«М-мать моя проби-ирка…» — беззвучно выдохнул Гедимин, прижимая к животу кулак. Ничего смешного не было, и смеяться он не хотел, но его сложило пополам, и он затрясся в приступе беззвучного хохота. Он краем глаза видел, как Бронны, переглядываясь, срываются с места и шарахаются в темноту, как Вепуат оборачивается и что-то вскрикивает им вслед, но остановиться не мог. «Благословения, уран и торий. Грёбаные благословения…»
7 день Лучей, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
Спутанный сон оборвался на середине — что-то неприятно обожгло веко. Гедимин, смигнув выступившую жидкость, сел на матрасе, взглянул на зеркальный монитор, — там пузырь над колбой «термометра», надутый горячим паром, вытянулся во всю длину и угрожал лопнуть. «Двести пятьдесят или ближе к трём сотням,» — прикинул про себя Гедимин, поворачиваясь к вентиляционной колонне. Клапаны были закрыты — холодный воздух в реактор не поступал.
— Зачем ты её теребил-то? — без удивления, со слабой досадой пробормотал сармат, передвигая рычаги. Колонна негромко загудела, раздутый пузырь задрожал на ветру, медленно оседая. Горячие волокнистые щупальца скользнули по плечу, на секунду обвили грудь и расплелись вдоль позвоночника. Гедимин еле слышно хмыкнул.
— Если сам закрыл, мог бы и сам открыть. Одно другого не сложнее.
Он зевнул в респиратор и наклонился за матрасом — надо было свернуть его и затолкать под пульт раньше, чем Айзек спустится в операторскую. Отражённый в зеркале радиометр показывал слегка возросшую мощность, дозиметр на запястье — чуть повышенный фон. «Было две недели назад,» — вспомнил сармат. «Какие-то местные циклы. Ничего опасного.»
Обожжённая рука о себе уже не напоминала — кожа за ночь стала светло-жёлтой, предплечье, куда ввели дозу флония, не жглось и не опухало. Гедимин отхлебнул из двух фляжек и устроился у монитора. Хотелось думать о реакторе, — он хорошо себя показывал, даже третий твэл не выдавал никаких странностей. Но в голову лезло вчерашнее и его последствия, и сармат недовольно щурился. «У нас тут беглый преступник,» — он тяжело вздохнул, услышав скрежет отодвигаемой крышки — спокойное дежурство в операторской подходило к концу. «Стая чужих „трилобитов“… и ещё три бригады столяров. Зайду к ним с утра, пока не началось…»
— Выспался? — хмыкнул Айзек, покосившись на торчащий из-под пульта матрас. — Вепуат, надеюсь, тоже. Увидишь его — скажи, что карантинщики на свободе. Если он о них, конечно, ещё помнит — за дипмиссиями и всем прочим…
Гедимин недовольно сощурился.
— Тебе сто раз говорили — нет у них эа-мутации. Убедился?
— Иди-иди, — Айзек нетерпеливо махнул рукой. — Постарайтесь там не начать войну!
…Вепуат убрал ладонь с поясного фонаря и радостно усмехнулся. С его плеча свисала связка мелких «кальмаров» и «пузырей» — он выгреб всё из бочонка с охлаждённым мясом и нанизал на тросик.
— Ага, видел их уже, — рассеянно кивнул он в ответ на слова Гедимина. — У Ардана уже и шрама не осталось. Если бы не блокатор, зажило бы скорее, но Айзек упёрся, как баран. Идёшь купаться? Надо будет филкам воды набрать. Жаловались, что к вентилям не подойти. Как-то по-другому надо поставить твои загородки…
Гедимин фыркнул.
— Думай, куда деть твоих зверей! Мне они там даром не нужны. Заодно и с вентилями проблема решится.
…Вепуат, оставив Гедимина в душевой, быстро пошёл к загородке. За прозрачным полем свисали со стен «трилобиты», еле слышно булькая и пощёлкивая щитками. Вепуат застучал когтями по броне, помахал связкой дичи, — животные дёрнулись было, но остались на местах с полувыпущенными крыльями. Сармат, проделав проём в защитном поле, встал в нём и выставил вперёд согнутую руку. Гедимин, набирая в скафандр воду, следил, как Вепуат подманивает «трилобитов», вертит их, разглядывая со всех сторон, и скармливает каждому по три тушки. «Тренировать их сегодня, похоже, не будут,» — думал сармат, глядя, как накормленные существа перебираются на стену. «Вепуат говорил, что с такой стаей не справится. В крайнем случае можно выпустить их в Сфене Огня — там не замёрзнут, доберутся до еды. С ними проще. А вот с существом, которое в горячем цехе…»
…Текк’ты приползли ранним утром, не дожидаясь рассвета. Их массивные тела клубками загромоздили долину. Один даже уложил хвост на крышу каменного ангара. Гедимин думал, распределяя существ на работы, что столярам внутри здания всё прекрасно слышно, — проползание такого гиганта над головой трудно не заметить. «Если бы Текк’ты приползали по расписанию, сделал бы так, чтобы они с Броннами не пересекались,» — мелькнуло в голове, и сармат досадливо сощурился. Даже очень дисциплинированные существа не могли бы соблюдать расписание без приборов для измерения времени — а Текк’там и приборы не помогли бы.
