— Погоди тут. Я быстро. Загляну к карантинщикам.
«Каран… Да. Верно. Те филки с ожогами…» — Гедимин досадливо сощурился. «Их до сих пор держат? Надеюсь, хоть блокатор не дают.»
Из соседнего отсека донеслись приглушённые голоса, плеск Би-плазмы, скрежет сминаемых контейнеров и громкий хитиновый шорох. Гедимин, хмыкнув, перешагнул порог и огляделся. Карантинные выгородки стояли там же, где и в прошлый раз, — свободного места в отсеке было немного, выбирать не приходилось.
— Да я говорил Айзеку, — проворчал Вепуат, обращаясь к филкам за прозрачными стенами. Они сидели на тонких скирлиновых матрасах; больше им ничего не выдали — ни одеял, ни одежды.
— Говорил, что всегда можно облучить или переплавить. А он ни в какую. Придётся вам потерпеть ещё два-три дня. Айзек обещал надолго не задерживать. Если холодно, подогрев можно усилить.
Гедимин посмотрел на белокожих филков и беззвучно хмыкнул. «Пока кожа не синеет — не холодно. А хорошо отработал кровяной камень. Даже шрамов не видно. А ведь ожоги были серьёзные. Одежда на теле плавилась…»
— Кто там? — филк повернулся, пытаясь выглянуть из загородки. — Это Кет? Вы тут ничего взрывать не собираетесь?
— Чего сразу «Кет»? — Гедимин угрюмо сощурился. Вепуат надавил ладонью ему на грудь, выталкивая сармата из отсека.
— Если соберёмся — предупредим, — бросил он филкам, выходя следом за озадаченным Гедимином, и плотно закрыл переборку. — Уф! Не знаешь, чего они на тебя взъелись? У них эти взрывы с языка не сходят. Что такого ты успел навзрывать? Вроде ничего особенного не было…
— Угу, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь на задвинутую переборку. — Дурацкие шутки! И очень надоели.
Он взял со стола мешочек с блестящими камешками, заглянул внутрь, покосился на остывшую литейную станцию — сегодня загружать её было некому — довольно ухмыльнулся и пробрался к стене фургона. Вепуат озадаченно следил, как сармат приподнимает внутреннюю обшивку и отодвигает в стороны фрагменты ипронового экрана.
— Это ненадолго, — пообещал Гедимин, проверяя фон. Излучение ожидаемо усилилось.
— Закончу опыты — закрою.
— Это неопасно? — Вепуат оглянулся на соседний отсек. — Нам-то нормально, но они там вообще безо всего…
Гедимин хмыкнул.
— Можно подумать, два слоя скирлина их защищали. Тут нашей-то защиты не хватает… — он с треском провёл когтем по приподнятому «оперению» Вепуата и потянулся за пустыми кюветами. — Говоришь, рална «живёт» колониями…
…Хрупкий минерал измельчался легко; Гедимин отключил дробилку и растирал его вручную, пока песчинки не превратились в мягкую глинистую пыль.
— Ага! — Вепуат, уткнувшийся в экран сигма-сканера, поднял палец. — Сигнал пошёл. Убери руку…
Гедимин отодвинулся от кюветы с серой пылью. Она была прикрыта защитным полем, сквозняк её не сдувал, но внутри уже что-то шевелилось, и волны шли в разных направлениях. На экране сигма-сканера пылинки слипались в микроскопические комки и подтягивали к себе «соседей».
— Я их не метил, — задумчиво сказал Вепуат, изучая показания, — но выглядит так, будто каждая колония зовёт своих. И именно они и отзываются. Сложное устройство для существ размером с молекулу…
«Молекула окиси ирренция ещё меньше. Но там где-то помещается целый разум…» — Гедимин поморщился. «Надеюсь, эта форма жизни не окажется разумной. Или хотя бы не полезет общаться.»
На дне кюветы лежали маленькие пылевые комочки. Гедимин тронул один из них когтем и почувствовал неожиданную твёрдость — минерал восстанавливал структуру.
— Если отщипнуть отдельную колонию и смешать её с субстратом… — начал было Вепуат, но ремонтник качнул головой.
— Это-то я понял. Интересно другое. При какой температуре они закрывают поры?..
…Содержимое кюветы остыло до пятидесяти градусов. Сейчас это был плотный большой комок, лежащий на остатках серой пыли, и Гедимин видел, как пылевая «лужица» медленно стягивается к «камню» и налипает на его основание. Пока он был не таким плотным, как кусок настоящего минерала, но пылинки срастались — колония странных бактерий воссоединялась в новом составе.
— Сработало, — Вепуат одобрительно хмыкнул, изучая центр «камня». — Всех чужаков признали. Интересно, где у них предел объединения? Можно вырастить метровый валун?
«Интересы у тебя…» — Гедимин едва заметно сощурился. Он стоял у литейной станции, проверяя термодатчики. Внутри грелись три небольшие горки «стеклянной» шихты.
…Три короткие стеклянные палочки лежали вплотную друг к другу. Вепуат навис над ними, пристально глядя на экран сигма-сканера.
— Не-а, — качнул он головой несколько секунд спустя. — Даже и не пытаются. Колония разделилась, теперь каждая часть считает себя целым. Всё, даже сигналы прекратились.
Гедимин разломил палочку пополам и переложил в соседнюю кювету. Он уже много раз видел, как твёрдое стекло показывает свою аморфность, и несколько обломков сползаются в один, постепенно меняя форму. Но каждый раз ему было не оторваться.
