— Ты доверил Кут’тайри делать вещи для дома Пламени, — сказал Сэта. Это был не вопрос, и Гедимин отвечать не стал.
— Пламени виднее, кому доверять… — жрец слегка наклонил голову и замолчал на пару секунд. — Но в Шакхе много мастеров. Есть те, кто работает с огнём. Те, кто работает с металлом. Много костерезов и плетельщиков. Разве некому доверить работу для дома Пламени?
Гедимин мигнул.
— Ваши мастера хотят к нам наняться? Но… — он запнулся, лихорадочно вспоминая, что есть в Элидгене, и что из этого в цене у Сэта. «Рэссена у них и так есть, церы и гзеша нам самим мало…»
— Если на то будет воля Пламени, — отозвался жрец. — Это будет честью для Шакхи.
Вепуат больно ткнул Гедимина под рёбра. Его глаза из-под лицевого щитка горели ярким огнём. Гедимин сдержанно хмыкнул.
— Нам нужны рабочие. Но что они за это хотят?
Он перехватил руку Вепуата и крепко сжал его кулак. Сармат охнул. Гедимин криво ухмыльнулся. «Все дерутся, дерутся… Надоели.»
— Мощь Пламени и мудрость Равных Куэннам, — жрец прижал обе ладони к груди. — Мало кто получал за работу так много. Кто тебе нужен, мастер Хеттийиррн? Стеклодувы, кузнецы? Может, резчики по камню?
Гедимин растерянно хмыкнул. Вспомнились каменные шары на соседнем плато — запас чёрнопесочной руды, ожидающий возгонки.
— Сначала скажи, кто готов работать, и сколько их. Им где-то надо отдыхать и что-то есть. И мирно расходиться с другими рабочими. Тут много Скогнов, и Бронны тоже… — он подумал о полевых кухнях и досадливо поморщился.
— Дом Пламени нелегко построить, — отозвался жрец. — Вожди Шакхи понимают. Пятеро придут по первому слову, назови только, кто тебе нужен. И ещё трижды по пятеро соберутся в тот же день.
«Двадцать Сэта⁈ Тут одного пока пристроили…» — Гедимин невольно сощурился, но тут же себя одёрнул. « Heta! Двадцать добровольных рабочих. У тебя гора рэссеновой руды, вагон чертежей и ни одной готовой детали. Примитивнейший литейный цех…»
— Ходить не надо, — он не сразу понял, что уже заговорил вслух. — Мне нужны ваши литейни. Руда есть. Что делать — объясню. Печь, литейщики и каналы доставки. Рэссена проходит через ваши порталы?
— Как мы сами, — ответил жрец. Его грива из рыжей уже стала серебристой, и в коридоре заметно потеплело.
— Предупреди, что я сегодня приду, — сказал Гедимин, вспоминая устройство сэтских печей. — Когда стемнеет. Пока — только посмотрю. Возможно, покажу образцы. Нужно будет сделать много… штуковин. Раньше вы таких, скорее всего, не делали.
Сэта, как по команде, прижали ладони к груди. Когда они успели так разгореться, Гедимин не заметил, — без тёмного щитка жгло сетчатку.
— Ворота будут открыты, — сказал жрец, и волна жара ударила сармату в лицо. Он шагнул назад, а когда промигался, никого из Сэта в коридоре уже не было — огненный портал открылся и в ту же секунду захлопнулся.
— Tza atesieq! — Вепуат вскинул обе руки в жесте превосходства. — Ну⁈ Я же говорил — работа пойдёт!
— Допустим, — буркнул Гедимин. Прикрыв глаза, он ждал, когда исчезнут цветные пятна. Ему было не по себе.
— Им-то это зачем? Ты понял?
Вепуат хрюкнул в респиратор и хлопнул Гедимина по плечу. Броня загудела.
— Я думал, они сторонятся новшеств. Но, похоже, им просто давно не показывали ничего интересного. Зачем, спрашиваешь? А вот что ты сейчас собрался делать с их печами? Перестраивать под нужды атомного века? Из бронзового — в атомный, за так, по собственной увлечённости⁈ Ещё одна революция в металлургии — и кто знает, в чём ещё⁈ И ты спрашиваешь — зачем им это⁈
Гедимин настороженно сощурился. Глаза Вепуата разгорелись всерьёз — будто он сам заразился от Сэта и стал пирофорой.
— Не будет там революции, — буркнул Гедимин, разглядывая пол под ногами. — Немного перестрою одну-две печи. Для большей производительности. А мои образцы им всё равно пристроить некуда. И «вечного льда» у них нет.
Обогнув хрюкающего Вепуата, он вышел на холодный воздух. Тревога ещё не отступила, но в груди слегка потеплело — часть воодушевления передалась и ему. «Что у Сэта хорошо налажено, так это их порталы. Корпус реактора не пролезет, но грузы до центнера — вполне. В Сердце Пламени литейня куда лучше. Но ходить к ней — замаешься. Будем работать с тем, что есть…»
…Невесомые тёплые волокна задрожали, нагреваясь на несколько градусов, и перетекли с правого плеча на левое. Гедимин еле слышно хмыкнул.
— Что там?
Перед закрытыми глазами сверкнула красная вспышка, превратилась в бесформенное пятно и снова стянулась в мерцающую точку. Щупальца сползли к левому локтю.
— Всё равно непонятно, — признался Гедимин, оглядываясь на реактор. Заслонка была закрыта плотно, отражённый в зеркале радиометр не показывал ничего странного, температура была в норме, да и хранитель не казался встревоженным — его умеренно беспокоило или интересовало что-то, происходящее снаружи. Через несколько секунд он, успокоившись, «переместился» на загривок сармата и «свернулся» там, распустив щупальца вдоль рёбер. Ещё через пару минут люк бункера открылся.
