Сармат взглянул на часы и досадливо хмыкнул.
— Смену я отсижу. Это хотя бы понятно. А вот с этим всем… — он махнул в сторону закрывшегося люка. — С этим что делать?
Айзек усмехнулся.
— Тебе? Распиши пока свою… технологию. Всё, что можешь сказать по теме. А мы со стражами стилизуем это под местные… инструкции. Ну, и образцы, конечно… Сделай им три катушки. В знак нашей особой щедрости. Но в руки пока ничего не давай!
Гедимин нахмурился.
— А когда будет можно?
— Не торопись, — ухмыльнулся Айзек. — Пока доведут до старейшин, пока все переговорят, пока договор перепишут, пока всё проверим… А там и реки замёрзнут. В общем, ульсеной тебя завалят нескоро. Склад построить успеешь.
— Да ну тебя, — Гедимин досадливо сощурился. — Десятая часть — это много. Старейшины откажутся. Сделают рудосборник сами. Там ничего сложного.
Айзек погладил его по плечу.
— Да, само собой. В принципиально новой технологии нет ничего сложного. Ты сиди тут, атомщик. Сиди и ничего не трогай. Чертежи и катушки отдашь мне в руки.
…Когда в отсеке снова стало пусто и тихо, Гедимин с тяжёлым вздохом прижался грудью к корпусу реактора. Тёплые волокна сплелись на висках и стекли вниз по хребту, растянувшись вдоль рёбер.
— Я-то уеду, а тебе тут с ними жить, — пробормотал сармат, нехотя отстраняясь. «На стекло и зеркала тоже надо было договор писать,» — мелькнуло в голове. «Вот только Гварзы под рукой не оказалось. Вот не знаю, хорошо это или плохо.»
13 день Кислоты, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сердце Пламени
Крышка люка заскрежетала, отодвигаясь, но скрежет тут же затих, и кто-то постучал по камню бронированным кулаком. Гедимин встал из-за пульта и налёг на каменную плиту. В люк заглядывал Айзек, прижимающий к груди кольцевой накопитель. У пояса виднелось сопло миниатюрного ручного облучателя.
— Да мне есть чем облучить, — Гедимин покосился на сфалт. Ручные облучатели он проектировал сам, но возиться с малоуправляемыми маятниками всё равно не любил. Айзек в ответ лишь хмыкнул.
— В твоих земных устройствах никто не сомневается. Хотелось бы такой же надёжности от местных! Иди вынимать накопитель, я пока заэкранируюсь.
…Зелёный свет, режущий глаза даже сквозь тёмный щиток, погас. Гедимин подобрал посветлевшую синюю пластину, привычным движением выставил за спиной защитный экран и вскрыл корпус реактора. Накопитель лёг на место.
— Отлично, — Айзек убрал от тёмно-красного кольца сигма-сканер. — Вечером запустим. Точнее, филки запустят. Пора уже это развлечение передать им.
Гедимин ухмыльнулся.
— Первый филкский запуск? Мне прийти?
Айзек смерил его задумчивым взглядом и качнул головой.
— Это уже лишнее. Полетит ночью, как раз в твою смену…
Он передал Гедимину кольцевой накопитель и еле слышно хмыкнул.
— Значит, Кут’тайри теперь зачислен в наш экипаж? Ладно, что ты меня не предупредил. Но вообще говорить собирался? Давно я перестал быть командиром?
Гедимин растерянно мигнул.
— Экипаж?.. Я его взял в подручные, — пробормотал он, разглядывая каменную стену. — Со стеклом нужна была помощь. Рук не хватало.
— И всё? — Айзек недобро сощурился. — И как конкретно ты это сформулировал? Особенно — при одном из стражей?
Гедимин сощурился в ответ.
— Что я, помню? Она чего-то злилась, и я что-то сказал. Чего им опять надо-то?
Айзек с тяжёлым вздохом покачал головой.
— Да уже ничего. Кут’тайри по твоему слову — полноправный жрец Пламени.
«Мать моя пробирка!» — Гедимин изумлённо замигал. «Я что, правда такое сказал⁈ Где-то врёт эта палка-переводчик… Ну, так даже лучше.»
— Ага, — кивнул он. — И от него отвяжутся. Айзек! Если он жрец Пламени — значит, может вместо меня съездить…
Замах Айзека вряд ли достиг бы цели, но Гедимин на всякий случай уклонился и подался назад. Командир, фыркнув, показал ему кулак.
— Я тебе дам — «вместо меня»!.. Да, атомщик, — что у тебя с хранением ресурсов?
Гедимин хмыкнул от резкой смены темы, но обсуждать строительство было приятнее, чем гадать, какую традицию он в очередной раз нарушил.
— Были бы ресурсы, — буркнул он, вспомнив нехватку всего — от золотой глины до бумаги. — Я тебе показывал расчёты. У нас есть только тектон. Остальное — возить и возить.
— Угу, — отозвался Айзек. — Ты в курсе, что через неделю начнёт холодать? А потом будет месяц Льда. Всё, от стекла до щебёнки, должно к тому времени переехать на отапливаемые склады. Объёмные склады. Постарайся их за неделю достроить и отопить.
Гедимин едва заметно ухмыльнулся. «За отоплением дело не станет. Вот и отражатели пойдут в ход. Главное — не перегреть.»
— Сделаю, — вслух сказал он. — А можно никуда не ездить? Буду следить за строительством. А ездит пусть Кут’тайри. У него опыт.
Айзек протяжно вздохнул.
— Мне твоё замечательное решение ещё объяснять. Всем, до Кайшу включительно. Сгинь!
