал плечами.
— Ничего другого на Земле нет. Не поможет — придётся добивать.
Вепуат поёжился.
— Айзек! А у нас наберётся пара литров флония? Если не здесь, то, может, у Маккензи?
Айзек хмыкнул.
— Маккензи будет рад отдать годовой запас… Ладно! Сначала посчитай, сколько точно тебе нужно. Я вечером еду в Ураниум, поговорю с Кененом. У нас хорошая колония Пожирателей. Если остановить всё производство, может, пара литров и наберётся.
Гедимин поморщился. «Два литра. Две тысячи ампул. Тратить их на убийц, уродов, крадущих чужие реакторы…»
— А потом они опять приедут, — пробормотал он, и оба сармата замолчали и повернулись к нему. — На здоровом «крейсере». И с тремя такими же. И или мы их перебьём, или они нас. Но станции точно хорошо не будет.
Айзек вздохнул.
— Атомщик, приехать они могут в любом случае и любым составом. Хеллуг — не единственное племя на Равнине. Сэта — тоже так себе соседи, но им ты помогаешь…
— Сэта не крали мой реактор, — отозвался Гедимин. — И сфалт тоже. Если они всё-таки явятся — чтоб ни одного рядом с бункером не было.
…Гедимин выпустил из рук твэл и выпрямился, тяжело дыша — не столько от нагрузки, сколько от волнения. Хвостовики встали вровень, почти вплотную; из-под сдвинутых экранирующих пластин сочился зелёный свет, на защитном куполе над головой горело яркое зелёное пятно — омикрон-луч бил вертикально вверх, и купол под ним светился и рябил.
— Что внизу? — крикнул сармат, наклоняясь над сияющим «колодцем». Снизу, в операторской, была открыта заслонка, — реактор прокрикивался насквозь.
— Готово! — ответил из-за пульта Айзек. — Вижу обе сборки. Закрывай!
Гедимин сдвинул экранирующие пластины, и зелёный свет погас. Под куполом резко стемнело — он, непрозрачный, не пропускал фотоны снаружи, а сарматы, ориентируясь по светящимся «протечкам» омикрон-квантов, работали без фонарей. Гедимин стряхнул с себя защитное поле, убрал колпак с фонаря. В жёлтом световом пятне заблестели мифриловые крепления катушек, гладкие кости приводов, плотные каменные пластины, проложенные мифриловой фольгой… Тонкие щупальца намотались на руку, и сармат еле слышно хмыкнул.
— Ну, как ты там? Или — вы? Сколько вас всего-то?
Щупальца перебрались на загривок и расплелись вдоль лопаток. Гедимин прислушался к ощущениям и озадаченно пожал плечами. «По-моему, он там один. Второго я вообще не чувствую. Да и раньше не чувствовал. Только ровное тепло. А сейчас и его нет. Любопытно…»
… — Запускаем? — спросил Гедимин, заглядывая в монитор. Только что он вылез из активной зоны — замерял показатели на месте, не доверяя жгутовым радиометрам. По всему выходило, что второй твэл в незапущенном реакторе ни на что серьёзно не повлиял — ну, повысился общий омикрон-фон, чуть интенсивнее стало сигма-излучение…
— Не торопись, — покачал головой Айзек. — Часов через девять, в твою смену, — попробуем. Сразу после ритуала.
Он едва заметно усмехнулся, глядя на хмурого Гедимина.
— Учти — у нас спросят, что такое мы привезли и куда засунули. Твэл видело пол-лагеря, а остальным расскажут.
Гедимин поморщился.
— Объяснять будешь ты. Мне эта местная терминология…
…Филки-патрульные бродили по двое, разделив пополам периметр холма, — один патруль — от полевой кухни до отмеченного разлома, другой — от главной тропы аборигенов до сарматского барака. Ещё две пары, как знал Гедимин, засели в «ракетомётных гнёздах» под прикопанными навесами — и сидели довольно тихо, не привлекая к себе внимания.
Очередной патруль прошёл вдоль обрыва. Филки оглянулись на Гедимина и нервно потрогали шлемы. В этот раз всё было пристёгнуто. Сармат скользнул взглядом по их оружию — одному патрульному досталась костяная камнеметалка, другому — целый «бластер». И то, и другое было сделано явно не Гедимином — он не возился с прикладами и тем более не вытачивал углублений под филкские пальцы. Поясную сумку для камешков-снарядов сшил сармат, но по местному образцу — даже добавил тиснёный «трилистник». «Хоть бусин не навешал,» — подумал Гедимин, отворачиваясь.
Шаги патрульных затихли. Сармат вслушивался в ночные звуки. На окраине лагеря чем-то хрустели тягловые звери — живые утилизаторы, в низинах с двух сторон монотонно булькал какой-то представитель фауны, под навесом зашуршал, устраиваясь поудобнее, филк-ракетомётчик, гулко вздохнул кто-то из стражей, тихий шорох камешков затих рядом с Гедимином…
— Не спишь? — спросил он, повернувшись к Вепуату. Тот удивлённо хмыкнул.
— Заметил! А я думал — подойду к тебе тихо.
Он встал рядом, сощурился в темноту за холмом и тихо вздохнул.
— «Трилобиты» молчат. Я высылал дроны, сканировал округу…
— Из-за разломов от сканеров никакого толку, — Гедимин досадливо сощурился — его самого раздражала вынужденная «слепота» ко всему, что отстоит от лагеря на десяток метров. — Никто не придёт — нам же лучше.
— А я бы посмотрел вблизи на живой крейсер, — грустно сказал Вепуат. — Да и на не очень живой… Интересно, как утилизируются такие огромные трупы? Вроде бы Равнина ими не завалена. А ведь что-то должно сохраняться — кости, панцири…
— Съедают, — Гедимин вспомнил «трилобита» размером с пассажирский глайдер и гигантов, проплывших по небу во время шторма Жизни. — Тут много всякого… ползает и летает. Чем-то оно должно питаться?