— Да каких рабов, мы просто… — подал было голос филк, но тут же, замолчав, спрятался за спину Гварзы. Ненадолго притихшие Скогны заверещали громче прежнего, указывая то на санки, то на сердечник в руке Гедимина, то на горячий цех.
— Местные говорят, что они сами вызвались, — сухо сказал Гварза, покосившись на филков. — Такая штука, призывающая из земли руду, им в новинку. Дети Пламени не сразу допустили их…
Филки поспешно закивали.
— Они тут всюду лазят, им интересно, — проворчал один из них, держась рядом с Гварзой. — А санки лёгкие.
Гварза подошёл к брошенному мешку с рудой и взвесил его на руке.
— Двадцать пять килограммов, не больше. Нормальный вес на такое расстояние.
Он повернулся к Скогнам и что-то проверещал. Те ответили, указывая на Гедимина и недовольно скалясь. Сармат растерянно хмыкнул. «В новинку? Призыватель руды? Ну да, у них же нет катушек. А агрегат удобный. Может, скопируют, как рассмотрят вблизи…»
— Верни стержень, — велел ему Гварза. — Скогны знают, что руда нужна для станции. Хотят помочь молодому Пламени. Надоест — уйдут. Понятно?
Он выразительно посмотрел на филков. Те насупились.
— Мы никого не заставляли. Этот амбал на всех бросается…
Гедимин, ошалело мигнув, двинулся к ним. Филки юркнули за шатёр. Гварза тяжело вздохнул.
— Где стержень?
Гедимин, выразительно пожав плечами, вложил сердечник в катушку и отступил от рудосборника. Скогны, с опаской на него оглядываясь, вернулись к санкам и подвинули их ещё на десяток сантиметров. Камни застучали по костяной мембране. Настороженный филк выглянул из-за шатра.
— И ты иди работать, — буркнул Гварза, подняв на Гедимина тяжёлый взгляд. Тот угрюмо сощурился.
— Следи, чтобы местных не гнобили. Для них любой филк — амбал.
…Вепуат, обойдя притихшего Зелёного Пожирателя, заглянул за шатры и еле слышно хмыкнул.
— Работа движется, руда собирается… Значит, филки — дети Пламени?
— Сказал бы я… — пробормотал Гедимин и досадливо поморщился. Пожиратель наткнулся на вкусный камень и снова захрустел.
— Не пускай его к жаровне, — предупредил Гедимин, проследив траекторию медленного движения. — Они все фонят. А кейека и так мало.
— Не пущу, — пообещал Вепуат. — Сейчас отнесу его на тот склон… А как думаешь, Скогны смогут сами сделать магнит?
— Может, уже и пытаются, — пробормотал Гедимин, заглянув за шатёр. Двое Скогнов, забравшись на санки, рассматривали «магнитную» катушку. «Если проткнут трубку, санки даже не сломаются. Только пропитка постепенно высохнет. И кого-нибудь треснет током… М-да. Этого не надо. Пойду скажу, что там. А то доковыряются.»
…Обе чашки стояли на поддоне. Металлический лист уже покраснел до краёв и заметно дымился. Гедимин, выругав себя за то, что не вспомнил о термоизоляции, опрокинул полусферы и высыпал кейек. По сравнению с поддоном и чашками огненные камешки казались холодными.
«Стекло выдержало,» — Гедимин, дожидаясь, пока всё остынет хотя бы до полусотни градусов, пристроился рядом со сканером. «Очень стойкий материал. Добавлю такой отражатель в поршневую машину. Лишний нагрев там не помешает. На полутора тысячах я их ещё не гонял. Главное — не забыть о термоизоляции…»
— Ого! — Вепуат, протиснувшийся мимо Гедимина к стойке для инструментов, посмотрел на раскалённый поддон, тронул каменную опору под ним и тут же отдёрнул руку. — Придётся Скогнам дать другую печь. Сюда поставим Сэта. И… это у тебя надолго? Скоро остынет?
— Пойду в воду суну, — Гедимин завернул раскалённые штуковины в защитное поле и рассовал обломки кейека по карманам. — Поддон где-то был запасной…
— Ты надолго? — спросил в спину Вепуат. Гедимин пожал плечами. В мозгу крутились параметры поршневой машины. «Если получится — двойная мощность… и экономия кейека. Надо высчитать срок службы отражателей. Пару месяцев, надеюсь, выдержат…»
…В душевой шумела вода; сквозь гул горячего воздуха Гедимин различил глухие удары поршней и свист насоса. Двое филков в мокрых комбинезонах обернулись на сармата и недовольно хмыкнули. Один из них стоял над посудомоечным агрегатом с перекрытыми вентилями и сверлил взглядом каменный корпус. Другой следил за гудящей поршневой машиной и что-то считал про себя, иногда разгибая сжатые пальцы.
— Рано вы пристроились, — проворчал Гедимин. Филк, напряжённо следящий за посудомойкой, сердито фыркнул.
— Ужин закончился — посуду моют. Ты свои фляжки когда мыл в последний раз? Ещё на Земле?
Гедимин молча двинулся вперёд. Филки шарахнулись к дальней стене. Сармат, не обращая внимания на их сердитое шипение, перекрыл вентили на воздуховодах. Гул затих.
«Один отражатель сюда, другой — сюда,» — Гедимин пожалел про себя, что не запасся ещё двумя. «Немного перекосит, но это ничего. Ага, есть нагрев… Пуск!»
