— Мать моя пробирка… — прошептал Гедимин, смещая сканирующий луч в сторону. Лагерь был ещё больше, чем ему вначале показалось. Все «фумаролы» были оцеплены, и все — под постоянным прицелом. В центре лагеря под ярким красным светом собирали большую конструкцию из костей, шнуров и гравированных камешков; Гедимин не знал, что это, но оно ему сразу не понравилось.
— Разгонный модуль, — прошептал он, вглядываясь в соединённые детали. — Поддерживает и ускоряет враще… Hasu!
— Чужаки, — почти беззвучно проговорил Вепуат, трогая когтем экран — там, где под луч попал один из сборщиков, и стало хорошо видно его панцирь и инкрустацию на шлеме. — Сэта из другого города. Больше сотни…
— И Джагулы, — прошептал Гедимин, глядя на новый силуэт «в кадре». «Это дрессировщик „трилобитов“. Наплечники и нарукавники, как у них. Оператор дронов-разведчиков. А я думал, Сэта и Джагулы не ладят…»
— Совсем плохо, — проговорил Вепуат; его пальцы дрогнули. — Шакха в осаде. Что это за дрянь, ремонтник? Осадное орудие?
— Похоже, будут взрывать, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь. — Понятно, почему нет связи. С чего на них так насели? Сэта часто воюют?
Он оглянулся на Хассинельга. Страж, не мигая, смотрел на экран сканера, и посох в его руке едва заметно дрожал.
— Сэт-та н-не воюют, — прошептал он; его голос дрожал вместе с рукой. — Н-никогда н-никто н-не слыш-шал…
Вепуат сжал его локоть.
— Хассек, беги к разлому. Никаких Скогнов-Броннов не собирай, но Ауну и Гварзу предупреди!
Он ещё не успел договорить, как его рука сжалась вокруг пустоты. Хассинельг испарился, оставив только слабое свечение дозиметра — да и оно сразу угасло.
— Что теперь? — шёпотом спросил Гедимин, глядя на «осадное орудие» и тяжёлые колёсомёты в руках Сэта. — Пойдём на прорыв?
— Огромный риск, — прошептал Вепуат. — Я бы попробовал для начала поговорить… Гаси сканер, нас видно!
Он выпрямился во весь рост и шагнул на пустую площадку. Гедимин еле успел встать рядом с ним, как с трёх сторон от него вспыхнули огни. Три невидимых снаряда с напалмом взорвались, расплескав по камням содержимое, ещё секунда — и сарматов окружили с трёх сторон.
Из-под пластинчатых панцирей и шлемов были видны только глаза Сэта — и они горели недобрым багровым огнём, а металлические пластины дымились. Гедимин покосился на костяные колёсомёты с «асбестовыми» шнурами, — ни одной горючей детали… «Примитивные устройства,» — мелькнуло в мозгу, и ремонтник стиснул зубы. Защитное поле уже встало над сарматами, отделив их от врагов, но Гедимин уже видел, как шквал взрывающихся дисков разносит его в пыль. «Уплотнить? При постоянной генерации — выдержит?»
Вепуат вскинул руки и зашелестел на непонятном языке. Он до сих пор не снял с плеча плазмомёт, даже генератор защитного поля не включил. Гедимин ждал со сфалтом наготове, не зная, что делать — уплотнять поле в попытках защиты или сразу стрелять на поражение. Поблизости было немного врагов — всего полтора десятка, но совсем рядом, со стороны лагеря, что-то прерывисто вспыхивало — основной отряд рассредоточился там.
— Гедимин! — Вепуат толкнул его локтем. — Опусти ствол! Можешь выглядеть чуть мирнее?
Сармат молча оскалился и очень медленно наклонил сфалт к земле. Вскинуть его обратно было делом доли секунды — и защитное поле эту долю ему дало бы.
Сэта не стреляли, но их побагровевшие глаза светились всё так же ярко. В кольцо вышел ещё один солдат — даже, скорее, офицер. Два декоративных гребня на его шлеме изображали то ли уши, то ли языки пламени, в пластины на груди и плечах были вставлены мелкие поблескивающие осколки — цветные камешки. Он указал на сарматов и что-то прошуршал, периодически срываясь на треск. Вепуат быстро ответил, резко мотнув головой. Гедимин сузил глаза. «Если бы я ещё понимал хоть слово…»
Офицер с резким жестом повернулся к ближайшим колёсомётчикам, и сармат увидел, как они медленно опускают оружие. Вепуат с нервным смешком что-то протрещал и оглянулся на Гедимина, но сказать ничего не успел — высоко над Сфеном Огня взорвалась серебристая ракета.
Защитное поле всё-таки выдержало. Гедимин поднял его гребнем, растянув между лагерем Сэта и белой вспышкой — и «напалм» расплескался по стене, так и не пробив её. Купол над сарматами сдуло, Гедимин вскинул второй над осевшим Вепуатом и дёрнул переключатель, «подметая» долину ярким зелёным лучом. Плазмы не было — сфалт со вчерашнего дня так и не вышел из лучевого режима.
Что загрохотало перед ним, он не понял — только увидел, как вскипает и разбрызгивается верхний слой обшивки, как огненная волна из-за спины перемахивает через тающий защитный купол и несётся вперёд — а там почти до неба поднимается другая, и они, столкнувшись, разлетаются горящими ошмётками. Вепуат навалился сверху и вдавил Гедимина в горячий пепел. Потом вспыхнуло белое — Хассинельг, встав во весь рост над лежащими сарматами, раскрутил посох над головой и накрыл их сияющим многоцветным куполом. Пламя вздымалось со всех сторон, то принимая отдалённо-гуманоидные формы, то превращаясь в горящие потоки напалма. Ещё секунда — и всё погасло. Существа с горящими из-под шлемов глазами стояли среди дымящихся скал — одни перед сарматами, другие — с двух сторон от них. Кто-то согнулся, держась за грудь, кто-то прижимал руку или припал на одно колено, кто-то пытался подняться с земли. Глаза у всех заметно потускнели.
