«В целом, вреда никакого,» — думал Гедимин, глядя то на радиометры, то на светящиеся колонны твэлов. «И пользы тоже. Прикрою, хватит проветривания.»
Едва ветер перестал свистеть, снаружи заскрежетало — кто-то неловко налегал на крышку люка. «Не туда толкает,» — определил Гедимин, подходя к выходу и приподнимая «дверь» изнутри. «Странно. Айзек вроде бы…»
— У-уф! — выдохнул Вепуат, выпуская крышку из рук. — Надо же было сделать такую тяжесть!
Из-за его спины выглянул слегка напуганный филк и нервно ухмыльнулся.
— Ты на неё сверху давишь. Толкай вбок, под уклон, — отозвался Гедимин, настороженно глядя на чужаков. — Чего пришли?
— Бласко, иди вниз, — скомандовал вместо ответа Вепуат. — Ты тут был, справишься. Гедимин, у нас опять гости.
…Гор тоже был тут. Гедимин так и не понял, откуда он взялся, — десятки раз пройдя по холму от подножья до стоянки бронехода, он не заметил ни стража, ни его посоха. Но он был тут, на прикрытой шатром от ветра площадке, опирался на чей-то светящийся позвоночник и смотрел фасетчатыми глазами в пустоту. Рядом столпились Скогны-копейщики. В центре их круга сидел, скрестив ноги и держа в руках костяную маску, очень недовольный Джагул.
— Карлик лезу в чужой дело, — донеслось из раскрашенных челюстей маски. — Я прихожу к чёрный панцирь. Нет к любой, кто сижу тут.
Вепуат оглянулся на Гедимина; угол его рта слабо дрогнул, но от нервного смешка он удержался.
— Тебя не били? — спросил он у Джагула. Тот, не затрудняя маску переводом, коротко рявкнул. Его вещи — горка цацек, на вид безвредных — лежали в ямке чуть поодаль. Над ней стояли двое Скогнов с копьями.
— Зачем пришёл? — спросил Вепуат. — Сегодня сильный ветер.
— Ветер вижу, — отозвался угрюмый Джагул. — Нет время на жду. Племя Хеллуг прихожу. В земля Сэта, близко. Тот холм. Зверь Хеллуг лежу там. Ты даю лечение?
Гедимин изумлённо мигнул. Оглянувшийся на него Вепуат был удивлён не меньше.
— У разлома на том холме? В Сфене Огня? — переспросил он. — Ясно. Гедимин…
Он повернулся к ремонтнику. Тот мигнул. «Я тут при чём?»
— Хеллуг даю хороший камень, — снова подал голос Джагул. — Рална-камень. Кеджек. Джагул нет нападаю на чёрный панцирь. Ты помогаю? Ты иду?
Вепуат кивнул.
— Мы идём, — он снова оглянулся на Гедимина, будто ожидая поддержки; ремонтник наклонил голову, и сармат мигом оживился. — Отдайте ему вещи! Веди нас к вашему зверю. Посмотрим, насколько серьёзны раны. Сразу мы не поможем — убить проще, чем вылечить.
— Джагул знаю, — мрачно отозвался чужак, подбирая разбросанные цацки. Он сгрёб их и сунул под накидку, не тратя времени на развешивание, и, ещё выпрямляясь, уже повернулся к холму. Гор впервые за эти минуты сдвинулся с места. Его посох холодно сверкнул.
— Вы пойдете вдвоём? К Джагулам, в Сфен Огня — вдвоём и без защиты?
Гедимин недобро сузил глаза, но Вепуат быстро шикнул на него и смерил стража угрюмым взглядом.
— Сиди тут. И остальным скажи тут сидеть. Нам не до того, чтобы вас вытаскивать. Джагулы вас не звали, Сэта — тем более. Предупреди Айзека и Гварзу…
— Мы уже в курсе, — раздался мрачный голос Гварзы. Сармат шагнул в круг расступившихся карликов, покосился на Джагула и сложил руки на груди.
— Мы ждём здесь. За два часа ни одного сигнала — мы идём в Сфен Огня. И мы очень не любим нарушителей слова.
Он взглянул на Джагула в упор. Тот шумно выдохнул.
— Много слово тут говорю. Чёрный панцирь иду или нет?
…Вместо двух «сторожевых» кратеров за разломом светились четыре — яркие «прожектора», направленные в небо. Между ними на пепельном валу, возвышаясь над ним на двадцать метров, распластался длинный холм.
На живое существо это не было похоже. Гедимин даже не сразу понял, с какой стороны голова, — повсюду торчали бесформенные выросты, бугры с отверстиями, шипы и гребни. «Зверь» был покрыт многослойным панцирем, слои, разделяясь, образовали пустоты, а сейчас существу было не до того, чтобы аккуратно всё это к себе прижать, — щитки брони топорщились во все стороны, под ними горели огни, и что-то шевелилось.
— Голова тут, — прошептал Вепуат, глядя на ближайшую часть животного. Она была чуть ниже остальных и плотно прижималась к «земле», отчасти зарывшись в пепел. Толстые броневые пластины симметрично расходились от «носа»; где-то там, под сдвижными крышками, были глаза и пучки вибрисс. Там, где угадывался стык челюстей, виднелась полоса засохшей чёрной пены.
— Оно дышит? — тихо спросил Гедимин, пытаясь определить, что из щелей под бронёй — ноздри. Кажется, существо издавало шелестящие звуки, но над долиной свистел и шипел ветер, — трудно было различить, где что.
— Дышит, — прошептал Вепуат, глядя, как щели под панцирем медленно расширяются. Их было много — десятка два на видимой Гедимину поверхности; на некоторых он успел разглядеть ту же чёрную корку.
