Гедимин выразительно пожал плечами.
— Много сложностей. Пойду лучше печами займусь. Там ещё ночь или уже утро?
…За полчаса вода, нагретая до пятидесяти градусов, не остыла ни на один. Гедимин, убрав от «термостата» анализатор, потянулся за пробкой. Вепуат досадливо хмыкнул.
— Ты бы лучше её сунул в охладитель. Вот так, открытой.
— Обмёрзнет, — буркнул Гедимин, незаметно трогая когтем открытое горлышко сосуда. Что-то не давало температуре внутри изменяться, при том, что препятствий для теплообмена практически не было. Граница двух сред проходила по краю стекла — внутри было на тридцать пять градусов теплее, как будто Гедимин протыкал когтем невидимую, но непроницаемую плёнку.
Сармат налил внутрь холодной воды, охладив содержимое до плюс тридцати. «Плёнка» не помешала смешиванию и остыванию, и непохоже было, чтобы вода собиралась нагреваться. Гедимин снова тронул когтем горлышко сосуда. Граница сред была на месте; перепад температур уменьшился, но всё так же противоречил законам физики.
— Очень чёткий раздел, — пробормотал сармат. — Будто молекулы во что-то ударяются — и всё. Быстрые внутри, медленные — снаружи.
— Интересно, на сколько этого эффекта хватит, — сказал Вепуат. — Если, к примеру, снаружи минус семьдесят…
Гедимин досадливо сощурился. Колба у него была одна, быстрая кристаллизация воды её разорвала бы, — а что ей могло бы помешать, сармат пока не понимал. «Странности. Везде какие-то странности,» — сармат покосился на колбу без внутреннего напыления — в ней вода полчаса как остыла до плюс пятнадцати. «Хуже всего — этот эффект и для местных в новинку. Хотя… может, какое-нибудь объяснение они и придумают.»
Он прислушался к шуму на окраине. Минут пятнадцать назад завыла и тут же заткнулась дудка — прибыл небольшой караван, скорее всего, с припасами и солдатами-сменщиками. Выходить к нему сармат не стал — за разгрузкой припасов он наблюдал десятки раз, ценных реагентов не ждал, все рабочие и так были в лагере — кроме тех, кто уполз под землю. «Сегодня дежурит Корген. Термосы ему, наверное, уже показали. Спросить, почему они так работают? Выдаст какой-нибудь бред про стихии и колдовство…»
— Если сделать сосуд, зеркальный изнутри, — что будет? — подумал он вслух.
— Проверь, — быстро ответил Вепуат. — Мы ведь делали. Только били их потом. А опытов с ними не ставили. А если стекло в два слоя, чтобы металл не стирался…
Он надолго задумался. Гедимин посмотрел на термометр. «Плюс тридцать. А если взять вещество холоднее, чем воздух?»
…Ледышка оплавилась по краям. Воздух внутри был чуть-чуть холоднее, чем снаружи, — за счёт обычного теплообмена, не более того, никаких невидимых плёнок и прочего бреда.
— Тает, — сказал Гедимин, глядя на капли воды. — Греется и тает. Никакой термоизоляции. Ничего не понимаю. Что это вообще за эффект?
Снаружи под чьими-то ногами захрустел гравий. Кто-то поддел пальцем полог и вполголоса пробормотал что-то недовольное. Вепуат, озадаченно хмыкнув, пошёл открывать. Гедимин угрюмо сощурился. «Гварза. Его тут не хватало. Вот так сядешь на полчаса поработать…»
— Кет… — вошедший равнодушно глянул на ёмкости с водой и повернулся к сармату. — Проверка на растворимость? Самое время — после того, как всунул это вещество во все фляжки… Не встречал караван? Почему?
— Что там делать? — буркнул Гедимин, чувствуя нарастающее раздражение. — Они обычно сами справляются.
— Новости из Сэви, — Гварза навис над столом, опираясь на столешницу ладонью. — К ним вчера доехал караван из Тогота. А завтра он доедет сюда и встанет лагерем. Тогот прислал учеников-стеклоделов.
… — А нас тут всё больше, и больше, и больше, — пробормотал Вепуат, оглядываясь на тёмный холм. Светлое время суток промелькнуло, уместившись в одну смену, — Гедимин только и застал пару часов с утра, а когда выбрался из «реакторного отсека», давно стемнело. Плато превратилось в цепь цветных огней — жёлтые справа, одинокий красный по центру, слева — красные и жёлтые вперемешку и едва различимый белый. «Завтра зажгутся новые,» — думал Гедимин. «Один или даже несколько. Тоготцы кухню привезут или обойдутся шатрами?..»
— Скоро придётся строить гостиницу, — сказал Вепуат, оборачиваясь к нему. — Это из Синви можно бегать учиться. Или из городов Сэта с их порталами. Из Тогота приедут надолго.
Гедимин пожал плечами.
— В бараке ещё есть пустые комнаты. Скогны — существа компактные. Не хватит — достроим новые.
…Длинная тень вынырнула из-за скалы. За ней бок о бок летели ещё две, одна тянулась сзади, заметно отставая. Её дёргало то в одну сторону, то в другую. Через пару секунд Гедимин разглядел под её брюхом свисающие обрезки шнура.
«Трилобит» с тихим треском сел на подставленную руку и вцепился в перчатку. Вепуат поймал ещё двоих. Третий сделал над ним круг, попытался столкнуть уже севшего и под недовольное хрюканье пристроился на плече Гедимина. Сармат сунул ему в челюсти кусок мяса — задание, хоть и не без промашек, было выполнено.