Что столяры уже в мастерской, было понятно и без просвечивания стен, — фонари с дверей сняли, из продухов сочился жёлтый свет. Гедимина, заглянувшего внутрь, встретили радостным писком. Трое мастеров, оставив подмастерьев возиться с ещё не расколотыми деревяшками, столпились у двери. Гедимин посмотрел на аккуратные горки готовых прутьев и довольно хмыкнул. Работа шла быстро — насколько это было возможно с плотной древесиной и примитивными инструментами. Стоило протянуть руку к горке, как сармату принесли сразу три заготовки. Он машинально чиркнул когтем, намечая, где сточить концы, где просверлить отверстия, — уже было видно, какое именно место эти детали займут в арматурной сетке.
Мастер что-то пропищал, прижимая ладони к груди. Он был в рукавицах, как и работники, но тёплые накидки все давно поснимали, а на ногах вообще ничего не оставили — так и ходили босиком, не боясь заноз и ушибов.
— Благослови их, — прошептал застрявший в дверях Вепуат. — Просят же.
Гедимин поморщился.
— Они вчера полдня благословлялись.
— Так то вчера, — Вепуат криво ухмыльнулся. — Жрец ты или не жрец?
— Я ремонтник, — буркнул Гедимин, прикасаясь к прикладу сфалта и стряхивая с пальцев что-то невидимое на замерших Броннов. Существа радостно заверещали. Сармат кивнул, стараясь не слишком щуриться, и боком протиснулся обратно в дверь. «Очень важное действие. За этим и приходил. М-да. Надо привыкать. Что там было про неблагословлённый город?..»
…Из продухов в стенах горячего цеха тянуло жаром — за ночь помещение не остыло, внутри, похоже, было под восемьдесят градусов. Гедимин мысленно порадовался термоизолированным внутренним стенам — как бы ни нагрелся склад, в цехе можно было спокойно работать. Желающие уже собрались — у дальнего торца кто-то нетерпеливо попискивал, шуршал камешками и звенел чашами весов. Навстречу Гедимину вылетела стайка нхельви, обогнула сарматов, едва не попав под ноги, и скрылась за ангаром. Писк прекратился. Скогны с радостным визгом высунулись из-за стены и замахали руками. Вепуат сдержанно хмыкнул.
Дверь цеха кто-то успел открыть и даже закрыл за собой. Гедимин, оставив Вепуата общаться со Скогнами, вошёл, держа наготове генератор защитного поля, но обнаружил внутри только двоих филков (и накрепко закрытую дверь склада). Мелкие сарматы сыпали руду в горячий тигель. На поддоне дымилась горка чёрного песка — сильно перегревшийся продукт вечерней загрузки.
— Есть сложности? — спросил Гедимин, глядя, как филки возвращают тигель в печь. С ручными захватами они управлялись уверенно — за день натренировались.
— Да нет, работа как работа, — отозвался один из филков. — Только странно… За счёт чего эти печи греются? Без топлива, без электричества…
— Ядерные реакции, — буркнул Гедимин и тут же прикусил язык, увидев, как филки, и без того светлокожие, белеют до полупрозрачности и подаются назад. — Неопасно. Фон в норме.
Он показал филкам дозиметр. Они судорожно сглотнули, переглянулись и с опаской двинулись к следующей печи. Гедимин мысленно выругал себя, «недомерков» с бессмысленной радиофобией и бредовую физику Равнины. «Хоть бы не пришлось искать новых рабочих! Не Скогнам же доверять таскать тигли…»
— Так рано — и уже на работе? — удивился Вепуат, увидев филков. Те, кивая, протиснулись мимо него и выскользнули в «шлюз». Вепуат, ничего не заметив, подошёл к печи — Гедимин оставил ему две незагруженные — и еле слышно хмыкнул.
— Помнишь ёмкости с блёстками? Ну, те твои, в два слоя?
— Чего мои-то? — Гедимин настороженно сощурился. «А ведь с ними что-то было не так. Сигма-излучение без видимого источника…»
— Скогны просят тебя сделать ещё таких. Даже собрали ульсену для переплавки, — сказал Вепуат. — Любопытное свойство у этих штук.
— Опять⁈ — Гедимин помянул про себя спаривание «макак». — Что, они тоже взрываются?
— Нет, тут всё мирно, — Вепуат выглянул в «шлюз» и громко пищал, пока не дождался ответа. — Попробуй налить внутрь горячую воду.
Гедимин мигнул.
— Термос? Ну, это ожидаемо, хотя… как они обеспечили герметичность?
Вепуат ухмыльнулся.
— Сейчас принесут и покажут. Это тебя немного позабавит. Вчера… ну, я не думал, что ты так расстроишься. Мы же не могли предвидеть…
Гедимин стиснул зубы, и Вепуат замолчал.
— Давай проверим, что там с Кут’тайри, — пробормотал он, направляясь к закрытой двери.
Бывший жрец сидел на подстилках, поджав под себя ноги, и смотрел в одну точку. Даже в красном свете рассыпанного кейека его шерсть казалась белесой. Тонкая кость с нанизанными на неё грибами лежала на краю полупустой плошки, — их немного поджарили, да так и бросили, даже не надкусив. Вепуат заговорил с изгнанником, старательно улыбаясь, но вскоре ухмылка исчезла с его лица. Негромко что-то прошелестев, он повернулся к Гедимину.
— Плохо дело. Он даже не хочет смотреть на термос.
— Естественно, — буркнул Гедимин, угрюмо щурясь. — И никто бы не хотел.
— Надо как-то договориться с Аса’аном… — Вепуат, замолчав на полуслове, шумно вздохнул, что-то прошуршал, обращаясь к бывшему жрецу, и поманил Гедимина к двери. — Ну вот, Скогны уже в цеху и звенят шихтой. Пойдём жечь костёр? Ты… ты постой рядом, ладно?