Вепуат, отойдя к приоткрытой шахте, сложил ладони воронкой и гулко загудел. Жрец оглянулся на него. Гедимин выпрямился, уже чувствуя подземный гул — кто-то из Текк’тов поднимался к поверхности.
«За камнями, что ли? Надо было пересыпать их в большой пакет. Сейчас он намается с этими кульками…» — успел подумать сармат, прежде чем гигантский змей выглянул в долину — прямо сквозь крышку шахты.
— Куэнн-важно позвал? — загудело внутри черепа. Вепуат помахал маленьким мешком.
— Для работы камни. Вот мешки, все они.
— Давай сюда, свяжу их вместе, — Гедимин выдернул из кармана подвернувшийся тросик. Пять мешков он обвязал одним концом, ещё пять — другим, потом поднял всё вместе на вытянутой руке.
— Держи!
Спохватился он, когда огромная голова почти коснулась его руки. Змей поддел верёвку изогнутым зубом, и сармат едва успел её отпустить, не то и его затянуло бы в пасть.
— Долгая Куэнн-работа, но важно сделать, — прогудело уже над головой Гедимина. Змей закинул связку на обрыв и сам перебрался туда же. Через десяток секунд вниз упали пустые мешки и трос.
— Скажи своим, чтоб забрали, — сказал Гедимин, протягивая «кульки» жрецу. Трос он едва не отдал вместе с ними. «Надеюсь, я говорю сейчас на правильном языке,» — мелькнуло в голове. «Когда их два сразу, в мозгу туман.»
— Да… они заберут, — пробормотал Сэта. Он так и стоял, запрокинув голову, и глядел на змеиный клубок над обрывом. Текк’т вымотал из скалы десяток метров туловища, свился вокруг горки камней и, судя по звукам, разминал её в пластичную массу. Гедимин вспомнил готовые пластины — два красно-жёлтых листа лежали сейчас на складе горячего цеха, на вытертых шкурах, принесённых из шатра. «Структура — та же, что у необработанного камня. И те же свойства. Только это не отдельные обломки, а цельный лист. Видимо, работа и впрямь тонкая…»
— Ну вот, — деловито сказал Вепуат, отряхивая руки от невидимой пыли. — Текк’там тяжело делать тонкие пластины. Поэтому время терять они не любят. Есть камень — идёт работа. Ну а мы можем идти в мастерскую. Если повезёт, обгоним Скогнов. Можем даже занять их печь.
Жрец не ответил на его ухмылку. Он ещё секунд десять смотрел на Текк’та, занятого делом. Гигантские змеи в такие моменты не обращали внимания ни на кого.
— Хранитель жара! — чуть повысил голос Вепуат, весело подмигнув Гедимину. — Если ученики готовы, собирай их — мы идём в дом стекла!
— Да… они будут собраны, — пробормотал жрец, медленно отворачиваясь от обрыва. Внутри костра уже что-то колыхалось, но гуманоидную форму не принимало.
— Быстро сюда! — прошипел Сэта, подняв гриву дыбом. Огонь раздулся в красный шар и лопнул, выплюнув четвёрку гуманоидов. Жрец молча указал на обрыв. Секунд на пять все пришельцы застыли, глядя на Текк’та. Мех на их телах медленно превращался в языки огня.
… — И надо тебе было их пугать⁈ — Гедимин сердито сощурился на Вепуата. Разведчик быстрым шагом обходил свернувшегося змея — приближаться к работающему Текк’ту было опасно. Сэта это понимали и огибали существо по ещё более широкой дуге, но смотрели на него неотрывно.
Вепуат хмыкнул.
— Чем-то же надо их было развлечь. Полеты «трилобитов» закончились, но вот — змейки ещё ползают.
— Ничего себе развлечение, — пробормотал Гедимин, оглядываясь на пятно жёлтого света у шатров. Скогны-рудосборщики, остановив санки, глазели то на Текк’та, то на огненных пришельцев.
