го поля.
— Сюда! — крикнул Вепуат, помахав сармату выключенным генератором. Второй чёрный силуэт повернулся и еле слышно хмыкнул.
— Вот и источник питания. Кет, ты берёшь весь купол на себя. Твой реактор его удержит. Подключить его к «Элидгену» возможность есть?
Гедимин оглянулся на купол реактора и покачал головой.
— Не состыкуется. Купол на весь холм? Зачем?
— Или купол, или посты с излучателями, — отозвался Гварза, угрюмо щурясь. — Для постов погода не та. Филки помёрзнут, излучатели заклинит.
Вепуат оглянулся на Гедимина. В его глазах читалось удивление.
— Светящийся туман настолько опасен? На пустом холме, без строений, без жителей? Чему тут может повредить газ, даже самый токсичный?
Гедимин недовольно сощурился — Вепуат, похоже, был не в ладах с химией. Он открыл было рот, чтобы рассказать об осаждении, реакции с водой (пусть даже в виде инея) и накоплении в воздушных карманах, но Гварза уже скривился и смерил разведчика недобрым взглядом.
— Настолько, — буркнул он, поворачиваясь к растянутому куполу. — Никаких экспериментов, с холма не сходить! Кет, ты работать собираешься?
…Серо-зеленоватое небо исчезло за белесой плёнкой. Купол, установленный над плато, состоял из нескольких «карманов» и забирал у миниреактора немало энергии. Гедимин, прикинув, что остаётся на формирование плазмы, перенастроил оружие в излучающий режим — если верить Гварзе, в данном случае излучение было и полезнее. На плазму тоже хватило бы, но сармат решил не рисковать. «Тут некоторых тварей плазма не берёт…» — он вспомнил позавчерашнее «общение» с невидимым существом и недовольно сощурился.
Пока сарматы возились с куполом, снаружи потеплело на два градуса. Повеселевший Вепуат вслух прикидывал, можно ли будет часов через двадцать открыть горячий цех и что-нибудь расплавить. Гварза морщился, но в конце концов разрешил — но не раньше вечера.
— Если так и дальше пойдёт, к вечеру доберётся до нуля, — сказал Вепуат, в очередной раз посмотрев на термометр. — Соберу с башни осколки и переплавлю. Пообещал Скогнам, что будут им новые сосуды. Сырьё-то никуда не делось.
— Расстроились? — спросил Гедимин. В лаборатории его дожидался охладитель со стеклянными бусинами и пробиркой внутри — образцов скогнийских сосудов на базе не осталось, эксперимент был не совсем «чистым», но сармат всё же хотел выяснить, насколько равнинное стекло холодостойко.
— Меньше, чем я думал, — ответил Вепуат. — Даже странно. Стали утешать меня. Мол, это они дураки — оставили огненное во власти льда. Пообещал им, что пущу всё переделать. И что осколки тоже пойдут в работу. Они же не испортились от холода, верно?
Гедимин кивнул.
— Они не дураки. Они же не знали пределов термостойкости. Это я их забыл проверить. Теперь будем знать.
Он протиснулся в барак вслед за Вепуатом. Один из внутренних «шлюзов» был открыт, остальные ещё не убирали, но, может, и пора было — в перегретом здании, на взгляд Гедимина, было даже жарко. Судя по Скогнам, сидящим на полу в нижней одежде, и филкам, поснимавшим комбинезоны, система отопления стала явно избыточной.
— Половину кейека можно забирать, — сказал Гедимин, сверившись с термометром. — Ещё потеплеет — тут будет парилка.
— Мистер Норд сказал — до его возвращения кейек не трогать, — отозвался помрачневший комендант. Он высунулся из своего отсека и настороженно сощурился на Гедимина. Тот сузил глаза в ответ.
— Следи, чтобы от жары не вскипели мозги. Вам, филкам, не страшно, но тут ещё местные…
Дасьен сердито фыркнул. Из коридора донёсся протяжный вздох — теперь из отсека выглянул Кенен Гварза, вроде бы устроившийся на отдых.
— Кет, тебе сказали, что всё под контролем. Жарко в бараке — поищи себе работу снаружи. Желательно — полезную.
— Я и пришёл за работой, — буркнул Гедимин, пробираясь по высокому, но всё же слишком тесному коридору к пустым отсекам, отведённым под склад. В одном из них, если там не порылись филки и не поменяли всё местами, лежала разобранная стиральная машина, а рядом — её «мотор».
— С-старшие, мать их колба… — прошипел ему в спину сердитый комендант. Гедимину было не до него — он обвешался деталями трёх механизмов и теперь только следил, чтобы не потерять шланг или часть привода. Что-то из костяных деталей он по дороге обронил — Скогны догнали его у комендантской и отдали потерянный рычаг. Вепуат придержал хвосты шлангов и закрыл за сарматом шлюз. Когда створка глубоко ушла в паз, он громко хрюкнул в респиратор.
— Зря ты так с Дасьеном. Он так разозлился, что и про машину не спросил. А ведь весь вечер донимал меня перетёршимися оплётками…
— Заменим, — сказал Гедимин, покосившись на оплетённые кожаными ремешками шесты-била. Кожа, и правда, заметно истёрлась от долгой работы в агрессивной среде. «Заменить бы на гзеш, но так гзеша не напасёшься,» — думал сармат, старательно отгоняя мысли о веществе, заставляющем предметы регенерировать. «Или попробовать? Это ведь хорошая проверка, и сразу на несколько факторов…»
— Оплётки заменим, — пообещал он. — И поршни надо бы… Чего ты хрюкаешь?
Вепуат фыркнул.
— Кто сказал Дасьену, что у филков нет мозгов? — он ткнул Гедимина кулаком в плечо. Тот изумлённо мигнул.
