Когда он заставил себя снова взглянуть на трубу, её уже выпустили из пасти рядом с полудюжиной таких же, и Текк’т-грузчик навис над шахтой, дожидаясь, пока двое помощников вытолкнут из-под земли очередной груз. В этот раз он поднимался ещё медленнее — по метру, с витка на виток, — на поверхность вытаскивали одно из перекрытий жилого блока. Плиты и сборные модули лежали вдоль обрыва, в гигантском «ангаре» из защитного поля. Посреди «ангара» стояла зеркальная чашка, раскалённая докрасна. Температура под куполом ещё держалась выше нуля, но тёплый воздух выходил, сменяясь холодным. Гедимин следил, как остывает вынесенный на поверхность тектон, и старался не щуриться — глаза и так сузились, ещё немного — и закрылись бы. «Это не бетон. Это не рилкар. Это не металлофрилы. Этот материал — выдержит.»
— Хватит? — крикнул с тропы Вепуат. Он стоял в проёме купола, то ныряя под прозрачную плёнку, то выглядывая наружу. Оттуда его голос был хорошо слышен Текк’там, — Гедимин, наблюдающий за пещерами сверху, с наиболее удобной точки, докричаться до них уже не мог.
— Ещё одно, — отрывисто скомандовал Гедимин, щурясь от резкой боли под ключицами. Он опустил височные пластины, отключив «переводчик», — больше не было сил ни говорить, ни слушать. Низкочастотная речь будто расшатала внутри какие-то кости. Он потёр ключицу и покосился на Вепуата. Тот перекликался с гигантами так, будто это было проще простого, и только ухмылялся в ответ на встревоженный взгляд. «Видимо, дело привычки. Постепенно привыкну и я. Надо привыкать — эта стройка надолго…»
Последнее перекрытие легло под обрывом, и Текк’ты-грузчики нырнули в «тёплую» скалу. Вибрирующий гул надавил Гедимину на висок, и сармат, щурясь от боли, махнул рукой. На дальней стороне ущелья в защитном куполе открылся широкий проём, ещё секунда — и фонари осветили падающую на дно реку гравия. Грохот сарматы услышали позднее.
Когда Гедимин, уменьшив защитный купол и свернув его вокруг охлаждающихся тектоновых деталей, в последний раз измерил температуру под ним и отвёл взгляд от приборов, «река» иссякла. Камнепад прекратился, теперь сброшенный гравий гнали по дну ущелья. Сверкающие дуги взлетали над «потоком» камня и уходили в скалу. Двое мелких Текк’тов направляли гравийную «реку» к шахте. Камешки сыпались на её дно с гулким стуком, и эхо разносилось над холмами.
— Ага, ещё четыре метра… Есть! — крикнул Вепуат и помахал Гедимину сигма-сканером. — Всё на дне! Сейчас отгонят от ствола и начнут дробить!
Гедимин кивнул, прислушиваясь к звукам в шахте. Когда на дне загрохотали «камнедробилки», он облегчённо вздохнул и едва заметно ухмыльнулся.
— Закрывать шахту? — крикнул Вепуат. Гедимин выключил сканер и двинулся к спуску.
— Идём. Поможешь с подъёмником. Спустим решётки. Сказал Текк’ту меня ждать?
— Зачем повторять? Он ещё с твоих слов всё запомнил, — отозвался Вепуат, кивая на шахту. — Отогнал дробильщиков и ждёт у колодца. Спустимся прямо ему на хвост!.. Да, а зачем подъёмник? Я ему крикну, он нас спу…
Гедимин ладонью запечатал его респиратор.
— Не надо. Скажи ему отползти.
— Эй! — Вепуат, шарахнувшись назад, смахнул с респиратора невидимую пыль. — Больше так не делай. Я не дебил, слова понимаю. Значит, отползти?..
