— Длинное животное. Очень длинное животное. Давай сюда сканы, будем смотреть.
Он уткнулся в экран, не обращая внимания ни на что вокруг. Гедимин, встав рядом с ним, настороженно оглядывался по сторонам. Над долиной свистел ветер, заметая ступни сарматов пеплом. «Живой холм» под боком медленно дышал, делая по вдоху в минуту и затихая секунд на сорок. Гедимин не мог понять, нормально это для него или нет, но, по крайней мере, дыхание не замедлялось и не ускорялось. Он подошёл к ближайшему дыхальцу, поддел кровавую корку, — она отделилась легко. Под ней была ярко-оранжевая слизистая и смятая сетка, похожая на ресницы. Гедимин попытался её расправить, но отверстие схлопнулось, едва не прищемив ему пальцы.
— Смотри сюда, — Вепуат протянул ему передатчик. — Вот тут большие кости конечностей. Сделай микросканы. Особенно тут, где головки. Постарайся захватить костный мозг с долгой экспозицией. Надо посмотреть кроветворение в процессе, понимаешь? А я займусь внутренними органами.
Гедимин, кивнув, двинулся вдоль длинного тела к ближайшему поясу конечностей. Кости внутри него лежали не вполне привычно, однако суставы — и расширения рядом с ними — хорошо просматривались на экране сигма-сканера. «Кроветворение в процессе… Биолог я ему, что ли⁈» — сармат, досадливо щурясь, пытался настроить увеличение. Он не был уверен, что на экран попадёт то, что надо, — сам он в шевелении под сканирующим лучом не разбирал ничего.
…Вепуат сидел на земле, уткнувшись в два экрана, и издавал еле слышные звуки. Гедимин ничего не понимал, но видел, что разведчик угрюмо щурится. Пару раз его лицо посветлело, но тут же он снова нахмурился. Гедимин покосился на приоткрытое дыхальце «зверя» — там снова скопилась чёрная засохшая пена. Сверху, с панциря, за сарматами следили Джагулы. Они там сменялись — Гедимин точно помнил, что недавно над головой маячил «переговорщик» в костяной маске, а теперь там стоял кто-то с камнеметалкой. Рассмотреть оружие сармату не дали — заметив пристальный взгляд, камнемётчик подался назад и скрылся за выступом брони.
— Ага, — буркнул Вепуат, поднимаясь на ноги. — Ничего непонятно, но всё плохо. Если бы я ещё знал его нормативные показатели…
— Сдохнет? — спросил Гедимин. Вепуат, быстро оглянувшись на животное, показал сармату кулак.
— Лучевая болезнь. Куча радионуклидов в костях и внутренностях. Организм угнетён… Может, ещё и не сдохнет. Регенерация мощная. Если свести облучение на нет… Как думаешь, сколько флония нужно на такую массу?
— Два литра минимум, — ответил Гедимин, вспоминая «лечение» живых кораблей Мианы. Вепуат невесело ухмыльнулся.
— И всё это — внутривенно?
Сверху зашуршало.
— Чёрный панцирь что говорю? — из-под отслоившегося щитка выглянул переговорщик.
— Думаем, что делать с вашим зверем, — отозвался Вепуат. — Ему нужно очень много лекарства. Сегодня мы столько не найдём. У вас есть что-то, заживляющее раны? Ему давали?
На короткий рык Джагула из-под панциря выглянули ещё несколько — в накидках поверх костяной брони.
— Кровяной камень. Много. Всегда у кожа, — переговорщик резким жестом указал под огромный щиток. — Много рана. Нет лечение.
Вепуат шёпотом помянул спаривание «макак». Гедимин мрачно кивнул.
— Облучение изнутри. Если не убрать, никакая регенерация не поможет. Я такое видел.
Вепуат отодвинул щиток обшивки, вытряхнул на ладонь четыре ампулы флония, посмотрел на неподвижное животное и безнадёжно покачал головой.