— Чего⁈ Я с ним вообще не… А, вот что… Да ну тебя! Филки легче переносят жару. Я это сказал. Больше ничего.
— Ну-ну, — Вепуат ухмыльнулся. — Гварзе твоё «ничего» уже пересказали, Айзеку тоже перескажут… Эй! Ты меня в стену вбил!
— Выходи уже, — буркнул Гедимин, выключая генератор защитного поля. Теперь ворох деталей был обёрнут термоизолирующей плёнкой — достаточно надёжной, чтобы за четыре секунды ничего не промёрзло и не растрескалось окончательно.
…Горячий, едва-едва затвердевший, гзеш на костяной основе держался лучше. Гедимин положил «отремонтированные» била остывать и повернулся к разобранным приводам. Изнашивались они медленнее, чем можно было ожидать от таких примитивных материалов; гзеш показал себя очень хорошо, и местная древесина, даже при нарушении технологий выдержки, тоже. Поменять пришлось некоторые уплотнители — они истёрлись, соединения стали неплотными.
«И поршни,» — сармат поставил на место последнюю деталь и выпрямился, разглядывая починенную поршневую машину. «Уязвимые части. Быстро изнашиваются. Теперь будут регенерировать. Посмотрим, как это повлияет…»
Загудел открывающийся шлюз. Гедимин покосился на «дверь» в соседний отсек — Вепуат был там, подбадривал «заключённых» в карантине, Айзек не бросил бы без присмотра реактор… «Гварза,» — сармат отвернулся от шлюза и сделал вид, что никого не замечает. «Прикопается или нет?»
Вошедший сармат остановился рядом с литейной станцией, сдвинул кожух и с тяжёлым вздохом вернул его на место. Установка работала — возгоняла чёрнопесочную руду; Гедимин с утра загрузил все тигли и надеялся, если ему не помешают, хотя бы запасы руды успеть переработать. Гварза, ещё раз тяжело вздохнув, отвернулся от станции и подошёл к столу, на котором лежали разобранные приводы. Тронув пальцем новую оплётку на билах, он еле слышно хмыкнул.
— Чинишь бытовую технику? Похвально. Жёлтый гзеш толстым слоем? Красный был бы лучше.
— Красный нельзя облучать, — отозвался Гедимин, глядя только на соединяемые детали. «Всё-таки прикопался. Вот никогда не угадаешь, к чему.»
— А… действительно, — согласился Гварза, и ремонтник удивлённо мигнул. — При регулярной замене жёлтый тоже сгодится. Ну, раз ты снизошёл до быта…
Гедимин отложил детали и развернулся к нему.
— Чего тебе?
— Я командир, если кто забыл, — ровным голосом напомнил Кенен Гварза. — Я даю поручения. А должен бы — приказы. У экипажа «Элидгена» до сих пор нет личных фляжек. И большие проблемы с посудой. Пищеблок разливает Би-плазму в керамические плошки, по четыре на едока, и бьёт их по десятку в неделю. Есть идеи, из чего сделать нормальную посуду?
Гедимин мигнул. В соседнем отсеке настала тишина; полсекунды спустя из-за переборки выглянул Вепуат.
— Рэссена? Красный гзеш? — с ходу выпалил он. Гедимин, сбитый с мысли, недовольно хмыкнул.
— Для лучевой стерилизации непригодно. Может, лёгкий гзеш…
— Пищеблок собирается стерилизовать кипячением, — перебил его Гварза. — Контейнер из мягкого эластомера… Одноразовый — возможно. Но не стерилизуемый.
Гедимин пожал плечами.
— Чёрное стекло. Тяжелее, но высокая прочность. И со стерилизацией никаких проблем… А в чём они их кипятят?
— Пока — в скогнийском котле, — ответил Гварза. — В три захода. Нужен подходящий кейековый котёл. Термоизолированный. Возможно, из камня.
— Тогда — будет стационарным, — предупредил Гедимин, мысленно высчитывая толщину трёхслойных стенок. «Вот как раз для Текк’тов интересное задание. Чтоб не скучали. Надо сделать макет…»
— Пусть так, — не стал спорить Гварза. В дверях зашевелился Вепуат.
— Гедимин! Миски из чёрного стекла — удобные. А вот фляжки будут непрозрачными. Ничего нельзя с этим сделать?
Гедимин покосился на карман с контейнером. «А много он видел прозрачных? И что, по звуку непонятно, что внутри?»
— Могу сделать прозрачную полосу по стенке, — предложил он. — Даже с мерной разметкой.
Гварза одобрительно хмыкнул.
— Действуй. Пятьдесят фляжек, пятьдесят мисок. Чёрного песка достаточно? — он покосился на литейную станцию и едва заметно поморщился. — Ну ладно… Что с печами в вашем ангаре? Сегодня работать никто не придёт, можешь занять рудой их все.
Гедимин соединил последние детали и поднялся на ноги.
— Ладно. Вот фильтры поменяю…
…Осколки кейека, рассыпанные в печи, всё-таки прогрели воздух — когда Гедимин убирал руку из газоотвода, фильтр уже не пытался к ней примёрзнуть. Сармат открыл все заслонки, добавил ещё горсть кейека в каждый горн и снова забрался по плечи в газоотводы. «Повезло, что „жидкая молния“ — негорючая… Ага, есть. Теперь сюда…»
Горка чёрнопесочной руды растаяла быстрее, чем Гедимин загрузил печи. Он и так насыпал понемногу, чтобы ускорить процесс, но одна печь так и осталась пустой. Через несколько минут раздалось характерное шипение возгоняемого минерала, и сармат наглухо закрыл все заслонки и покосился на термометр. «Плюс восемь. Сойдёт. Лючок можно открыть…»