порталов. У печи было тесновато, но существа кое-как построились расходящимся клином и чего-то ждали. Главный жрец, увидев, что Гедимин на него смотрит, поднёс согнутые когтистые пальцы к своей груди и зашелестел. Другой выступил вперёд; в руках у него был моток тонкого серебристого троса. Третий протянул каменную чашку с осколками кейека на дне.
— Аса’ан прислал жрецам Пламени дары, — перевёл Вепуат, зачем-то придерживая Гедимина за плечо. — Куэннские огненные пузыри очень красивы и ни на что не похожи. Сэта надеются, что мы научим их делать цветные светильники.
— Принесут церу — научим, — отозвался Гедимин. — Мои запасы все растащены. Осталось только филкам на фонари.
— Ты погоди, — Вепуат криво ухмыльнулся. — Я ещё перевожу. Они рады, что Пламя к ним так благосклонно. Они видят, как велико его могущество, и как оно возрастает…
— Уран и торий… — пробормотал Гедимин, чувствуя в голове знакомый гул. — Если кратко — чего они хотят?
Вепуат фыркнул в респиратор.
— Как чего? Благословения на город! Шакха уже давно, куча Скогнов и Броннов туда же… Аса’ан чем хуже?
Гедимин ошалело мигнул. Понятнее стало, легче — нет.
— Пусть Айзека просят, — буркнул он, покосившись на сфалт за плечом. — Он жрец. А я — передвижное оборудование. Где их город-то?..
…Айзек дотянулся до повисшей руки Гедимина и крепко её сжал. Кенен Гварза, наблюдающий за сарматами от ближайшей стены, выразительно фыркнул.
— Предлагаю поменяться с Кетом скафандрами. Я схожу на дипмиссию, этот нервный жрец посидит с любимым реактором.
— Кенен! — Айзек укоризненно сощурился и машинально проверил, как плотно пригнаны пластины шлема. Гварза фыркнул ещё выразительнее.
— А давай, — мрачно сказал Гедимин, разглядывая каменный пол. — Тёмный щиток на рожу — и никто не отличит. Вот только… Ты мой скафандр поднимешь?
Айзек ударил в ладоши.
— Тихо вы, оба! Не до шуток. Сами понимаете, — это «макака» может перепутать сарматов. А здесь нас различают не по броне. Завтра с утра никуда не исчезайте. Все трое, и Вепуат тоже! К началу светового дня вы с ним должны быть на базе. Едем в Сердце Пламени.
— Если они до завтра успеют подготовиться, — мрачно добавил Гварза. — А то потеряем ещё день. Поговорю с Калигом, может, он досигналится до Хассинельга. Тогда, если повезёт, нам с утра Мальгеса подгонят. Эти мне внеплановые переговоры…
Он поморщился.
— Зачем в Сердце? — спросил Гедимин. В какой-то момент он потерял нить разговора, и теперь обрывки мыслей в мозгу отчётливо искрили. Айзек и Гварза переглянулись.
— Затем, что в сэтский портал мы не пролезем, — терпеливо ответил командир. — А пешком до Аса’ана — несколько суток. У нас нет времени на пустую беготню. Если Сердце выделит нам пару Кейланнов, процесс сильно ускорится. Если нет — обойдётся Аса’ан дистанционным благословением.
— Может, сразу его дистанционно? — на секунду оживился Гедимин, но под выразительными взглядами сердито сощурился и уставился в стенку реактора. Пластины шлема были плотно пригнаны — хранитель не слышал ничего из обсуждаемого бреда. И это точно было к лучшему.
…Стеклянный пузырь распух, упираясь в металлические стенки. Гедимин дунул ещё раз — и помянул про себя спаривание «макак» — перетянутое стекло вдавилось в рыхлое напыление, проделав в нём дыру. Сармат сунул заготовку в печь — она побагровела, пожелтела, разгладилась, металл налился краснотой. Дырка на торце зияла по-прежнему.
«Сделаю по ней надрез,» — Гедимин, угрюмо щурясь, опустил шар на поддон. Лучевой резак развалил сферу надвое. Разрез прошёл по внеплановой вмятине, но её всё равно было видно. «На эффективность не повлияет,» — напомнил себе Гедимин, но раздражение не ушло. Штуковины, которые приходилось делать, и так были мучительно примитивны и несовершенны, а уж с откровенным браком…
«Никак не приспособиться,» — Гедимин сжал в ладони стеклодувные трубки. «Мундштук неудобный. Надо было делать инструмент под себя. А теперь — жди, когда литейная станция освободится…»
Из открытой печи бил жёлтый свет. В плавильном конусе, наполнив его до половины, лежала вязкая стеклянная масса — ещё три шара, шесть отражающих полусфер. Черпак с расплавленной ульсеной стоял в стороне, там, где температура была ниже всего, — ей и этого хватало, чтобы оставаться жидкой. «Ладно, работаем. Было бы у меня три руки… Может, стойку переделать? Если вот здесь закрепить…»
За левым плечом что-то шевельнулось. Гедимин резко обернулся и сердито сощурился на жреца. В этот раз беженец забрался в угол у той печи, где работал сармат — незаметно подошёл к нему почти вплотную. Он жадно разглядывал горн и готовые полусферы; в тёмно-бордовой гриве засверкали ярко-красные волокна, и глаза почти уже разгорелись.
— Заняться нечем? — Гедимин сердито фыркнул. «Ещё и за спину залез. Завтра выловлю его из горна? Может, двери запечатать? Лезет тут всякое…»
— Работы не хватает? На, держи! — он сунул трубку чужаку в руки. Тот взял её и перевёл взгляд на сармата, наклонив голову набок и навострив уши. Оранжевое свечение в глазах стало ярче.