… — Тебя проводить? — Вепуат беспокойно зашевелился. Гедимин, уже подошедший к закрытому шлюзу, пожал плечами. Даже из закупоренного отсека был слышен вой ветра и негромкий шорох — гравию уже не лежалось на месте, он катался по плато, поднимаясь волнами.
— Если моей массы не хватит — твоя не поможет, — криво ухмыльнулся Гедимин, выходя в шлюз. Сквозняк ощутимо толкнул его в грудь — даже массивная крышка люка уже не спасала от ветра.
«Коридоры уплотнить, передвигаться быстро…» — Гедимин, не закончив мысленную фразу, остановился на трапе. Удары ветра и каменный град «растворили» защитный купол, сделав его прозрачным. Каждая волна воздуха, проходя по извилистым туннелям, чувствовалась внутри. Снаружи мелкие пылевые смерчи подбрасывали гравий и, сделав десяток оборотов, взрывались, оставляя миниатюрные кратеры. Гедимин посмотрел на небо. «Что так воет? Торнадо? Нет, ещё не сформировались. Тогда — что так воет?»
Со всех сторон на него накатывал монотонный усиливающийся гул. «Или всё-таки торнадо, но отсюда мне не видно…» — сармат вскинул руку, уплотняя защитный купол, и сделал пару шагов по прозрачному коридору. Надо было и его уплотнить, не дожидаясь, пока гравий застучит по шлему, но со всех сторон что-то выло — и Гедимин не мог не выяснить, что это.
Когда он добрался до второго купола, к гулу начал примешиваться сухой треск. Сначала потрескивало еле слышно, потом — всё чаще и громче. Очередной маленький смерч взорвался почти у ног Гедимина, защитное поле пошло волнами, и взгляд сармата наконец нашёл источник звука. На ветру клонилась, вибрируя, перистая «ветка» туманника.
Ураган уже отломил часть «перьев», но осталось ещё много — и под его порывами сухие «стебли» выгибались в дугу. Странно было, что им ещё хватает упругости, — что-то непрерывно трещало внутри них, волокна лопались, но держались. Высоко в небе с яркой белой вспышкой взорвался циклон, Гедимин схватился за генератор защитного поля — и услышал со всех сторон оглушительный грохот. Отовсюду, из остатков каждого высохшего туманника, вырывались гейзеры. Обломки стеблей и «чаш» разлетались по округе, а над ними кружили подхваченные ветром семена.
Гедимин, при взрыве растянувшийся на земле, привстал на локте и следил за восходящими потоками. Семена, покрытые короткими пучками пуха, взлетали всё выше и выше по «ступеням» вихрей — и, перестав крутиться, мчались уже по наклонной куда-то вверх. Защитное поле почти уже растаяло, и сармат сжал пальцы, уплотняя «стену». Округа исчезла за белесой плёнкой — вместе с семенами туманников и уносящим их ураганом.
… — Что там так громыхнуло? — спросил Айзек, поднимаясь из-за пульта. — Надеюсь, не лаборатория?
Гедимин поморщился.
— Туманники выбросили семена. Будут прорастать по второму кругу. Странно — то, что падало на холм, было крупнее…
Айзек весело хмыкнул.
— Ну вот и ты заинтересовался биологией. Спрошу у Вепуата, как у него с ядерной физикой… Туманников скоро не жди — до месяца Мысли не вернутся. А жди моей смены — и никуда не вылезай!
…Слева громыхнуло, и бункер ощутимо вздрогнул. Гедимин слышал, как на крышку нахлынула каменная волна — и так и замерла, прикрыв собой реактор. Управляющие стержни давно были опущены, реакция прекратилась, и Гедимин отодвинул заслонку, остудив активную зону с трёх сотен градусов до полутора. Громыхнуло справа, по крышке снова загрохотали камни, — то ли защитный купол снесло окончательно, то ли ударная волна просочилась под ним.
— Откапывать или подождать до вечера? — вслух подумал Гедимин. Щупальца хранителя, обвившиеся вокруг плеча и локтя, зашевелились, медленно теплея, и перетекли на загривок.
— Купол надо поправить, — Гедимин с тяжёлым вздохом поднялся на ноги. Выбираться из бункера совсем не хотелось. «Надо. Иначе Айзека по дороге сдует,» — сармат плотно закрыл заслонку и двинулся к люку. Щупальца хранителя задрожали на плечах — существо беспокоилось.
— Сиди тихо. Подниму купол и вернусь, — пообещал Гедимин, думая, что надо бы проверить генератор — раньше защитные поля так быстро не растворялись, тем более — на непрерывной подпитке. Но, выглянув из люка, он забыл и о полях, и об их генераторе.
Над холмом, едва не задевая землю, метались полупрозрачные существа, плоские, все в крупных перистовидных выростах, покрытые горящими точками то ли глаз, то ли люминофор. Их волокло по ветру, все выросты колыхались, то мутнея, то просвечивая насквозь. Пятиметровый «призрак» промчался над Гедимином, зацепив выростами остатки купола, и защитное поле пошло волнами, как от сильного удара. Сармат схватился за «арктус», восстанавливая барьер между реактором и ураганом. Ещё одна тень врезалась в купол; она была меньше — всего два метра в длину, но от её удара на белесой «стене» появилось прозрачное пятно.
«Что за твари? Фауна? Разумные?» — Гедимин взглянул на сканер и ошалело мигнул. Прибор не видел ничего, кроме воздушных потоков и их завихрений — и мелких пятен белой ряби, разбросанных повсюду в небе.