— У вас вода есть? — деловито спросил Вепуат. — Дайте ему немного. Ведро или два, только пасть помочить. Пить он ещё не сможет.
Джагул, повернувшись к сородичам, громко рявкнул. Ему ответили. Он рявкнул ещё громче, указывая то на сарматов, то на голову животного. Колония зашевелилась. Из-под панциря вынули длинные бурдюки, поволокли по спине «зверя» к его пасти. Существо шумно вздохнуло.
— Давно нет пью, — заметил переговорщик, осторожно обходя голову зверя. Вепуат обогнал его и встал напротив, глядя, как Джагулы, вдвоём держа бурдюк, выплёскивают воду в приоткрытые челюсти. Животное мотнуло головой и открыло пасть ещё шире.
— От флония очень хочется пить, — вполголоса пояснил Вепуат. — Чем его больше, тем сильнее. Эй! У вас тут много воды?
— Надо для лечение? Джагул иду ищу вода, — отозвался переговорщик. Он стоял рядом с сарматами, но смотрел только на животное. Оно, набрав в рот воды, прикрыло челюсти и наклонило голову набок — видимо, «охлаждало» горящее место инъекции. Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Сейчас мы дали ему вот столько лекарства, — он пальцами показал размер ампулы. — Чтобы вылечить, нужно во-от столько.
Джагул посмотрел на его разведённые руки и шумно выдохнул.
— Это всё ты втыкаю в пасть?
— Не вздумай, — вполголоса предупредил Вепуата Гедимин. Тот фыркнул.
— Не получится. Он половину проглотит. Проглоченное — бесполезно. Нужны крупные вены на спине и боках. Две, с двух сторон. И… — Вепуат на секунду задумался. — Лекарство в крови сильно жжётся. Потом начнёт чесаться. Как он чешет спину? Катается по земле?
Переговорщик быстро сказал что-то другим Джагулам. По всей колонии прокатилась волна рычания и рявканья.
— Хорошо ты предупреждаю, — сказал переговорщик. — Ты, когда втыкаю, сижу внутри. Нет на земля. Ты слышу?
Вепуат хмыкнул.
— Внутри, под бронёй? Там безопаснее?
Животное снова приоткрыло рот. Джагулы, замершие над ним с бурдюком, плеснули жидкость на язык. Сверху, с загривка, спустился ещё десяток «колонистов». Все взобрались животному на голову и уставились на него, будто впервые увидели.
— Ты помогаю Хеллуг, — переговорщик, повернувшись к сарматам, слегка наклонил голову и странно смигнул. — Ты даю большая помощь.
Вепуат смутился.
— До помощи ещё далеко, — сказал он. — Следите за ним. Мы пойдём собирать лекарство. Кто ещё болен, кроме зверя Хеллуг? Жители, животные?
— Ты ищу лекарство для зверь Хеллуг, — отозвался Джагул. — Ты нет трачу это на всё. Всё — потом. Зверь умираю — всё нет живу. Ты ищу быстрее!
Гедимин недобро сощурился, но Вепуат толкнул его в бок.
— Идём. Тут мы, что могли, сделали. Тебе надо к реактору, а то Бласко заждался. Мать моя пробирка, вот же работу мы нашли…
…Бласко из-за монитора вылетел, как ошпаренный, буркнул на бегу что-то очень недовольное и скрылся в туннеле. Гедимин подошёл к реактору и неловко провёл ладонью по корпусу. Горячие щупальца обвили его предплечья.
— Вепуат всех жалеет, — прошептал сармат и криво ухмыльнулся. — Ну, его дело. Если после его помощи они ещё раз к тебе полезут…
Он сжал кулаки и тяжело опустился в кресло. «Два литра флония. Вводить мгновенно — сосуды лопнут. Замедленно — животное столько не пролежит. Придётся вводить частями. С четырёх точек, не с двух. Поллитра сразу — выдержит. Литр — нет.»
Айзек появился в бункере через полчаса. Остановившись над удивлённым сарматом, он смерил его задумчивым взглядом и весело хмыкнул.
— Иди уже, ветеринар! Там Вепуат не знает, за что хвататься. Ночью поедем вытряхивать флоний из Маккензи. Ты с нами.
Гедимин оглянулся на реактор.
— Когда мне ездить⁈ Моя работа — здесь.
Айзек отмахнулся.
— Кириг посидит. Может, вместе с Кененом. Филков у нас много. А вот на Маккензи повлиять можешь только ты. Сам помнишь, как он отвечает на мои просьбы.
Гедимин угрюмо сузил глаза.
— Ты же теперь командир. И Гварза — командир. Что, два командира не могут скомандовать? Я-то в Ураниуме вообще никто. Не то диверсант, не то ассенизатор…
Айзек сощурился в ответ.
— Я-то скомандую. И через неделю это даже выполнят. Но вытряхнуть что-то из Маккензи — другой разговор. И другие скорости. Ваш пациент там протянет неделю?
Гедимин помянул про себя спаривание «макак».
— Много я вытряхну, если лягу у портала? Ты тоже помнишь, какой я после перехода.
— Так даже лучше, — криво ухмыльнулся Айзек. — Ты иди, иди к Вепуату. Ему там одному никак.
…Вепуат сидел в лабораторном шатре над исчирканным листком — даже не белым, красным, какой подвернулся. Гедимин опознал в зачёркнутых линиях очертания шприца с фиксатором и верхней колбой.
— Вот же влезли мы по уши! — выдохнул Вепуат, поворачиваясь к ремонтнику. — Посмотри. Ты такую штуку сделать сможешь?
— Не совсем такую, — отозвался Гедимин, переворачивая листок чистой стороной кверху. — Надо подумать. Ты пока ищи на сканах четыре вены прямо под кожей. Найдёшь — скажешь, на какой они глубине.