— Сюда! — от чьего-то пронзительного писка у Гедимина зазвенело в ушах. Мимо, в последний момент аккуратно обогнув компанию Сэта, промчались нхельви.
— Сюда! — крикнул кто-то из них на бегу.
«Вот бы их пристроить к делу,» — Гедимину привиделось огромное колесо с рычажным приводом и несущаяся внутри стая нхельви. Секунду спустя он вспомнил о свойствах колёс на Равнине и сердито сощурился. «Видимо, поэтому и не пристроили. Так и носятся без толку.»
— Мы вели речь о Куэннских светильниках, — когда Текк’т остался за ангаром, главный «ученик» встряхнулся, принял деловитый вид и догнал Вепуата. — О похожих на грибы и подобных кристаллам. Можешь научить нас делать их?
— Само собой, — отозвался Вепуат. — Если хватит церы. У нас её немного, и вся нужна для дела. Хеттийиррн! У тебя в запасах ещё что-то осталось?
«Как ты меня обозвал⁈» — Гедимин ошалело мигнул, но тут же сообразил, что по-сэтски, видимо, по-другому не скажешь. «Особенности анатомии, чтоб им всем… Интересно, на меня тоже влияет? Надо будет попробовать. Когда разберусь, где какой язык…»
— Кое-что есть, — признал он. — Но сильно не увлекайтесь. Покажи им, как смешивать состав, чтобы светился. А форму отработаете и на простом стекле, на неё цера не влияет.
Вепуат покосился на него с ухмылкой.
— Хеттийиррн делает светильники для дома Пламени. Дом большой, света нужно много. Так что… — он, замолчав, налёг на дверь. Она была закрыта плотно — в этот раз Сэта Скогнов обогнали, но со стороны лагеря уже доносилось возмущённое верещание.
— Сюда, сюда, быстро к дому стекла!
«Закрывать дверь, или пусть её?» — Гедимин оглянулся на лагерь — там уже метались тени. «Подождать их на пороге, или сами откроют?»
— Fauw! — услышал сармат крик Вепуата.
В коридоре Гедимин на бегу едва не врезался в Сэта. Они, может, и расступились бы — если бы не застыли на месте, раскалившись докрасна. Вепуат перекрыл дверной проём, но ширины ему не хватило — и всем был очень хорошо виден Кут’тайри, протирающий инструменты от невидимой пыли. Отложив последний штырь, он повернулся к двери и ощерился в недоброй улыбке.
— Стоять! — Гедимин, оттолкнув Вепуата, встал между изгнанником и ошалевшими чужаками. — А ты — беги!
— Ты? — жрец из Аса’ана, опомнившись, мягко двинулся вперёд; его когти вытянулись и заискрили. — Предатель огня, проклятый богами?
Кут’тайри оскалил клыки. Когтистый палец приподнял подвеску — три чёрных лепестка, три изжелта-зелёных.
— Я — Кут’тайри, жрец юного Пламени, — медленно проговорил он. — Я вернул себе имя, и грязь на нём сгорела. Так сказали Хеттийиррн, жрец Пламени, и Хетпу, даритель зеркал.
— Лживая тварь! — вдоль спины аса’анца выгнулась огненная дуга. Кут’тайри не двинулся с места, только ладонь судорожно сжалась на дурацкой подвеске. «Он думает, эта цацка его защитит?» — Гедимин со свистящим выдохом развернулся к аса’анцам. «Чего ему на складе не сиделось⁈»
— Тихо! — рявкнул он, расставляя в стороны локти. Генератор защитного поля был наготове — доля секунды, и поперёк коридора встанет стена, и, может, Вепуат утащит придурка с цацкой в убежище… Пять силуэтов на пороге уже разрослись до потолка, их очертания медленно расплывались.
