Вепуат хрюкнул в респиратор.
— Текк’т-стеклодув — это зрелищно, не находишь? Жаль, что у них нет рук. Хвостом черпак не удержишь…
…На вешках-указателях прибавилось цветных шнурков и камешков. Перевести эти «надписи» было некому — светящиеся кратеры у разлома погасли, вокруг не было ни огонька, и даже холм, засаженный растениями-пирофорами, утонул в темноте.
— Холодает, — заметил Вепуат, покосившись на термометр. — Даже тут всего плюс семнадцать. Ну что ж, посмотрим, как Шнурок летает без шнурка…
…Когти «трилобита» щёлкнули по бронированному рукаву. Существо встряхнулось и заёрзало, то ли пытаясь пристроиться поудобнее, то ли готовясь улететь. Гедимин разжал кулак с обрывком мяса — животное, помедлив, выпустило хоботок, секунды три «щупало» воздух, неуловимым движением всосало пищу и сорвалось с руки, выписав в воздухе причудливую спираль. «Крылья длинные — манёвренная,» — подумал Гедимин, нащупывая в кармане следующий кусок мяса. «Будет хорошим загонщиком. Только ей надо освоиться.»
Он оглянулся на Вепуата — тот, поймав Шнурка за шлейки, уже пристраивал его на стойку. Три зверька в нетерпении шевелили крыльями. Разминка с перелётом с руки на руку растянулась почти на час — новая самка долго не могла освоиться, несмотря на пример других «трилобитов». Остальные успели заскучать — и Вепуат, подумав секунду, подбросил на ладони камешек и зашвырнул его на дно кратера. «Трилобиты», выгнув крылья, кинулись следом.
— Гедимин! — Вепуат помахал рукой, показывая на стаю. — Займись ими! У меня тут новичок, я один не справлюсь!
«Да чтоб тебя с твоим зверьём…» — Гедимин, досадливо щурясь, достал ещё два куска мяса. Из-за скалы уже показалась пластинчатая спина — кто-то из «трилобитов» нашёл камешек и теперь летел к сарматам, остальные догоняли его, выстраиваясь в ровный клин. Под костяной стойкой сидел Шнурок, обнюхивая неприметный камешек — видимо, Вепуат выпачкал его мясным соком. «Ну, хоть его мне не тренировать,» — Гедимин подставил руку снижающемуся «трилобиту». «Надо было менять Дикаря на рална-камень. Или всех вместе — на ту костяную маску. Я её так и не рассмотрел…»
…Стая эшку-тэй кружила над кратером. Среди них был и Шнурок — Гедимин, поднимая голову, видел четыре длинных силуэта. Если бы не фонарь, подвешенный к дрону-«защитнику», он бы и одного не рассмотрел — небо было чёрным, а воздух над Сфеном Огня — ещё чернее.
— Что-то поздно сегодня светает, — пробормотал Вепуат, протягивая Гедимину звенящий пакет; внутри была стеклянная шихта — сармат сгребал самые мелкие осколки, откладывая крупные в сторону. — Обычно в это время уже цвета видны. День Мрака, что ли, влияет?
Гедимин досадливо сощурился.
— Почему в день Металла больше не льётся расплав? И электрические бури давно не приходили. А штормы Жизни?.. Что-то не то с твоим календарём.
Он наклонился и подобрал ещё несколько красно-жёлтых обломков.
— Данных мало, — отозвался Вепуат без тени обиды. — Если бы мы тут хотя бы год прожили… А за три месяца ни в чём не разберёшься. Смотри, мешки уже полные. Ты это всё дотащишь?
Гедимин взвесил пакет на ладони.
— Пока хватит, — неохотно согласился он.
«Трилобиты», пока сарматы копались в кратере, уселись на скалу и теперь вертелись и шуршали там, то булькая, то щёлкая щитками. Вепуат благодушно смотрел на их «общение», не спеша их сгонять.
