— Нужен кейек, — сказал он, поворачиваясь к Вепуату. Тот растерянно мигнул.
— Несколько осколков… и почти все мои отражатели, — Гедимин снова погрузился в расчёты. «Не ошибся? Нет, если всё пойдёт по плану. Очень осторожно подобрать кейек, — расплавление чашек нам ни к чему. И расставить их внутри… сейчас? Нет, не успеваю. Во вторую пересменку…»
— Кейек. Ага, — Вепуат неуверенно кивнул. На Гедимина он смотрел с тревогой.
— Сейчас заберёшь?
— Ближе к ночи, — пробормотал Гедимин, задумавшийся о скорости движения воздуха. — После ваших занятий. Печи станут чуть холоднее, но… думаю, это несущественно.
— А. Угу, — отозвался Вепуат — судя по всему, он мало что понял. — После? Ну-у, если срочно, можно и сейчас, я им скажу…
— Зачем сейчас? — Гедимин, оторванный от расчётов, недовольно сощурился. — Сейчас я на смену иду. Всё равно Текк’ты сегодня не вернутся.
Вепуат виновато вздохнул.
— Да, это верно. У них все дни — целые. На куски не делятся. Если сегодня не работают — то это уже до утра. Но всё-таки надо будет предупредить…
Гедимин уже не слышал его — он думал о пределах похолодания. «Месяц Льда… Такие названия просто так не дают. В дни Льда тут бывает ну очень холодно. Если снаружи минус пятьдесят, то… А Текк’ты не впадут в спячку от такого охлаждения? Залягут где-нибудь под вулканом, и весь месяц насмарку… Так, ладно. До месяца Льда десять дней. За это время они хоть что-то да сделают. Первичный нагрев — и следить, чтобы не остыло. И не перегрелось — мало ли…»
… — Как холодно бывает в дни Льда? — переспросил Ут’таркех, озадаченно глядя на Гедимина. Стоило сармату, одобрив отливки, открыть рот на постороннюю тему, как все литейщики, замолчав и навострив уши, собрались вокруг. Гедимин едва заметно сощурился. «Они — местные. Кому и знать, как не им?»
— Мы не выходим в холодные дни, — сказал Ут’таркех и выразительно поёжился. — Ни в дни Мрака, ни в дни Пустоты. Очень холодно. На таком холоде погаснет любой огонь.
«Погаснет огонь? Прекращение реакции горения… минус сто восемьдесят или около того,» — Гедимин встряхнул головой, обрывая рассуждения. «Да хватит уже понимать аборигенов буквально!»
— Ясно. А Текк’ты как переносят холод? Что делают в эти дни? — спросил он и увидел, как Сэта растерянно переглядываются.
— Это знают Текк’ты, — нашёлся с ответом Ут’таркех. — Ты умеешь говорить с ними. Спроси.
— Спросил бы, но уже уползли, — Гедимин досадливо сощурился. — Значит, вы не знаете?
…Скогны забрали у Сэта формы-многогранники — незаметно для сарматов выменяли на горелку. Теперь Гедимин озадаченно смотрел, как карлики делают стеклянные биконусы — конус снизу, пирамида сверху. Ручки к ним приделывали традиционные — настолько вычурные, что сармат не находил, за что там взяться. Скогны выглядели довольными — но и Сэта, вооружённые двумя горелками, тоже не жаловались… и, кажется, успели сделать третью — по крайней мере, ракушку-сопло и зеркальную чашечку. «Новое оборудование пошло в серию,» — криво ухмыльнулся Гедимин, убедившись, что ему не померещилось. «Здесь Сэта Скогнов обогнали. Или я чего-то о Скогнах не знаю.»
— Всё, — громко сказал Вепуат, убирая последнее защитное поле и выходя в коридор. Скогны с довольным визгом собирались в «шлюзовой камере»; стекло пока остывало на поддоне, но сармат не сомневался, что сейчас его вытащат на холод. Сэта рассматривали горелки, пытаясь заглянуть внутрь — изучали, как соединяются детали.
— Гедимин, можешь забирать, сколько надо, — сказал Вепуат. Гедимин только неопределённо хмыкнул. Он уже открыл заслонку и теперь копался в россыпи кейека, подбирая камешки по размеру. «Тысяча на выходе… Семьдесят пять-восемьдесят, где-то так. Вот таких можно два…»
Он было сгрёб выбранные камешки в горсть, но спохватился и ссыпал половину обратно в жерло. «Из другой печи возьму. Проверить нагрев… Так, сильно холоднее не стало. Сделаю по камню с гравировкой на каждую печь, и сойдёт.»
— Мастер Хетпу, — услышал он за спиной шелестящий голос Сэта. Скогны уже убежали показывать сородичам биконусы; огненные существа задержались и теперь с недоумением смотрели на Гедимина и печь перед ним.
— Что делает жрец Пламени? Забирает камни?
— Ему надо, — отозвался Вепуат. — Для дома Пламени.
— Всё уважение дому Пламени, — пробормотал жрец, заглядывая в печь из-под руки Гедимина. — Но что делать нам, когда печи остынут?
— Гедимин, — Вепуат тронул задумавшегося сармата за плечо. — Ты уже всё выбрал? Тебе хватит?
— Может быть, — пробормотал тот, погружённый в собственные мысли; все обломки кейека, даже близкие по размеру, были разными и по-разному себя вели, из-за этого мозг путался в расчётах, и сармат ощущал себя неуверенно, будто шёл по зыбкому грунту. — А может, и нет. Сейчас проверим…
Он покосился на дверь склада. Она была закрыта плотно — последние дни Кут’тайри не высовывался в цех, особенно — в присутствии аса’анцев. Гедимин его не трогал — работы для стеклодува всё равно не было. «Давно я к нему не ходил. Проверю машины, выну отражатели — и вниз.»
