Вепуат, в один шаг пройдя сквозь расступившуюся толпу, сел на пол и схватил Скогна-стеклодува за плечо. Тот, нелепо махнувший было трубкой, замер и медленно опустил её вместе с почти готовым сосудом. В цехе стало очень тихо, только слышно было, как гудит в воздуховодах горячий газ.
— Это называется «стекло», — буркнул Гедимин, подталкивая Джагула к поддону с готовыми изделиями. — Материал для ёмкостей и украшений.
Джагул шумно выдохнул. Когтистая лапа потянулась к светящемуся стеклу и замерла на полпути — видимо, кочевник почувствовал жар.
— Нет слышу про такой вещь, — проговорил Джагул, разглядывая кривые сосуды. — Блестящий и прозрачный. Оно горячий всегда?
— Остынет — будет холодное, — отозвался Гедимин. — Его делают из горячего расплава. Смотри на Скогна!
Стеклодув, опомнившись, перевёл взгляд на остывающий на трубке сосуд, сердито пискнул и сунул недоделанную вещь в печь. Джагул замер на месте, повернувшись к ней. Он не шелохнулся, пока Скогн формировал из нагретого расплава высокое горло сосуда, пока пытался выправить перекошенную стенку, снова нагревал пузырь перед нанесением клейма — и, наконец, отсёк горловину от трубки. Ещё одна горячая ёмкость легла на поддон. Гедимин отметил, что она длиннее и тоньше остальных и, в целом, выглядит аккуратно, несмотря на так и не выправленную вмятину.
— Металл, но прозрачный, — медленно проговорил Джагул, занося когти над остывающим стеклом. — Или вода, но твёрдый? Лёд нет бываю горячий. Это плавлюсь. Как это становлюсь пузырь? Почему твердею?
— Свойства материала, — отозвался Гедимин, следя за его рукой. Джагул подносил её то к одному сосуду, то к другому, как будто примеряясь — но в раскалённое стекло пальцами не лез. «А ему всерьёз интересно,» — подумал сармат. «Не ожидал…»
Когти Джагула с треском опустились на стеклянный пузырь. Скогны заверещали. Вепуат пронзительно взвизгнул, загораживая собой весь проход; перья на его плечах встали дыбом. Джагул, ничего не замечая, рассматривал свои когти. Невредимый стеклянный сосуд лежал на поддоне, только чуть откатился в сторону.
— Оно нет лопаюсь, — медленно сказал Джагул. — Оно очень твёрдый. Кто это делаю? Нет карлик. У карлик такое никогда нет. Ты такое придумаю?
Он смотрел на Гедимина. Тот с кривой ухмылкой кивнул на Вепуата.
— Ну да, мы. В основном он. Нравится?
— Стеклянную вещь можно разбить, — сказал Вепуат, беря в руки почти остывший сосуд. — Но осколки можно переплавить и сделать новую. Стекло — как металл. Только его не льют и не куют, а выдувают. Вот такими трубками. Получаются тонкие прозрачные стенки. Можешь подержать, только сильно не сжимай.
Протянутая ладонь Джагула едва заметно дрожала. Он неловко обхватил когтистыми пальцами стеклянный пузырь. Миниатюрный сосуд как раз уместился в ладони — наружу даже горловина не торчала. Джагул поднёс руку к лицу, ткнулся носом в стекло и, прежде чем Гедимин предупреждающе вскрикнул, попробовал его на зуб. Пузырь зазвенел. Существо отдёрнуло руку и коротко рявкнуло.
— Это не едят, — ровным голосом сказал Вепуат. — В это наливают жидкости.
— Джагул знаю, — угрюмо отозвался переговорщик, зажимая горловину в пальцах и глядя на просвет. — Странный вещь. Как делаю Куэнн. Тут печь? Кто строю много печь?
Вепуат отобрал у Джагула сосуд и под верещание Скогнов вернул в поддон.