— Осваивается, — сказал Вепуат, перехватив его взгляд. — И строй держит. Виляет, но это поправимо. Нет, мне всё-таки интересно, как их натаскивают, не спуская со шнурка…
Что-то сверкнуло сбоку и чуть позади — там, где остались огненные кратеры сторожевых постов. За первой вспышкой последовала вторая, более яркая. «Трилобиты», коротко прогудев, втянули хоботки и уползли по броне за спину. Гедимин схватился за сигма-сканер.
Только прибор и мог что-то разглядеть в такой темноте. Над рябью разломов в стороне от «стоянки» сарматов медленно всплывал, колыхаясь, гигантский силуэт. Секунда — и очертания сегментированного дирижабля расплылись и затерялись среди помех.
— Sata! — вскрикнул Гедимин, глядя, как в той же стороне в небо бьют столбы красно-жёлтого пламени. Вепуат вскинул руку в предостерегающем жесте. Вспышки угасли, и тут же на них «ответили» с постов. Гедимин услышал громкий шорох и треск. Он хотел развернуться к постам, но Вепуат схватил его за плечо и повернул к разгорающимся «кострам».
— Спокойно! Тут все мирные. Но появиться хотят эффектно. Смотри!
Эшку-тэй висели за его спиной, не издавая ни звука. Вепуат приподнял перья, прикрывая их, и встал рядом с Гедимином. Из темноты над долиной всплывали два гигантских «трилобита».
Они были раскрашены как раз для таких появлений — яркие узоры на чёрном фоне, светящиеся кромки огромных щитков над длинными крыльями. Сквозь внутренние полости с громким шипением проходил воздух. Крылья, растущие в два яруса, слаженно колыхались, сегментированные хвосты плавно выгибались, подгоняя «дирижабль» вперёд. Через десять секунд огромные «трилобиты» повисли над пепельным валом, и Гедимин увидел сомкнутые челюсти, многочисленные глаза, несимметрично разбросанные по головному сегменту, и ряды бронированных крючьев под брюхом — каждый с десятком загнутых шипов, готовых впиться в соразмерную опору, но совсем не пригодных для передвижения по земле.
Жаберные щели тоже просматривались — как и гуманоидные силуэты за ними, «пилоты» живых «дирижаблей». Гиганты нестройно шипели, подёргивая крыльями. Те, кто сидел на их спинах, на конструкциях, вколоченных в неподвижные фрагменты щитков, крепко держались и чего-то ждали. Пара секунд — и «трилобиты», шумно стравив воздух из каких-то объёмных полостей, опустились почти до земли. Их брюшные крючья коснулись пепла, и они их тут же поджали. «Не любят спускаться,» — подумал Гедимин, жалея, что не может заглянуть в жабры — «пилоты» работали там, управлять «трилобитом» сверху, с нечувствительной брони, было очевидно бесполезно. «Как они вообще живут? Всегда на лету? Тогда зачем столько крючьев?»
Манёвры закончились. «Дирижабли» замерли, широко расставив крылья. «Пассажиры» поднялись на ноги. Первым встал Сэта; на его груди, поверх тёмно-синей кольчуги, висел отполированный камешек в костяной оправе. Гедимин смотрел, как поднимаются прибывшие — пятеро Сэта, увешанных цацками, двое одетых попроще, но в кольчугах и с оружием, двое Джагулов без оружия, но в панцирях из костей и кожи, со странными многослойными наручами… «Операторы дронов,» — мелькнуло в голове, и сармат поискал взглядом летучих лазутчиков. Ни одного «трилобита» рядом не было — зато на головных щитках гигантов, кроме настоящих глаз, обнаружились наклеенные «зрячие камни». Гедимин с кривой ухмылкой поднял руку в приветственном жесте.
— Видеотрансляция, мать её колба…
Вепуат, укоризненно хмыкнув, пихнул его в бок — и сам повторил его жест, с ухмылкой глядя на прибывших.
— Посольство Аса’ана. Гедимин… как по-твоему, Айзека надо предупреждать?
— Уверен, что посольство, а не боевая авиация? — Гедимин угрюмо сощурился на огромных «трилобитов». «Пассажирские места» на их панцирях в несколько простых операций превращались в пулемётные гнёзда. Сармат не знал точно, что тут служит аналогом авиационного пулемёта или бластерной турели, но проверять ему совсем не хотелось.
— Тихо! — зашипел Вепуат, глядя на Сэта с каменным зеркальцем на груди. Тот заговорил, поднеся к амулету обе руки с согнутыми пальцами; глаза из-под шлема горели ровным желтоватым огнём, красные пятна на ладонях не проступали.
Вепуат повернулся к Гедимину.
— Это верховный жрец из Аса’ана. Они все рады, что нашли тебя. Они надеются, что твоя рука не сильно пострадала. Они извиняются за Тей’кахашту. Он умеет отдавать приказы и выполнять, он не умеет правильно говорить с богами. Аса’ан готов ответить, если вызвал гнев. Но надеется, что этого не случилось. Вожди Аса’ана хотели бы заключить мир.
Гедимин растерянно хмыкнул. Из всего этого до его мозга дошла только последняя фраза.
— Мир? С кем? С Шакхой?
Вепуат досадливо сощурился.
— С нами, жрец Пламени. С Шакхой разобрались вчера.
— Мы с ними не воева… Hasu! — выдохнул Гедимин и получил кулаком в нагрудную пластину, но даже этого не заметил. — Верно. Официальный мирный договор. Так? Они хорошо придумали. Скажи им…