…На почти готовый чертёж Гедимин смотрел озадаченно. С высоким сводом и складчатыми стенами всё было понятно, как и со шлюзовыми камерами — на этот раз с двух сторон, — для удобства погрузки-разгрузки сармат сделал два входа. Явно были нужны и направляющие для какого-то аналога погрузчика — то ли подвесного, то ли саночного типа, то ли на зафиксированных колёсах. Но вот на этапе ветвления направляющих — и вообще выделения складских ячеек — начинались сложности. «Если бы я хоть знал, в каком порядке оно будет поступать…» — Гедимин угрюмо щурился на исчёрканный лист. «И в каком порядке его тащить обратно. Массивное — у входа, мелюзгу — в центр? Наоборот? И как хранить — россыпью, в брикетах, в прутках?..»
Защитное поле внутри шатра он не ставил, так что звуки с улицы внутрь доходили без препятствий — и чем дольше сармат сидел за чертежом, тем они становились громче. Увидев под опущенным пологом белую вспышку, Гедимин насторожился. За первой вспышкой сверкнула вторая — по лагерю прокатилась протяжённая световая волна. «Стражи. Какой-то их сигнал,» — сармат в последний раз склонился над чертежом. «Ветвление на каждых полутора метрах — и хватит с них. Пойду посмотрю, кто там так визжит.»
Визжали преимущественно Скогны — и скорее озадаченно, чем сердито. Едва Гедимин вышел, в лицо ему ударила волна серебристого света — и сразу же за ней ещё одна, более яркая. Над холмом, обгоняя друг друга, взлетели «сигнальные ракеты» и взорвались в небе, затмив все наземные фонари. Гедимин, промигавшись, увидел в угасающем свете два силуэта с посохами в руках — и ещё один в чёрной броне.
Вепуата он всё-таки просмотрел — тот стоял за шатром и поймал Гедимина до того, как его увидел Кенен Гварза. Сармат благодарно хмыкнул и сам подался в тень. Двое стражей и сармат стояли в плотном кольце Скогнов. Ближе всего к ним расположились трое аборигенов, одетых в войлочные спальные коконы. На коконах надпороли швы, сделав проймы для головы и рук; Скогны на холодный воздух высовывали только кисти. Другие, более одетые аборигены, держали свёртки, с которых свисала бахрома и меховые хвосты; Гедимин не сразу опознал в этих предметах тёплые верхние накидки.
— С ним так, — услышал Гедимин сердитый голос Руниена; страж вытащил посох, забитый в гравий на все полметра, и теперь, похоже, примерялся, как заглубить его на полный метр. — Если куда залезет — хоть всё небо сожги, не увидит.
— При всей важности договора, — заговорил Гварза, сдерживая раздражение, — не хотелось бы на пути в столицу три раза где-то застрять. Предупреждение мы отправить уже не успеем?
— Если дозовёмся Хассека — отправим сам договор, — нестройно ответили ему Руниен и Корген. — Путь в столицу и так нелёгок. Ну что, ещё раз?
Они скрестили посохи, выбив сноп серебристых искр.
— Чего они там? — шёпотом спросил Гедимин, озадаченно глядя на раздетых Скогнов. — Эти трое не замёрзнут?
Вепуат еле слышно хмыкнул.
— А я тебя хотел спросить. Ты ночью с кем-то о чём-то договорился? Даже, вон, записи остались. Почему-то на одежде. Их теперь повезут в Тогот, Сэви и Синви. Если найдут, на ком.
«Мать моя колба…» — Гедимин досадливо сощурился. «Верно. Тот дурацкий рудосборник. Чертежей — на один листок, а возни вокруг них…»
«Сигнальные ракеты» снова взорвались в небе. Луч сигма-сканера, просветивший их насквозь, не «увидел» ничего, кроме белесой ряби. Не успели вспышки погаснуть, как в пятнистом небе зажглась ещё одна — далеко за холмами загорелось пятно света, похожее на развёрнутые крылья. Руниен торжествующе вскинул посох.
— Все назад!
Хассинельг появился из воздуха мгновенно — просто шагнул на гравий, не оставив даже микроскопического кратера. Скогны заверещали.
— Нам нужна очень быстрая помощь, — ровный голос Руниена перекрыл нестройные вопли. — Дело большой важности. Прочитай эти письмена…
Экран сигма-сканера подёрнулся рябью. На склоне холма зашуршал гравий — и следом Гедимин услышал вибрирующий низкочастотный гул, а за ним — чей-то визг.
— Текк’ты! — Вепуат, забыв о стражах, повернулся к Гедимину. — И что-то там с Броннами… Ну, орут — значит, живы, не раздавило. Перевод будет нужен?
Сармат притронулся к карману с чертежами. «А чего тянуть? Если их там много — пусть берутся за склады. Копать всё равно уже нечего, и тектон весь слеплен. Такой склад быстро делается, я видел.»
…Дно «ободранной долины» освещал фонарь на крыше столярной мастерской. Им размахивал кто-то из Броннов, столпившихся там. Они шеренгой растянулись вдоль гребня крыши и с опаской смотрели вниз. Двое или трое громко верещали, сложив из ладоней щелястые рупоры — резонаторы для высоких звуков. В свете фонаря над скатами крыши, чуть пониже гребня, громоздились длинные бронированные тела.
— Ядро Сатурна! — выдохнул Вепуат, поднимая над обрывом фонарь. — Их тут десятка два! Долина битком набита!
«Не два,» — мелькнуло в мозгу Гедимина, машинально пересчитывающего поднятые головы. «Полтора. Но крупные.»
Бронны снова набрали воздуха и завопили. Вепуат сочувственно хмыкнул.