— Это наши печи, — сказал он. — Тут будут работать наши союзники — Скогны и Сэта.
— Сэта⁈ — в монотонном голосе маски внезапно прорезались интонации. — Сэта работаю здесь? С карлик⁈
— Равным Куэннам виднее, кто с кем должен работать, — подал голос Руниен, наблюдающий за сарматами и их «гостем» с явным неодобрением. — Тебя никто не спросил. За тобой мастерскую придётся заново благословлять. Иди вон!
Со всех сторон радостно заверещали. Гедимин угрюмо сощурился.
— Карлик и раб карлик нет кто спрашиваю, — огрызнулся Джагул, оглядываясь по сторонам. — Чёрный панцирь много строю. Много странный вещь. Джагул смотрю мирно. Ухожу мирно.
— Правильно, — кивнул Вепуат. — Пока вы приходите с миром, вам тут никто не навредит. Джагулы тоже могут делать вещи из стекла. Если захотят научиться.
Джагул промолчал. Больше он не сказал ничего, пока сарматы провожали его к обрыву под визг и верещание сердитых Скогнов. Животное, терпеливо сидевшее под скалой всё это время, мотнуло головой, привставая на передних лапах. Джагул спрыгнул на его лоб, уцепился за выступы брони и исчез в какой-то нише. «Зверь», склонив голову к земле, побрёл вдоль обрыва к соседней долине.
— Говорил же — без шпионажа не обойдётся, — пробормотал Гедимин, провожая кочевников угрюмым взглядом. — Ты что, их тоже хочешь пустить в цех?
Вепуат пожал плечами.
— Если от этого на холме и вокруг него станет спокойнее — сколько угодно. Только сначала потренируемся на Сэта. Я думаю — завтра пойдём за шихтой и пригласим их в цех.
— Скогнов завтра отсюда придётся выдворить, — сказал Гедимин, глядя на взволнованно верещащих аборигенов. Они даже про остатки стеклянной массы забыли — все сбились в толпу посреди цеха и о чём-то галдели. В центре толпы стоял помрачневший Руниен.
— Не моё дело давать вам советы, — медленно проговорил он, поворачиваясь к сарматам. — Но ты, Вепу-а, доверяешь кому ни попадя. Давать Джагулам Куэннские кристаллы! Эти твари из всего сделают оружие. Не учи ничему кочевников. Что ты им дашь — тем они тебя и убьют.
— Здравые рассуждения, — раздался в дверном проёме холодный голос Гварзы. — Хепри! Опять собрал в одном помещении представителей враждующих видов? И опять без предупреждения? Как вы с Кетом собирались останавливать резню, если что-то пойдёт не так?
Вепуат фыркнул.
— Думаешь, мы не защитили бы одного Джагула? Не такой уж он огромный. Под поле поместился бы.
От возмущённого верещания у Гедимина заложило уши. Он, досадливо щурясь, оглянулся на открытую печь.
— Вепуат, давай сворачиваться, — буркнул он, задвигая заслонку. — Работать всем надоело. Попортят что-нибудь в запале — мне чинить. Пусть ругаются снаружи.
Вепуат ударил ладонью о ладонь, требуя тишины. Не сразу, но верещание стихло.
— Скажи им — я закрываю цех. Ни сегодня, ни завтра никто из Скогнов не подойдёт к печам, — громко сказал он, обращаясь к Руниену. — Сделанные вещи я вынесу в шатёр Гедимина. Кому надо — забирайте. То, что не нужно, будет переплавлено.
Скогны плотной толпой вывалились из цеха. Последним вышел Руниен. Гедимин налёг на дверную створку, загоняя её в паз, и остался стоять, прислонившись к ней. По лбу скользнуло невесомое волокно. Сармат сдержанно хмыкнул.