— Шнурка, похоже, приняли, — сказал он. — Сокол перед ней раздувается, остальные пихают, но без злобы. Ага, она отвечает… Похоже, приняли. Всё-таки от верёвки есть польза. Зверёк сразу стал спокойнее.
Гедимин, слушая его вполуха, смотрел на экран сигма-сканера. Он и раньше направлял сканирующий луч на кратеры, но сейчас попалась очень удобная точка — и кратер с неё выглядел особенно красиво: почти идеальная сфера, потрескавшаяся, но целая снизу и расколотая на зубцы сверху. Ряды красно-жёлтых скал были слоями — красно-жёлтый минерал расслаивался и трескался по уязвимым швам, в них накапливался пепел и мелкие обломки… На дне раскрошенной «чаши» лежали груды кристаллической скорлупы — многометровые напластования над слоями вулканического шлака вперемешку с кейеком.
— А его, в принципе, можно поднять…
— Что? — Вепуат повернулся к Гедимину. — Кого поднять?
— Этот шар термоизолятора, — сармат показал на экран сигма-сканера. Уменьшенная сфера с искрошенной верхней частью смотрелась ещё компактнее — Гедимин уже видел, сколько Текк’тов понадобится для её переноски, и как им лучше её подхватить.
— Его дно не разрушено. Если Текк’ты витками его подденут и сдвинут… Вон тот шар совсем рядом с разломом, — сармат кивнул на один из покинутых постов. — Силы им хватит, я думаю. Не в одиночку, но группой — дотащат.
Вепуат мигнул.
— Ты хочешь вывезти целый кратер?
— Ну да, — Гедимин сделал на экране ещё одну пометку для будущих перевозчиков. — Чтобы не носить, как идиот, по одному камешку. Тут десятки тонн сырья! И термоизолятор, и шихта, и кейек… может, даже шлак на что-то годен. Надо сказать Текк’там…
Вепуат перехватил его руку и крепко сжал запястье. Сармат удивлённо мигнул.
— Ты чего? Тут же гнездится местная фауна. Ты собрался их гнёзда ломать?
Гедимин заглянул Вепуату в глаза — разведчик был совершенно серьёзен.
— Им жить будет негде, — мрачно добавил он. — Гедимин, ну ты даёшь! Вот чего не ожидал…
Ремонтник ошалело мигнул.
— Теск! Это десятки тонн ценного сырья, — он высвободил руку и потыкал когтем в расчётную часть «скана». — Мы станцию пришли строить или зверьё разводить⁈
— Мы пришли строить, а не ломать, — качнул головой Вепуат. — Они тут живут. Забрать немного из кратера — это им не повредит. А вывозить целиком…
Гедимин покосился на пакеты с обломками и сердито сощурился.
— Так я и буду подбирать по камешку сырьё для целой станции⁈
— Я… я филков уговорю, — быстро проговорил Вепуат, умоляюще глядя на него. — Они соберут тебе обломки. Их много, только надо привести их сюда. Не надо ничего ломать, Гедимин.
— Чего «ломать»? — мрачно спросил ремонтник, выключив сканер; уже было очевидно, что Вепуат упёрся, и с места его не сдвинешь — но во что он упёрся, Гедимин пока не понимал. — Естественное скальное образование? Одно из тысячи? Без него фауна себе места не найдёт?
Вепуат мотнул головой.
— Ты же ничего о них не знаешь! Ни об этих штуках, ни о фауне. Вдруг они очень важны? Даже одно — очень важно? И без него всё пойдёт не так? Тут же… тут же Равнина! Ты видел, какая она странная…
Гедимин досадливо поморщился.
— Собирай зверьё. Идём на базу.
…Вепуат, покосившись на часы, что-то буркнул и быстро зашагал к лаборатории. Гедимин свернул к шатру. Освещённость холма, хоть и с запозданием, всё же увеличилась — сармат уже отчётливо видел камешки под ногами и отличал тёмные обломки от светлых. За лагерем дымили туманники. Термометр показывал минус пять.