— Вепуат, не уходи далеко, — спохватился он, вынырнув из размышлений. — Нужна будет помощь с подъёмником.
— Ага, угу, — отозвался Вепуат, и Гедимин мигнул — в его голосе слышалось что-то странное. — Слушай, а правда — печи не остынут? Тебе камни надолго нужны, может, нам пока отменить занятия?
Со всех сторон зашипело, и промигавшийся Гедимин обнаружил, что стоит в кольце Сэта, и все они покрылись красными светящимися полосами. Вепуат тоже смотрел нерадостно и косился на печи, подсчитывая что-то в уме.
— Вы чего? — растерянно спросил Гедимин. «Теск, дебил! Они же твоих мыслей не читают! Наверное, решили, что ты все камни растащишь. Предупреждать надо, атомщик, мать твоя колба…»
— Занимайтесь, — буркнул он, боком выбираясь в коридор. — Камней хватит.
«Надо всё-таки обработать пару осколков,» — думал он, оглядываясь на Сэта — они с сомнением смотрели на печь, и главный жрец пробовал ладонью температуру в жерле.
— Приходите завтра, — подал голос Вепуат — после слов Гедимина он заметно приободрился. — Будем работать. Если что пойдёт не так, Хеттийиррн поправит печи.
Дальнейшего разговора сармат не слышал — он пробирался на склад, прикрывая спиной проём. Вроде бы аса’анцы теперь спокойнее относились к беглому жрецу, но последнее время он не попадался им на глаза — и, наверное, у него были на то причины. Через пару секунд за плечом вспыхнуло — Сэта прошли сквозь огненный портал. Теперь можно было не протискиваться в слишком узкий проём, и Гедимин открыл его нараспашку и поднял руку в приветственном жесте.
— Лежи. Я за чашками.
…Поршневые машины работали исправно. Даже микросканер не нашёл на поршнях следов износа. Кут’тайри заверил, что гудение и свист не смолкали ни на миг, защитное поле стояло на месте, отражатели, вынутые из цилиндров, фантомно обжигали ладонь сквозь бронированную перчатку. «Вот эти оставлю, а эти понадобятся… М-да. Когда теперь мне отольют новые цилиндры? Руду придётся везти на своём горбу. Хоть бы каменное строительство не запороть с местным климатом и традициями, чтоб их…»
…Красные «фонари» горели в темноте округлых пещер и просматривались сквозь туннели — один, второй, третий… Гедимин чувствовал едва заметное, но ускоряющееся с каждой минутой движение воздуха. «Часов через десять прогреется,» — он покосился на едва различимый в темноте потолок. «Завтра Текк’ты смогут работать. Если чашки не посшибают с разгону…»
Наверху, у подъёмника, в жёлтом световом круге ждал Вепуат. На скамью он не садился — держался поодаль, присматривая за рычагами и блокираторами. Гедимин спрыгнул на твёрдую землю и, дождавшись, когда крюк замрёт в верхнем положении, обернул агрегат защитным полем.
— Хватит кейека? — спросил, уже в третий раз, Вепуат. Гедимин кивнул.
— Если что, утром добавлю.
— А что с камнедробильщиками? — не отставал Вепуат. — Внизу они, похоже, не поместятся.
— Поместятся, — Гедимин потянулся было к чертежу, но осёкся и только показал жестом — «всё учтено». — Кое-что снизу придётся поднять, и всё — разложить по-другому. Текк’ты кидают заготовки, где им надоело. Навести там порядок — и место появится.
— Муторно же им будет таскать песок наверх, — покачал головой Вепуат. — Вот его там точно оставлять не надо. Места займёт кучу.
— Привлечём филков с лопатами, — Гедимин криво ухмыльнулся. — Пусть насыпают в мешки. Мешки до склада дотащить проще.
Вепуат ухмыльнулся в ответ.
— Завтра вечером обрадую филков. Вот Дасьен-то окрысится…
31 день Воздуха, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
— Посмотри-ка, — Вепуат поворошил жёсткие перья на плече. Гедимин пригляделся и удивлённо мигнул — под крупными пластинами, отслаиваясь от них, пробивались мелкие отростки. Сармат поддел пальцем длинное перо — оно уже не было треугольным, на конце, за узкой перемычкой, появился округлый «наконечник». Новые пластины прорастали такими с самого начала, и треугольная часть у них была более короткой.
— Похоже на птичье перо, — сказал Вепуат, поднимая перья на рукаве и разглядывая наконечники на просвет. — Стержень и волокна. И… оно легче, чем чешуя в основании. Заметно легче. Видишь?
Гедимин неопределённо хмыкнул и перевёл взгляд на экран сигма-сканера.
Сарматы стояли на обрыве над «ободранной долиной». Гедимин смотрел на сканер и довольно ухмылялся. В закрытых подземных полостях воздух за ночь прогрелся до плюс восьми, и температура медленно повышалась.
— Тепло, — заметил Вепуат, сверяясь со своим анализатором. — Текк’там будет удобно… Мощные у тебя отражатели. Я думал, кейека со всех печей не хватит на такой объём.
Гедимин смущённо хмыкнул.
— С этими странными штуками никогда не знаешь, на что их хватит. На Земле ничего из этого вообще не заработало бы. А было бы удобно… — он оборвал бесполезные рассуждения и выключил сканер. — Пойдём ставить твою дверь. Должна была проветриться.