…Со всех сторон грохотало, гулко ухало и влажно чавкало — в округлых пещерах звуки отражались от стен и перекатывались по туннелям. Посреди будущего главного корпуса широким кольцом лежал Текк’т. И Гедимин, и Вепуат стояли внутри его витка. Обоим было не по себе.
— Ставь уже, — прошептал разведчик и ткнул Гедимина в бок. Текк’т молча ждал. Его массивная голова нависала над ровно уложенными плитами из тектона. Гедимин поднял решётку, собранную из деревянной арматуры, и осторожно поставил её на тектоновую подложку. Текк’т коротко загудел, и часть его хвоста погрузилась в скалу — теперь в панцирной «стене» был просвет.
— Выходим! — прошипел Вепуат, за локоть оттаскивая Гедимина к «воротам». Едва сарматы вышли из витка, Текк’т со вздохом обернулся вокруг заготовок и положил голову на решётку. Гедимин со сдавленным шипением схватился за сканер. Он ждал оглушительного треска лопающихся прутьев, но услышал тихое бульканье и чавканье. Решётка ровно, не качаясь, погружалась в колышущийся камень. Текк’т придерживал её, нанизав на подчелюстные выступы и концы гигантских зубов. Его бока мерно вздрагивали.
— Иди наверх, — прошептал Гедимин Вепуату, глядя, как деревяшки тонут в камне. Тектон, превратившийся в вязкую жидкость, покрывал арматуру со всех сторон, плотно прилегая к ней и затекая в пустоты. Огромный змей поднял голову — его челюсть уже коснулась камня, ещё немного, и её засосало бы вслед за решёткой. Он разжал виток и резко провёл мордой вдоль краёв плиты. Неровные обрезки камня отделились и отпали, оставив ровный, как лучом прочерченный, срез. Голова Текк’та медленно повернулась к сарматам. Гедимин, судорожно сглотнув, шагнул к плите и поднял руку к шлему.
— Этот камень отодвинь. Сделай второй. Вот его основа.
Он поднял на руках конструкцию из арматуры. Массивная голова качнулась, нависая над ним.
— Куэнн-работа странная. Ищу камни. Отойди…
…Вепуат слегка покачнулся, поднимаясь на холм. Гедимин подставил руку, но разведчик лишь отмахнулся.
— Переволновался, — с кривой ухмылкой пояснил он, кивая на дно ущелья. — Когда все эти нависают над тобой… Хорошо всё-таки, что они на нашей стороне!
Гедимин неопределённо хмыкнул.
Грохот на дне ущелья стих. Текк’ты ещё не закончили работу, но теперь гулкая шахта была запечатана крышкой, и звук не просачивался наружу. Только прислушавшись, можно было различить негромкое гудение, будто вдалеке работал трансформатор. Гедимин силой заставил себя выключить сигма-сканер. Смотреть на детали, проходящие отстойку, можно было хоть до утра, но ничего полезного такое наблюдение не дало бы. «Проверю утром,» — сармат убрал прибор за спину и отвернулся от обрыва. «Раньше — смысла нет.»
— Значит, у Куэннов были армированные конструкции… — подумал вслух Вепуат. Гедимин качнул головой.
— Нет. Или строили их не Текк’ты.
Вепуат мигнул.
— Почему это? Они же явно знают, как…
— Не знают, — буркнул Гедимин. — Он соображал на ходу. И все три раза — по-разному. Не стройка, а сплошной эксперимент.
Вепуат пожал плечами.
— Я так ничего не заметил. Бетон как бетон, только жёлтый. Кувалдой по нему я не бил, но… Ты ведь все эти штуки проверишь, прежде чем соединять их вместе?
«Проверяй не проверяй,» — Гедимин подавил тяжёлый вздох, — «а других материалов и строителей у нас не будет.»