«Колбы, поршни, фиксаторы… на острие сделать режущую заточку,» — линии ложились на лист легко, мозг, получивший наконец выполнимую задачу, работал на полную мощность. «Вопрос в длине иглы. И флоний… как перелить без окисления?»
— Сорок пять сантиметров, — услышал он голос Вепуата. — И ещё грёбаный продуктивный слой… Гедимин! Сможешь сделать бур?
Ремонтник выразительно хмыкнул.
— Значит, полметра. Параметры вен покажи… — он заглянул в передатчик и одобрительно кивнул. — Толстую иглу проще ковать. Бурить не будем — много лишних повреждений. Надо будет кое-что выдуть. Из стекла. Поможешь?
…Когда Гедимин с остывающими заготовками в пузыре защитного поля возвращался в шатёр, на холме уже пропали тени, и ветер толкал в плечо вполсилы и не пытался вырвать пузырь из рук. У шатра сармат с тоской оглянулся на бункер, загороженный бронеходом, — даже белый купол отсюда не просматривался. «Пока всё остывает, пойду сменю Айзека. Реактор нельзя оставлять. Он важнее всей этой возни. А Джагулам я вообще помогать бы не стал. Нечего было лезть к реактору…»
Вепуат поднял взгляд от передатчика, посмотрел на длинные иглы, выложенные на свободный поддон, и устало улыбнулся. В соседнем поддоне лежали, красновато светясь, только что выдутые колбы. «Хорошая форма. Немного уплотнителя — и всё будет герметично,» — Гедимин одобрительно хмыкнул и заглянул в стол. «Всё есть. Хорошо. Остынет — соберу и испытаю. Стерилизовать будем излучением. Всё равно штука одноразовая.»
— Здоровенные, — заметил Вепуат, посмотрев на иглы. — Такой сармата насквозь проткнёшь… А это что — лапки?
— Фиксаторы, — ответил Гедимин, тронув висок. — Видел, как координаторы фиксируются? Только тут они длиннее.
— М-да, — Вепуат едва заметно вздрогнул. — Хороший координатор. Пробьёт кожу вместе с черепом… Ну, для продуктивного слоя — в самый раз. Спасибо, Гедимин. Внушительная штука.
Он снова склонился над передатчиком. Гедимин увидел на экране послойные сканы — панцирь, кожу, кости странной формы…
— С животным всё ясно, — сказал Вепуат, поднимая взгляд от экрана. — И без флония говорить не о чем. Я рассматривал колонию. Додумался же кто-то жить внутри панциря…
— Нормальные отсеки, — пожал плечами Гедимин, глядя на высвеченную на экране жилую «капсулу». — Бывают и теснее.
Этот щиток панциря был расположен где-то между первыми двумя поясами конечностей; верхний слой приподнялся над нижним, образовав объёмную капсулу — метров шесть свободного пространства. От её «пола» до живой кожи «зверя» ещё оставалось сорок сантиметров. В них прорезали конусовидные углубления и поставили туда горшки с чем-то сыпучим. Жидкости так хранить не рисковали — они, налитые в бурдюки, висели на вбитых в панцирь штырях. А со штырей по соседству, соединённых перекладиной, свисал летучий «трилобит».
— Я всё искал, где они, — Вепуат тронул когтем изображение существа. — Десятка три нашёл. И почти все лежат. Они не любят лежать, Гедимин. Тем более — в лётную погоду…
Сармат поморщился.
— Облучение. Сам говорил — досталось всем. Посчитай дозу для них. Им шкуру бурить не надо, помочь проще.
Вепуат не ответил на его кривую ухмылку. Он высматривал что-то на другом скане. Там тоже был «трилобит» — даже два, свисающий и свернувшийся — но сармата интересовало не это.
— Видел? Это очень мелкий Джагул. И пропорции другие.
Гедимин посмотрел на очерченный пальцем силуэт и пожал плечами.
— Нормально при половом размножении. Нет клонария — будут неполнозрелые особи. Они мельче.
Вепуат досадливо поморщился.
— Знаю, что нормально. Но их тут почти нет. Я нашёл троих. И все довольно крупные. При половом размножении в такой колонии куча детёнышей всех возрастов. Где остальные?
Гедимин снова пожал плечами. Взгляд Вепуата ему не нравился — и ещё ему не нравилось отвлекаться от реактора на непонятно что.
— При таком облучении, — медленно заговорил разведчик, глядя мимо сармата, — обмен веществ… он имеет значение. Незрелые особи очень уязвимы, и чем младше…
Гедимин сердито фыркнул.
— Ты вообще о чём? Нечем мозг занять?
Вепуат поднял взгляд на него. Его радужка почернела.
— Ты, ремонтник, не очень понимаешь… — говорил он медленно, с трудом подбирая слова. — Не знаешь, что значит потеря детёнышей для…
Гедимин резко поднялся из-за стола.
— Я знаю, что их никто не звал ломать мой реактор. Лучше бы им всем было там и сдохнуть!
Повисла тишина. Вепуат молча щурился на экран. Гедимин стоял над дымящимися заготовками и слушал вой ветра. «Завтра с утра, как кончится смена, соберу шприцы. Если будет флоний — зальём его и пойдём делать дело. Закончить бы скорее эту дурацкую возню…»
Вепуат выключил передатчик, с трудом поднялся, сделал пару шагов к двери, развернулся и двинулся обратно.
— Тесный шатёр… — с кривой ухмылкой сказал он и поднял руку, неловко пошевелив пальцами. — Вот интересно. Как заниматься ерундой, так всё само проходит. А как потом вернёшься, так пальцы не согнуть. Надо будет вытрясти из Маккензи ещё и медика.