«Стоп,» — Гедимин, собравшийся ещё что-то фыркнуть, остановился и задумчиво сощурился. «А ведь он, и правда, понимает в стекле. Сделал же как-то ту зеркальную штуку. Сам, без нашей помощи. Вепуат про неё даже не знал…»
— Вот что, — он оглянулся на поддон с остывающими полусферами. — Ты же умеешь работать со стеклом? Мог бы поделать заготовки. Они простые, тут из сложного — только последний этап… Смотри.
Он взял полусферу на ладонь и протянул озадаченному Кут’тайри. Тот шевельнул ухом.
— Нужно сделать стеклянные шары. Вот такого диаметра и с такой толщиной стенок. Я покажу, сколько шихты набирать — это ты запомнишь. Вы же как-то делали одинаковые чашки…
Кут’тайри молча смотрел на него и, кажется, пытался понять чужую речь. Гедимин досадливо сощурился. «Тяжело без переводчика. Надо как-то жестами…»
— Давай сюда, — он тронул пальцем стеклодувную трубку в руках Кут’тайри. Сэта едва заметно вздрогнул.
— Да нет, ты держи, — Гедимин, зажав инструмент двумя пальцами, направил его в плавильный конус. — Бери шихту… ага, хватит, больше не надо. Вот так её… Теперь дуй. Вот такая сфера нужна, видишь?
Он замерил когтями диаметр отражателя и показал руку, «подставляя» её под широкий конец стеклодувной трубки. Озадаченный Сэта отодвинулся, по-прежнему удерживая горячую шихту внутри горна, и снова шевельнул ухом. Гедимин надул щёки и выпустил воздух сквозь респиратор. Кут’тайри взглянул на трубку в руках, встряхнул головой и снова повернулся к сармату. Его пасть была слегка приоткрыта, уши встали торчком.
«Пытается понять. Но я, видно, плохой инструктор,» — Гедимин досадливо сощурился.
— Стой тут. Я быстро.
Снаружи горели красные и жёлтые огни. Только их и было видно в густой темноте. Сармат остановился на пороге, растерянно оглядываясь по сторонам. «Если Вепуат не в шатре — долго я буду его искать…»
— Мастерр Дим-мин? — в трёх шагах от сармата зажёгся белый свет. Ауна с посохом наперевес стояла совсем рядом — только глаз, напрочь отвыкший от темноты, мог её не заметить.
— Ты что-то потеррял? — спросил страж, зажигая посох ярче. Гедимин кивнул.
— Ты сэтский язык вроде знаешь? Идём, нужен перевод.
Кут’тайри всё ещё стоял у печи с трубкой в руках, глядя в раскалённый зев. При виде стража он вздрогнул, подобрался и переложил инструмент в другую ладонь. Ауна молча оскалилась.
— Я прошу его сделать заготовку для отражателя, — Гедимин указал на готовые полусферы. — Обычный стеклянный шар. В него заливается металл. Он такие штуки делать умеет. А второй слой удобнее закладывать вдвоём. В общем, нужна заготовка. Вот такого диаметра. Я снова покажу, сколько шихты надо, и как растянуть стенки, а ты переведи.
Он взял полусферу и показал Кут’тайри, притронулся когтем к трубке — она уже сильно нагрелась. Сармат старался говорить медленно и внятно. Ауна зашуршала. Когда она замолчала, Сэта поднёс мундштук ко рту. Дунул он всего один раз, но усилие рассчитал точно — шар раздулся до нужного диаметра и замер. Гедимин радостно ухмыльнулся.
— Подними выше! Так и держи. Дам знак — поворачивай!
Расплавленный металл стремительно разлился по качающимся стенкам, выстилая раскалённый шар изнутри. Гедимин чуть подправил скорость вращения, но Сэта и так справлялся — кажется, эта операция была ему хорошо знакома.
— Tza! — Гедимин остановил вращение трубки и жестом велел держать её неподвижно. — Теперь — третий этап…
«Всё-таки удобно, когда эту штуку кто-то держит,» — мелькнуло в голове, когда второй слой стекла растянулся внутри шара, ровно ложась на блестящую стенку. Гедимин одним движением запаял край и направил заготовку в печь.
— Ну вот, — он переложил дымящийся, сияющий шар на поддон и лучевым резаком отсёк его от трубок. — И таких элементов нам нужно ещё двадцать семь.
Сэта протянул руку к горячему шару, но остановил её на полпути и что-то прошелестел, глядя Гедимину в глаза.
— Он спррашивает, что это за вещь и для чего нужна, — перевела Ауна.
— А. Не объяснил, — Гедимин сунул руку в печь и выцепил мелкий осколок кейека. — Тут интересный эффект…
«Захватом надо было!» — он мысленно выругался, увидев, как дымится и поблёскивает верхний слой обшивки. «Привык всюду руки совать…»
Камешек лёг в зеркальную чашку. Двое за спиной сармата шумно выдохнули, глядя, как в вытяжку бьёт поток раскалённого воздуха.
— Вот так он нагревается, — Гедимин хотел показать существам термометр, но опомнился и продемонстрировал «нагрев» на и так уже оплавленной обшивке. Сэта с протяжным шелестом сунул руку в раскалённый поток. Она вспыхнула красно-оранжевым светом. Кут’тайри уставился на неё и зашуршал, повернувшись к Гедимину. Руку из «огня» он достать забыл, и свечение разгоралось всё ярче, струями перетекая вверх по плечу.
— Эти штуки нужны для Пламени? — спросила Ауна. Её уши стояли торчком, из-под губ вылезли клыки, — что-то сильно её удивило и даже напугало. «Это она от себя спрашивает или жреца переводит?» — подумалось Гедимину.