Вепуат снова заговорил, громко шипя и издавая резкие трескучие звуки. Офицер с примятыми гребнями на шлеме ответил; на его вскинутой когтистой руке сверкнули и погасли красные искры. Один из Сэта, вставших сбоку от сарматов, зашипел и двинулся вперёд. Гедимин, увидев его, изумлённо мигнул. «Жрец из Шакхи⁈ Он-то откуда здесь… Hasu!»
— Ты где их взял? — прошипел Гедимин, нависнув над Хассинельгом. Тот спокойно стоял в «огненном» кольце, сжимая в руке посох, — только края тёплой накидки слегка закоптились. Солдаты из Шакхи выстроились сбоку от сарматов в две неровные косые шеренги, как бы прикрывая их от строя чужаков. Здесь был ещё один жрец и кто-то из «асбестового» цеха; остальных Гедимин не опознал — все были в пластинчатых доспехах из рэссены и костяных щитков.
— Нашёл, — отозвался Хассинельг. Его голова мерно раскачивалась, поворачиваясь то к офицеру чужаков, то к жрецу, то к Вепуату. Он явно понимал, о чём они говорят, и почему красные искры разгораются всё ярче, предвещая новую стычку.
— Пришлось привести их, — прошептал Хассинельг, дождавшись затишья. — Сквозь огонь пройти не могли — тут наставили ловушек. Ничего, они лёгкие, дотащил.
Вепуат громко зашипел. Гедимин не видел его глаз, но оперение сармата стояло дыбом. «Да о чём они, мать моя колба⁈ Я тут один, как идиот, ничего не понима…» — он стиснул зубы, впился взглядом в посох Хассинельга и рывком вскрыл перчатку на правой руке — от локтя до кончиков пальцев.
— Замри! — бросил он, сжимая ладонь на шесте-позвоночнике.
Под пальцами шевельнулось что-то тёплое, затрепыхалось, будто пытаясь вырваться — и впилось в ладонь десятками тупых игл. Гедимин встряхнул головой — среди шипящих, шуршащих и трескучих звуков ему послышались обрывки фраз. Невидимые иглы вытянулись, пробивая кожу остриями, руку свело судорогой, в ушах зазвенело.
— … умысел против Аса’ана!
— Я ещё раз говорю — мы ничего не замышляли против вашего города, — сердито ответил Вепуат, и Гедимин даже не понял, на каком языке он говорит. — Как и против других городов Сэта.
— Вы дали лживым ублюдкам оружие! — когти Сэта-командира налились красным огнём.
— Это вы — лживые ублюдки, — теперь когтистую руку вскинул жрец из Шакхи. — Вы пришли сюда с войной! Ты обвиняешь нас во лжи — а что говоришь ты сам⁈ В чём ты обвинил нас и жрецов Пламени? Откуда ты взял этот лживый бред⁈
Вепуат с треском расправил наплечное оперение и двинулся чуть в сторону, разделяя раскалённых спорщиков.
— Обойдитесь без оскорблений! — судя по голосу, он сам готов был загореться красным огнём. — Ты, Тей’кахашта, молния Аса’ана, говоришь, что Шакха готовила войско и оружие, чтобы захватить твой город…
— Вожди Аса’ана узнали об этом, — офицер сжал пальцы в когтистый кулак. Его потрёпанный отряд уже стянулся к нему и незаметно выстраивался в боевом порядке. Гедимин шевельнул плечом, придвигая сфалт ближе к руке. «Не знаю, кто тут прав, но, похоже, опять придётся…»
— У Шакхи нет оружия, кроме как для защиты своих пещер, — двинулся вперёд жрец, и Вепуат, резко вскинув руку, преградил ему дорогу.
— Не было, пока эти чужаки его вам не принесли! — аса’анец оскалил клыки. Гедимин ошалело мигнул.
— Какое оружие?
Вепуат дёрнулся и отчётливо скрипнул зубами, но Гедимин уже выдвинулся вперёд, волоча за собой упирающегося Хассинельга и его посох.
— Что за оружие? — спросил он и сам стиснул зубы, чувствуя себя полным идиотом. «Они не понимают! Эта штука не переводит, что говоришь…»
— Тебе виднее, чёрный панцирь, — оскалился Тей’кахашта. — Вы научили предателей, как его делать!
Гедимин встряхнул головой.
— Стоп. Вы ведь его видели, так? Ваши разведчики? Что они описывали? Как оно выглядит, как устроено? Чего вам вообще наговорили, что вы подорвались всей толпой?
Вепуат быстро оглянулся на него через плечо; его глаза на долю секунды посветлели.
— Что они могли описать, если никто из них в Шакхе не был⁈ — сверкнул глазами жрец. — Джагулы оболгали нас, а вожди Аса’ана рады верить! Да с того дня, как на Равнине зажглось первое Пламя, мы были вернейшими друзьями…
Гедимин почувствовал слабый гул под сводами черепа и угрюмо сощурился на жреца. Что-то сработало в мозгу — то ли реакция на передозировку местного стиля речи, то ли детектор бреда… или вранья?
— Джагулов в Шакху не пускают дальше тюрьмы, — сказал он, переводя мрачный взгляд на Сэта-офицера. — Они, наверное, хорошие разведчики, если пролезли в город. Так что именно они там видели?
Тей’кахашта чуть приоткрыл пасть; казалось, он готовится облизать нос, как это делают звери, но вместо этого он приподнял руку и высек когтями искры.