— Хшу-у! — выдохнул Вепуат, вскидывая перед собой зеркало. Огонь в коридоре вспыхнул — и погас, не разгоревшись. Пятеро чужаков всё ещё светились, но больше их не раздувало. Гедимин слышал за плечом злорадное шипение Кут’тайри.
— Он не врёт, — сказал сармат и угрюмо сощурился. — Он жрец Пламени, и я взял его под защиту. Он помогает мне строить дом Пламени, и здесь его никто не тронет. А если он снова затеет войну, я его сам убью.
В наступившей тишине Вепуат подавился нервным смешком. Сэта переглянулись.
— Ты говоришь… — жрец из Аса’ана двинулся вперёд — недалеко, сантимеров на пять. — Ты доверился преступнику из Шакхи? Ты дал ему прощение и оказал честь? Ему, выгнанному из города?
Гедимин недобро сузил глаза.
— Вам-то мы доверяемся. А в Шакхе нам камни на голову не падали. Ни с Кут’тайри, ни без него. Я обещал ему защиту. А я слово держу.
— Хшу-у! — выдохнул жрец, подняв руку в непонятном жесте. Его грива погасла, когти втянулись.
— Что там? Что там? — заверещал кто-то в дверях. — Говорят или дерутся? А где Дим-мин? Стой, стой!
Вепуат легонько постучал пальцем по наручу.
— Если всё решено, займёмся светильниками. Время идёт, а работа не движется. Спасибо за инструменты, Кут’тайри. Печи пока заняты, отдохни перед работой.
— Никто не смеет мешать мастерам, — отозвался Кут’тайри. Когда Гедимин к нему повернулся, он уже закрывал за собой дверь склада. «Вот мартышка…» — сармат тяжело вздохнул. Он ещё ждал, что огненный шквал прокатится по цеху и вышибет ворота, и придётся растаскивать негуманоидные формы вручную. Но аса’анцы мирно стояли у горна, слушая негромкие объяснения Вепуата — а у другого горна уже толпились Скогны, нетерпеливо оглядываясь на Гедимина. «Что у них-то по плану?» — попытался вспомнить сармат. Кровь ещё стучала в ушах, и дыхание никак не хотело замедляться.
…Наплечник Гедимина загудел — ладонь Вепуата опустилась на него с неожиданной силой. Сармат изумлённо мигнул.
— Осваиваешься на Равнине, Хеттийиррн? — разведчик широко ухмыльнулся. — А я знал — ты шаришь лучше, чем притворяешься!
— Да чтоб их всех… — Гедимин добавил про себя ещё несколько слов, но вслух говорить их не стал. — Кут’тайри куда-то дел мозги. Наверное, превратился неудачно. Сдох бы на ровном месте! Завтра вечером не забыть запечатать двери. Защитное поле он не вскроет?
Вепуат хрюкнул в респиратор.
— Зачем их запечатывать? Никто его не тронет. Правда… — он погасил ухмылку и посмотрел Гедимину в глаза. — Ты теперь за него отвечаешь. И если будет что-то против Аса’ана или аса’анцев…
Он шумно вздохнул.
— Придётся тебе его убить. Если разберёшься, как.
Гедимин сердито фыркнул.
— Я и так тут за всё отвечаю. А должен бы — за строительство. Иди уже кормить зверьё!
«Чертежи-то я не забыл со всей этой вознёй?» — он заглянул под пластину скафандра. Светильники для станции отличались от тех, что сарматы носили у пояса — и даже от тех, что сегодня изготовили ученики Вепуата. «Пыль стряхивать будет удобно. А как изготовить… ну, попробуем. Вдвоём удобнее, чем одному.»
— Мастер Хеттийиррн? — Кут’тайри незаметно выбрался со склада и теперь стоял вплотную, с любопытством глядя на чертежи. — Что за узоры ты принёс? Это знаки Пламени?
— Это чертёж, — буркнул Гедимин, убирая бумагу. — Сыпь шихту на четверть объёма. Покажу, как растягивать стекло в лист.