— Этого и на одну лапу не хватит.
— А ему вообще флоний можно? — спохватился Гедимин. — В этом дурацком мире всё работает криво. Мы же флоний на местных не проверяли…
Вепуат поморщился.
— Да, верно. Случая не было.
Он отошёл на пару шагов и окинул животное задумчивым взглядом.
— Это лекарство? — подал голос Джагул-переговорщик, протягивая руку к ампулам. Вепуат кивнул.
— Это. Но этого мало. Зверь очень большой. И это нужно ввести прямо в кровь…
Джагул спустился на пепельный вал. За ним шли ещё двое. Вепуат, не обращая на них внимания, сжимал ампулы в кулаке и задумчиво щурился.
— Кровь под панцирь, — Джагул надавил ладонью на ближайший щиток брони. — Я веду ты туда?
Вепуат качнул головой.
— Пока не надо, — он сунул все ампулы, кроме одной, обратно в карман. — Гедимин! Самые доступные кровеносные сосуды — в пасти. Как по-твоему, наши иглы справятся со слизистой внутри щеки?
Гедимин изумлённо мигнул.
— Можно сделать надрез в верхнем слое… Hasu! Ты собрался к нему в пасть⁈
Вепуат кивнул.
— Проверим действие флония, — сказал он. — Пока — на небольшом участке. Язык я трогать не хочу, на дёснах сосуды не те. Значит — щека.
— Держать его кто будет? — Гедимин представил себе силу сжатия таких челюстей, и его передёрнуло. — И чем заклиним ему пасть? И как ты потом изнутри вылезешь?
Вепуат весело хмыкнул.
— Постараюсь не проглатываться. Эй, Хеллуг! — он повернулся к переговорщику, настороженно следящему за ним. — Я дам зверю немного лекарства. Сильно не поможет, но, если повезёт, ему станет легче.
— Ты даю быстрее, — отозвался угрюмый Джагул. — Хеллуг прошу давно.
Вепуат ухмыльнулся.
— Заставь зверя открыть пасть. Я войду внутрь. Ему станет больно. Сделаешь так, чтобы он не закрывал рот? И, желательно, поменьше дёргал головой. Меня он не убьёт, но сам может пораниться.
Джагулы переглянулись. Гедимину почудилось в их глазах крайнее удивление. Несколько секунд — и по всей передвижной колонии пронёсся рёв. Переговорщик быстро пошёл к голове «зверя». Сарматы двинулись за ним. Над ними по панцирю животного в том же направлении сбегались Джагулы. Когда Гедимин добрался до неподвижной головы, её уже плотно обсели кочевники. Навряд ли они причинили животному боль или даже неудобство, но что-то оно почувствовало — щитки на огромной морде зашевелились, приоткрывая глаза и дыхальца с вибриссами.
— Надеюсь, они умеют этой штукой управлять, — пробормотал Вепуат, глядя снизу вверх на «лоб» существа. Четыре глаза из (кажется) полутора десятков росли именно там — и сейчас они сильно выпучились, вылезая из-под брони, как на стебельках. «И верно — стебельки,» — вяло удивился Гедимин, покосившись на экран сканера. «Выдвижной механизм. Из-под панциря плохо видно…»
Джагулы взревели. Сармат, вздрогнув, потянулся к сфалту. Из-под панциря «зверя» донёсся гулкий вздох. Верхняя челюсть приподнялась, открывая тёмный зев. Гедимин с трудом удержал себя на месте — от пещеры, распахнувшейся на все пять метров, очень хотелось отодвинуться. Пасть приоткрылась ещё чуть-чуть, и животное замерло, только вытянутые на стебельках глаза следили за сарматами, застывшими у его рта.
— Мать моя колба, — пробормотал Вепуат, завороженно глядя на гигантские зубы.