— А неплохо всё прошло, — задумчиво сказал Вепуат, останавливаясь рядом. — Никто не поранился, с инструментами справились, изделиями довольны. Даже Джагул проявил интерес. Надо было дать ему что-нибудь с собой, да Скогны разорались бы…
— В рыло надо было дать, — буркнул Гедимин. Щупальца хранителя оплели его голову и стекли на плечи — может, от этого так остро вспомнились сорванные с реактора крышки и «фонящие» трупы.
— Безоружному? — Вепуат укоризненно хмыкнул. — Дипломат из тебя так себе.
— Ещё раз полезут к реактору — увидят дипломатию, — процедил Гедимин, отходя от закрытой двери. «Скогнам её вроде бы не сдвинуть. А не Скогнам?.. Надо поставить на фиксацию. Ещё защитное поле бы сверху…»
…«Тридцать один микрокьюген,» — Гедимин неприязненно сощурился на дозиметр. Прибор захлёстывало волнами «сигмы», и определить, откуда идёт более слабое омикрон-излучение, он никак не мог. «Надеюсь, филкам раздали флоний. Хорошую дозу они сегодня хватили. Как местные переносят такие лучевые атаки? Люди бы давно перемёрли…»
Сверху, из открытого люка, донёсся пронзительный вой Вепуата — сармат пытался свистеть, не снимая респиратора. Где-то над холмом поднимался «дрон»-излучатель. Щупальца, обмотавшие Гедимина с правой стороны, от шеи до пальцев, слегка нагрелись, волна тепла быстро перетекла снизу вверх и устремилась обратно, как бы показывая траекторию движения излучателя. Сармат еле слышно хмыкнул, думая, похоже это на непроизвольную реакцию, вроде кивка или поворота головы, или на попытку контакта — как оклик или указание на предмет. Сегодня хранитель был на редкость «общителен» — никогда раньше он не обматывал щупальцами грудную клетку целиком.
— Дрон сел, — Вепуат шумно спустился в туннель. — Хорошо всё-таки ты его сбалансировал! Лёг, как на магнит.
— Выброс прошёл по плану? Что с фоном снаружи? Купол не зацепили? — быстро спросил Гедимин, подавляя смущение. В балансировке «дрона» не было ничего сложного — кроме того, что ей вообще приходилось заниматься. Конструкция была слишком примитивна, и малая подъёмная сила не позволяла ничего к ней добавить — «дрон» и так еле взлетал.
— Вспышка была красивая, — Вепуат ухмыльнулся. — Зелёное кольцо на полнеба. Снаружи как фонило, так и фонит. Интересно, её видно сквозь разломы?
— Маловероятно, — сказал Гедимин. — Где-то наверху эти… фрагменты местности должны смыкаться. Но дрон туда не поднимается.
Вепуат хрюкнул в респиратор.
— Тут у нас Джагулы, — пояснил он удивлённому сармату. — И им точно всё было видно. Животное пасётся в створе ущелья, прямо за столярным цехом. Кажется, вспышка его не напугала. Интересно, понравилась она Джагулам?
Гедимин поморщился.
— Надо было Айзеку выставить поле поперёк ущелья. Из-за цеха вся долина как на ладони. Вот выстрелил бы кто-нибудь из кочевников…
Вепуат возмущённо фыркнул.
— Никто там стрелять не станет. Угнать дрон — это они ещё могли бы. Могли бы рискнуть. И то — навряд ли. А стрелять…
«Угнать?.. Ну да, верно. Кьюссы…» — Гедимин недобро сузил глаза. «К наглым дуракам прилагаются их кураторы. Когда животное сожрёт тут все деревья, Кьюссам расскажут много нового. Или не очень нового. Тут вечно кто-то шпионит. Жалко деревьев. Пригодились бы для дела.»
Вепуат шевельнул плечами. Перья вскинулись и тут же опали с сухим хитиновым треском. Гедимин мигнул. «Даже звук изменился. Фрил о металл стучит не так. Другое строение, состав…»