Он закрыл лючок и поднялся на ноги, напряжённо вслушиваясь в гул воздуха. Термопластина, вынутая из цилиндра машины, обожгла пальцы, и сармат перехватил её когтями за удобный выступ. На металле остались ошмётки чёрного фрила — верхний слой обшивки на рукавице успел расплавиться. Снова засвистел насос, загудела проточная вода.
«Экономия сырья,» — Гедимин еле слышно хмыкнул. «Один осколок с резьбой или два обычных — и вот тебе рабочая температура. Надо будет добавить отражателей, выровнять режим… хотя — и так неплохо.»
— И что? — настороженно спросил филк, приближаясь к вентилям.
— Всё. Работайте, — отозвался Гедимин.
Филк сердито фыркнул.
— Сбил мне счёт, сбил весь процесс, а теперь — «работайте!». Брайс, глянь внутрь — сколько ей ещё осталось?
Брайс под озадаченное хмыканье Гедимина поддел уплотнитель и сдвинул крышку. Из открытого корпуса повалил пар.
— Ещё надо, — буркнул филк, задвигая крышку и стряхивая с лицевого щитка конденсат. — Старший! Ты мыться пришёл, или что?
— Вы что, время стерилизации на пальцах считаете? — Гедимин не двинулся с места. — Часов ни у кого не… Sa hasu!
— Сам такой, — нестройно огрызнулись филки, но сармат ничего не заметил — у него и так ныло под рёбрами. «Да, верно. Часы. Откуда на Равнине часы⁈ Может, только у Гварзы. Заэкранированные. А остальным… Hasu! Чем тут можно измерять время? Хотя бы пятнадцать минут отмерить, чтобы они в машину не лазали…»
— Сейчас, — буркнул он, в задумчивости хватаясь ладонью за термопластину и щурясь от боли и досады. «Щитки в переплавку. Это — в шатёр. И поискать какую-нибудь чашку… ракушку… полую кость… где-то тут тростник был…»
В душевую он вернулся через восемнадцать минут; две из них ушли на проделывание отверстия в подвернувшейся ракушке, ещё пятнадцать — на замеры времени вытекания воды из этой ракушки. Вытекала она чуть быстрее, чем сармату хотелось бы, а проделанное отверстие постепенно должно было расширяться и сбивать точность «часов» всё сильнее… но зато у ракушки были удобные выступы для цепляния на стену, да и высокая точность тут была ни к чему.
Когда он с «водяными часами» вошёл в душевую, стерилизация уже закончилась. Филки втащили в предбанник волокушу и сгружали на неё последние миски. Ещё двое отцепляли от заглохшей поршневой машины приводы и собирались куда-то её тащить.
— Старший! — укоризненно сощурился на Гедимина комендант Дасьен.
— Тихо ты, — буркнул он, показывая просверленную раковину. — Вот из этой штуки вода, если налить до краёв, вытекает четырнадцать с половиной минут. Наполняешь, вешаешь на стену, запускаешь стерилизатор. И не лезешь в него, пока не вытечет! Много мойщиков уже ошпарилось? Чего сразу не сказал, что такая проблема⁈
Комендант присвистнул. Филки, забыв о мисках, повернулись к сармату. Ракушка пошла по рукам.
— Типа такие часы… — пробормотал комендант, отобрав «устройство». — Н-ну… тут, наверное, по-другому никак… Местные принесли?
Гедимин сердито сощурился.
— Вы и до таких не додумались. Эта штука простая, она работает, — чего тебе ещё?
Филк, разгружающий посудомойку, вытряхнул на волокушу последние миски и принялся дуть на перчатки. Горячую воду из стерилизатора спустили пару минут назад, налили прохладной, но стекло так быстро не остывало — и пальцы филку прижгло. Гедимин смотрел на него, угрюмо щурясь, и думал, что с такой ерундой филки могли бы разобраться без него.
— Давай-давай! — пришёл в себя комендант. — Это — в барак, эту штуку — в шатёр Кета. Где вторая телега? Заезжай!
Филки быстро потащили волокушу к выходу. В двери уже заглядывали другие, с пустой повозкой. Минута — и она с плеском въехала в душевую.
— Вира помалу! — скомандовал Дасьен, отступая от поршневой машины. Ракушку с отверстием он держал в руках — строго вертикально, будто она была полна воды.
Машину опустили на волокушу, привычными движениями накинули крепящие ремни.
— Пусть бы она тут стояла, — пробормотал Гедимин, отступая к стене. Судя по слаженности действий, эту операцию проводили каждый день — и, может, не по одному разу.
— От воды ей ничего не будет. Пусть тут стоит. Она только вам сейчас и нужна…
Дасьен со вздохом развёл руками.
— Мы бы с радостью, Старший. Самим надоело. Но местные её пугаются… Эй! Левее давай!
Повозка вильнула влево и выползла за дверь. Дасьен, отряхнувшись от конденсата, пошёл за ней. Гедимин остался бесцельно смотреть на вскрытый стерилизатор и распахнутые для просушки вентиляционные лючки. «Местные пугаются… Это они после того подъёмника всё не успокоятся? Их же никто не заставляет руками в цилиндры лезть…»
…Термоизоляция работала — нижняя часть цилиндра была чуть тёплой, но, когда Гедимин его вскрыл, по пальцам потянуло жаром. Чашка-отражатель выдержала и нагрев, и давление воздуха, и перевозку. Температура внутри неё оставалась прежней — чуть больше тысячи градусов.
«Сделать ещё две и погонять вхолостую и с приводами,» — думал Гедимин, вынимая отражатели и закладывая «старые» термопластины. «Где-то тут ульсена… А, верно. Всё в горячем цехе. У Вепуата заня… Hasu! Как он там — один против двух народов⁈»