«Что там было про караван? Пора бы ему приехать,» — думал Гедимин, привычными движениями перекладывая миниатюрные грузы на чашки весов. За сутки ни стеклянная скорлупа, ни ульсена не изменили вес, и сармат сделал в журнале очередную пометку. Вдалеке грохотал камнепад — Текк’т, собрав сырьё на плато, сбрасывал его на дно долины и как-то умудрялся не обрушить за потоком нужных обломков все наслоения гравия. «Тридцать пять метров в длину, ни одной конечности…» — Гедимин безнадёжно покачал головой. «Как они вообще это делают?»
— Ноль, — буркнул Вепуат, заходя в шатёр. — У всех четверых.
Гедимин мигнул.
— Нулевая реакция? Эа-клетки не найдены? Ни у кого? И что тебе теперь не так?
«Всё-таки не мутация,» — он облегчённо вздохнул, вспомнив, как уходили в карантин перепуганные филки. «Даже у Ардана. Повезло. А кровь — кровь восстановится. Это для Бронна полтора литра потери — приговор…»
— Грёбаный карантин! — Вепуат грохнул кулаком по столу, едва не сбросив на пол весы, и сам же отдёрнул руку и испуганно замигал. — Извини… Айзек сказал, что это не показатель. Что карантин — на восемь суток, и он его не отменит. Два упрямых барана!
— Что с Арданом? — перебил его Гедимин, даже не спрашивая, кто второй «баран» — это и так было ясно. Вепуат слабо ухмыльнулся.
— Жив. Пьёт разбавленную Би-плазму. Садится, хоть ему и не надо бы… Даже шрамов не осталось. А ведь артерия у меня под пальцем расходилась…
— Местная медицина, — пробормотал Гедимин, стараясь не морщиться. — Ничего так, работает. Надо бы ещё таких камешков — для нормальных сарматов… раз эта тварь считает нас и филков разными видами.
— Камешек мне Сэта обещали, — Вепуат ухмыльнулся, хотя глаза оставались тёмными. — Буду прикармливать. Может, проще будет с лечением… мало ли, у кого рёбра сломаются…
Гедимин недовольно на него покосился.
— Кто ходил с отбитой рукой?
— Несчастный случай, — отмахнулся Вепуат. — За три дня зажило. И никакие пункции делать не пришлось…
Из-за опущенного полога донёсся хриплый рёв и костяной треск. Гедимин поднялся из-за стола. Рёв и треск стали громче, к ним добавился переливчатый вой. Вепуат ухмыльнулся.
— Большой караван. Пойдём?
…На окраине лагеря, чуть в стороне от полевых кухонь, поднимались две ступенчатые каменные башни. За время, пока Гедимин не обращал на них внимания, кто-то успел привезти краску и покрыть ступени и опоры двуцветным орнаментом. На каждой башне он был свой, но рассматривать его сармату было некогда — он только скользнул взглядом по плошкам и кувшинам, расставленным по ступеням («Притащили всё стекло, что нашли. А еду ещё не разложили. Хотя по такому холоду — не протухла бы. Или в ритуале нужна тёплая?»), и повернулся к повозкам, вползающим на холм.
— Алвен и Синви с провизией, — прошептал Вепуат ему в наушник, загибая пальцы. — Это из Сэви — солдаты приехали… А вот из Тогота… А! Это и есть твой груз. Видишь на повозке столичный значок?
Гедимин только поморщился. Полосы флагов и криво намалёванные символы сливались в мозгу в цветную кашу — повозку из Тогота от повозки из Алвена он не отличил бы и под расстрелом. Но к одной из волокуш уже подошёл Кенен Гварза, а напротив него встал Хассинельг, укутанный в широкую накидку, но всё равно довольный. Гедимин двинулся к ним.