Джагул уже добрался до головы «зверя» и залез на его «макушку». Животное его не замечало. Оно не шевельнулось, и когда кочевник заорал во всю глотку прямо над его «ушами» — хотя, возможно, это были ноздри, а уши в конструкцию вообще не входили. Но другие существа услышали.
Гедимин сжал пальцы в кулаки, готовый, если что, сдёрнуть с плеча сфалт, — сопло уже было наклонено вперёд, только дотянись. Из-под приподнятой брони «живого крейсера» выбирался «экипаж». Только вооружённых сармат насчитал полсотни; выглядывавших без оружия загоняли обратно, их было ещё больше.
«Они там живут,» — думал Гедимин, глядя на просверленные в панцире ходы. «Между слоями брони. У них там жаровни, мастерские… может, даже кузнечные горны.»
— Кто у вас главный? — быстро спросил Вепуат, когда Джагул в маске повернулся к нему. — Кому сказать, чтобы все услышали?
— Для я говорю, — отозвался Джагул. — Я говорю для Хеллуг. Тут нет дурак. Ты говорю про лечение?
— Да, — сказал Вепуат; Гедимин положил руку ему на плечо, и сармат благодарно кивнул. — Для лечения надо осмотреть зверя со всех сторон. Мы обойдём его по кругу. Потом залезем под броню. И проткнём шкуру, чтобы изучить его кровь. Покажи нам, как её достать, не сдирая панцирь.
Почти минуту над долиной разносилось рявканье — Джагулы переговаривались долго, сармат даже начал различать отдельные голоса.
— Сканируем с двух сторон, — тихо говорил Вепуат ему в наушник. — Идём вдоль тела, потом встречаемся. Сперва берём макроскан. Встретимся — определим, где брать микро. Слизистые сожжены, возможно, пострадал костный мозг и капиллярные сети. Сенсоры надо будет проверить… когда мы их найдём.
Он нервно ухмыльнулся.
— Ты делаю, что надо, — заговорил Джагул в маске; остальные следили за сарматами молча, не выпуская из рук оружие. — Я показываю ход. Зверь дышу кровь. Она вытекаю. Ещё немного — нет опасно.
— Пусть никто нам не мешает, — распорядился Вепуат, жестом отправляя Гедимина на другую сторону животного. Сам он пошёл вдоль правого бока, направив на броню луч сканера. Гедимин расширил поток, чтобы захватить всё, до верхних выступов панциря, и медленно двинулся вдоль левого.
Броня животного разделялась на несимметричные щитки; каждый из них, расслаиваясь, приподнимался горбом в метр-два высотой, и ещё метр-полтора пространства появлялось в углублении под ним. Это были жилые «отсеки». Гедимин, медленно проходя мимо, видел просверленные воздуховоды и штатные выходы. Сейчас некоторые из них были закрыты плотной шкурой; возможно, были и термоизолирующие крышки — сам панцирь был рассчитан на экстремальные условия, а вот занавески — явно нет. Сканер «видел» внутри вбитые в панцирь штыри и прикреплённые к ним костяные полки, лежанки, принайтованные жаровни и высушенные тушки чего-то рыбоподобного. Под ними было ещё полметра брони, лишённой нервных окончаний, — штыри входили в самый верхний, окостеневший, слой, существо при этом не чувствовало даже щекотки.
Панцирь от облучения не пострадал — Гедимин не видел никаких следов обугливания — но живой слой под ним распух и покрылся буграми от подкожных кровоизлияний. Броня нарастала снизу, и к нарастающим участкам была подведена плотная сеть сосудов, — они и полопались, покрыв всё существо гематомами. Оно еле слышно шипело — воздух прокачивался сквозь полости панциря, охлаждая его снизу… а может, там были дополнительные органы дыхания — такому огромному существу они не помешали бы. Что-то, похожее на них, Гедимин даже нашёл, — и увидел у выходного отверстия засохшую чёрную корку. Она покрывала и внутренние трубковидные полости — слизистая выстилка лопнула и теперь кровоточила.
«Пятая пара ног… шестая… а, всё, последняя,» — Гедимин остановился у поджатой лапы. Она была прикрыта выступом брони и сама «обшита» щитками; под ними не было полостей, зато наверху торчали зазубренные гребни. Это была толстая «подпорка» с двумя неразличимыми суставами — внизу, у ступни, и сверху, у стыка с «тазовой» костью — или как там у двенадцатиногой твари называлась опора очередного пояса конечностей… Пальцев не было — срослись в круглую подошву, в костяном комке внутри стопы не просматривались даже их зачатки — только несколько расщелин, обеспечивающих минимальную упругость. Дальше, от последнего «таза», начинался хвост — ещё одна длина туловища с огромными шишковидными выростами вдоль конца. Гедимин, не удержавшись, потрогал окостеневшие шипы — короткие, толстые, способные выдержать сильнейший удар и не расколоться. «Оборонительное приспособление. От кого⁈»
Внутри хвоста жилых отсеков не было — только у основания под отслоившейся бронёй просматривались какие-то тюки, бурдюки, связки костей и шкур. Дальше щитки уменьшались; в мелких ячейках уже ничего не хранилось, а ближе к концу хвоста отслойка брони сходила на нет, и пустот под щитками не оставалось. На конце, под шипастыми выростами, панцирь — все его слои — лежал плотно, только самые верхние напластования трескались и отшелушивались, свисая лохмотьями.
— Ты здесь? — из-за кончика хвоста выглянул Вепуат. Гедимин в ответ махнул выключенным сканером. Вепуат шумно выдохнул.