— Идут! — пискнул, выглянув из-за длинного здания, кто-то из Скогнов. Мимо сарматов пробежала стайка нхельви, обогнула их и метнулась обратно. Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Вот сейчас откроем портал, так точно Аса’ан все каналы забьёт! Жаль, надо было раньше, до стройки, твои отливки забрать.
— Пропусти аса’анцев вперёд, тогда уйдут из канала, — отозвался Гедимин. «Надо бы в душевую,» — испарина, недавно стекавшая по коже, высохла, и тело стало неприятно липким — и всё ещё оставалось перегретым, и сердце билось чересчур громко. «В холодную воду… Ладно, заберу отливки — и помоюсь. В Шакху сегодня лучше не ходить, всё равно голова другим забита.»
…Ардан маячил в дверном проёме. Из-за его спины выглядывали любопытные Скогны. Гедимин краем глаза видел, как они то подаются назад, то лезут к двери — любопытство боролось со страхом. Сармат даже не ухмылялся — ему и самому было не по себе, когда из красного огня возникали отдалённо-гуманоидные фигуры и стремительно уплотнялись, меняя цвет. Портал горел, пока не пропустил восьмерых Сэта. Последний из них повернулся к огню, что-то стряхнул на него с когтей, и пламя улеглось, а комнату заволокло густым дымом.
— Никак Альгот не справится со смесью, — пробормотал Вепуат, выгоняя клубы гари в вытяжку. Дверной проём опустел — Ардан отогнал от него аборигенов и сам отступил «под защиту» стены. Гедимин услышал гул отодвигаемой заслонки и звон стеклянной шихты.
— Аса’ан рад слышать призыв жрецов Пламени, — один из Сэта сложил руки в почтительном жесте. Вепуат притронулся к шлему в ответ.
— Привели новичков? У печи будет тесновато. Хочу разбить вас на две группы. Пока я показываю новичкам основы — что из инструмента оставить вам, опытным?
Сэта переглянулись.
— Кому не хватит места, будут довольны стоять и смотреть, — отозвался главный жрец — без него ни одно занятие не обходилось. — А мы поможем тебе с обучением. Аса’ан прислал дары молодому Пламени. Это для мастера Хетпу.
Вепуат удивлённо мигнул, глядя на белоснежный «асбестовый» узелок. Он был размером с кулак Гедимина, и воздух над ним дрожал, быстро поднимаясь к потолку.
— Кейек? Что ж, спасибо… — пробормотал Вепуат, взвешивая мешочек на ладони. — Кейек всегда пригодится. Пойдём… Гедимин, ты тут справишься?
Сармат молча кивнул и сел рядом с почти угасшим костерком. Краем глаза он видел, как Сэта собираются у печи.
— Шихту насыпают сюда, — услышал он негромкий голос Вепуата — видимо, сармат показывал пришельцам плавильный конус. — Помещают в жерло и ждут расплавления. Шихта в мешке. Кто хочет её засыпать?
— Хватит ли в печи жара? — спросил главный жрец. — Засыпь сначала кейек, потом бери шихту.
— Всё достаточно нагрето, — отозвался Вепуат, и загудела заслонка. — Проверьте сами. А ты держи конус… Сыпь больше. Ещё ни разу тут не оставалось лишнего расплава — а вот подсыпать приходится часто.
Гедимин беззвучно хмыкнул. «А они и впрямь испугались, что я выну весь кейек, и печи остынут… Надо же. Эта технология… это же просто развлечение для них. Источник забавных цацек. Цацки настолько важны для них? Не понимаю…»
— Да н-не погаснет пламя Шакхи, — громко прошептал он в разгоревшийся огонь. Ритуальную фразу всегда говорил Вепуат. Гедимину она далась нелегко — он даже запнулся на ровном месте.
— Юное Пламя да не остынет, — донеслось из костра, и сармат радостно ухмыльнулся, узнав голос Ут’таркеха. — Синее расплавилось, а белое пожелтело, пока мы ждали твоего призыва. Всё ли в порядке у юного Пламени?