— Принимай груз, — деловито сказал Айзек, спускаясь к монитору. — Кейланн ждёт у кухни. Там тот сармат из местных. К нему не докапывайся. По дороге смотри под ноги — тут толпа нхельви, и всем интересно.
— Угу, — отозвался Гедимин. — Какой груз-то? Жидкая молния?
Айзек выразительно хмыкнул.
— Местный обсидиан, линза для излучателя.
…«Линза для излучателя» лежала по частям в двух небольших мешках. Они выглядели раздутыми, но внутри было много сухой листвы и всего несколько каменных пластин. Такой груз можно было и не делить на две части — Кейланна в полёте и так не перекосило бы. Гедимин под немигающим взглядом сармата-стража выкопал из листвы последний камень и положил рядом с остальными. Всего пластин было тридцать, и среди них не нашлось бы двух одинаковых. Похоже, их и впрямь вынули из разобранных жаровен, — Гедимин даже видел, какие из них недавно были соединёнными. «Видимо, минерал залегает небольшими комками,» — сармат покосился на инородные вкрапления на одной из пластин. «Вырезать крупную деталь просто неоткуда.»
— Груз принял, — сказал Гедимин молчаливому стражу, укладывая пустые мешки на спину Кейланна. — Если жаровни будут плохо греть, скажи…
Сармат, молча пристегнув мешки к седлу, рухнул следом, наматывая ремни на руки, и издал короткий гортанный вопль. Кейланн вскинулся, шарахнулся, проскакал пару метров на коротких лапах и выгнулся дугой, взмывая вертикально вверх. Во все стороны полетел оттаявший гравий, Гедимин еле успел накрыть пластины защитным полем — ещё немного, и их засыпало бы.
— Псих! — бросил он, сердито щурясь на полосу инверсионного следа. С повозок согласно заверещали Скогны — град камешков накрыл и их, кого-то даже ушибло.
— Твои камни не разбились? — Хассинельг склонился над рассыпанными пластинами. — Не знаю, почему прислали Ингерна. Он не любит сюда летать. А если он чего не любит, всем это сразу видно.
— Даже не дослушал, — Гедимин, сердито щурясь, рассовал пластины по карманам. «Больших проблем с жаровнями быть не должно. Обломки кейека разгораются, облучаясь друг от друга, внешнее облучение не так важно. Ну, придётся добавить лишний камешек для той же температуры… Но мог бы и дослушать. Я бы дело сказал.»
Он поднялся на ноги и услышал со всех сторон тихий шелест и писк — нхельви, столпившиеся вокруг, быстро расступались. Они были везде, куда ни взглянешь, — сидели на повозках, сновали среди шатров, сопровождали сармата от окраины лагеря до купола над бункером. Оглянувшись на бронеход, он увидел полтора десятка зверьков на крыше. Кто-то сунулся и к куполу, но сердитый писк со всех сторон заставил их отступить и с равнодушным видом сесть на гравий. Гедимин, открывая шлюз, не выпускал зверьков из поля зрения — и еле успел сомкнуть поле перед чьим-то носом. Из обманчиво-равнодушного состояния в стремительный рывок они переходили за считанные миллисекунды.
— Никого не раздавил? — оглянулся на Гедимина Айзек. — Как камни? Сегодня линзу сделаешь?
Гедимин качнул головой.
— Завтра. Там надо аккуратно. Минерал неоднородный.
— Ясно, — равнодушно сказал Айзек. — Накопитель в машине. Доделаешь — скажешь.
Он направился к выходу. Гедимин сощурился в монитор. «Надо предупредить,» — снова всплыла беспокоящая мысль. «Он всегда просит, чтобы предупреждали. Не хочется, но надо.»
— Айзек, — окликнул он сармата — и увидел, как тот вздрагивает и резко оборачивается. — Я… Я вечером пойду в Сфен Огня. В Шакхе разрешили занять их печи под наше производство. Пойду смотреть, что там нужно перестроить.
— Печи? — мысли Айзека были далеко от Сфена Огня — и, возможно, даже от Сфена Земли. — Разрешили? Хорошо, иди. Осторожнее там, ладно? Всё, что сломаешь, придётся чинить.
Гедимин с растерянной ухмылкой проводил его взглядом. «Он меня, кажется, не слышал,» — думал он. «Только поэтому и не прицепился. Интересно, это считается за предупреждение? Ну, сказать, что я ничего не говорил, он уже не сможет…»
…У купола горел одинокий фонарь. В жёлтом световом пятне виднелись хвостатые силуэты. Едва Вепуат шевельнулся, нхельви бросились врассыпную, чтобы тут же возникнуть из темноты вокруг Гедимина. Сармат посмотрел под ноги и недовольно сощурился.
— Чего им на складе не сидится? Специально дверь открыл…
— Думаешь, там их меньше? — Вепуат весело хмыкнул. — Счёт уже идёт на тысячи. Ближайшее поселение уже тут, завтра подтянутся издалека. К вечеру, думаю, ты свои испытания проведёшь — и послезавтра выпнешь их обратно. Пока они весь холм не стоптали.
Гедимин огляделся по сторонам. Пока он сидел в бункере, нхельви заполонили всё плато — каждый фонарь освещал по меньшей мере полсотни полосатых хвостов. «И верно. Если от одного поселения тут шагнуть негде, то от двух…» — он недовольно сощурился, чуть не наступив на чей-то хвост.
— Они никогда не устают? — угрюмо спросил он, спускаясь по склону. Нхельви метались с двух сторон от тропы — кто-то бежал вниз, кто-то — вверх. Смысла во всём этом движении не было никакого.