Это, видимо, были резцы — четыре сверху, четыре снизу, плоские заострённые пластины в рост сармата, смыкающиеся под небольшим углом. Пока Вепуат, наклонив голову, разглядывал беззубый край между ними и плоскими выступами ближе к глотке, в мозгу Гедимина непрерывно щёлкало — высчитывалась сила сжатия челюстей и давление, создаваемое на кромке такого «лезвия». Ничего хорошего, даже для ипроновой брони, в итоге не выходило.
— Умм-хм, — протянул Вепуат, направляя внутрь свет «факела». — И всё, естественно, в язвах. Гедимин! Не подержишь челюсти, пока я тут копаюсь? Вот тут, сбоку. Зубы и язык не трогай!
— Дались они мне… — пробормотал Гедимин, глядя на то, что осветил фонарь. Жевательные выступы вдоль дальнего края челюстей были невелики; настоящая «камнедробилка» начиналась у самой глотки — там жёсткие выросты смыкались с четырёх сторон. «Глоточные зубы,» — Гедимин поёжился. «И тут же — мышечные кольца…»
— Вепуат! — окликнул он сармата, уже перешагнувшего беззубый край и выбирающего путь по неповреждённой слизистой. — Начнёт глотать — цепляйся, чем можешь! Вот в это влезать нельзя!
— Сам вижу, — отозвался «медик», высматривающий что-то на ярко-оранжевой складчатой поверхности. — Не давай ему закрыть рот!
Гедимин поставил ногу на беззубый край. Десна тут была жёсткой, даже не проминалась под ступнёй, но сармат всё равно старался сильно не надавливать. «Секунд тридцать я выдержу,» — он покосился на верхнюю челюсть в трёх метрах над головой. «Дольше — будет сложно. Тут и клин сделать не из чего…»
Вепуат, примерившись, загнал коготь в оранжевые складки. Следом воткнулась игла. Животное вздрогнуло. Вепуат кубарем выкатился наружу, Гедимин отскочил — и вовремя. «Зверь» с гулким рёвом захлопнул пасть и замотал головой, крепко зажмурившись. Вепуат толкнул Гедимина, и они вдвоём покатились вниз по склону. Оттолкнувшись от скального зубца, сармат вывалился на дно кратера и с хрустом в него зарылся. Сверху рявкнуло ещё раз, шумно выдохнуло — и громыхнулось на пепельный вал, обрушив вниз небольшую лавину.
— Лишь бы не подохло, — прошептал над головой Гедимина Вепуат. Он уже выкопался из стекла и пепла и теперь смотрел на нависший над ним живой холм. «Зверь» снова прижал голову к земле. Ещё секунда — и Гедимин услышал свист и шипение — существо медленно втягивало воздух, наполняя внутренние полости. Голова слабо шевельнулась и снова замерла.
— Жжётся, — Вепуат с кривой ухмылкой оглянулся на Гедимина. Его сигма-сканер уже был включен и направлен на «зверя».
— Ага, всё пошло куда надо… сосуды не разъедает… а что в крови… наблюдать, конечно, надо, но…
Гедимин поднялся на ноги, отряхнулся от пепла и мелких осколков и посмотрел на Джагулов. Они все выглядывали из-под брони, на земле не остался никто. «И все глазеют на нас,» — подумал сармат. «Таких психов их племя ещё не видело.»
Вепуат с торжествующей ухмылкой повернулся к нему и ударил кулаком о кулак.
— Работает! Нет, ты видел?
— Вижу, что не сдохло, — буркнул Гедимин, глядя, как «зверь» в очередной раз дёргает головой и приоткрывает пасть. — Ему бы воды. Хоть язык помочить.
— Сейчас скажем, — успокоил его Вепуат, быстро поднимаясь по склону. Джагулы, увидев, что он выбирается из кратера, повылезали из-под брони и все сгрудились на одном боку «зверя». На землю спрыгнул переговорщик.