— Перерыв? Так устали? — он обвёл филков, старательно копающих песок, удивлённым взглядом. Мешки, оставленные в пещере, были почти пустыми — в каждом лежало по паре ковшей, не больше. «Это всего лишь первый заход,» — сармат пристально вгляделся в лица рабочих. «Им правда настолько тяжело? Надо спросить у Вепуата, он медик…»
…Вторую партию мешков подъёмник развернул прямо к волокуше и осторожно опустил на её дно. Эгнаций одобрительно хмыкнул и бросился снимать тросы с крюка.
— Любопытная штуковина, — его взгляд, скользнув по приводам, упёрся в поршневую машину. — На паровом ходу? Из металла, надо же… Мне уже казалось, что тут везде кости и камни!
— С металлом трудно, — отозвался Гедимин. Тягловый зверь двигался медленно, но подгонять его не было смысла. «Что там, внизу, — идёт работа или нет?» — сармат пытался услышать хоть один звук со дна шахты, но то ли всё заглушали шумы с поверхности, то ли там было тихо. «Или опять перерыв? Так мы немного наработаем…»
…В шахту сармат спускался в полной тишине, прикрыв ладонью фонарь. Тишина сопровождала его на пути к бархану, который должны были раскапывать филки. Несколько шагов спустя он услышал ленивое бормотание. Вся бригада сидела на тектоновой плите и вполголоса переговаривалась. Гедимин расслышал что-то про рабский труд и полоумного амбала.
«Ага. Понятно. Хорошо сидят…» — он сдвинулся к стене, рассчитывая траекторию. Секунда — и «ковш» защитного поля, поддев крайнего филка, сгрёб всю бригаду и вывалил на песок.
— Встать! — рявкнул Гедимин, нависая над барахтающейся кучей. Кровь грохотала в ушах. Он сцепил пальцы за спиной, но они против воли судорожно сжимались, и сармат чувствовал, как похрустывают щитки обшивки. «Грёбаные мартышки!»
— Работать!
Филк шарахнулся от его взгляда и бестолково замахал лопатой. Гедимин, болезненно щурясь, придвинул к себе два мешка.
— Делитесь по двое. Мешок на двоих, остальные мне. И если я справлюсь быстрее… — он сжал пальцы в кулак и обвёл филков выразительным взглядом. Они съёжились. В полной тишине снова зашуршал песок. Гедимин, угрюмо щурясь, загонял барханы в мешки. Он не торопился, после каждого прохода ковша выпрямляясь и оглядываясь по сторонам. Наполнив пять «контейнеров», он смерил остановившихся филков недобрым взглядом. В этот раз они прекратили работу не просто так — все ёмкости были наполнены.
— Другое дело, — буркнул сармат, вглядываясь в мокрые лица. Дышали филки так же, как после первых мешков, хотя работы сделали явно больше. «Грёбаные мартышки,» — Гедимин тяжело вздохнул. «Значит, без палки дело не движется. И кто там что говорил про рабов?..»
…Смена спрыгивала с подъёмника весьма проворно, даже с ухмылками — но, едва увидев на подходе свежий десяток филков и идущего за ними Гварзу, шестеро пошатнулись, а двое рухнули, где стояли — правда, очень аккуратно, на ягодицы. Гедимин тяжело вздохнул.
— Как работа? От лопат есть прок? — спросил Гварза, разглядывая «измотанную» бригаду.
— Сделал ковши из защитного поля, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь на филков. — С ними удобнее. Можно этих саботажников больше не присылать?
Филк, усевшийся на землю, сердито фыркнул.
— Мы тебе что, экскаватор⁈ Командир Кенен, мы отказываемся иметь дело с этим невменяемым. Нас заставили работать до изнеможения, избили…
Гварза перевёл взгляд с филка на Гедимина и выразительно хмыкнул.
— Кто их там избивал? Пещерные Бронны?
— Я сделал больше, чем они вместе взятые, — сармат угрюмо сощурился. — Больная макака работала бы лучше! Там, на Земле, нормальных сарматов не осталось? Эти отходы клонария…
Гварза ударил кулаком о кулак. Филки, распахнувшие было рты, захлопнули их и теперь сидели молча, с потемневшими от злости глазами.
— Работа совсем не идёт? — спросил Кенен у Гедимина.
— Две трети плана, и то из-под палки, — отозвался тот. — Нельзя выбрать тех, кто хочет работать?
Филк, поднимающийся с земли, гневно фыркнул.
— Хочет⁈ Махать лопатой в темпе горнопроходчика⁈ Такой дури на марсианских рудниках не было!
За плечом Гедимина Эгнаций с присвистом выдохнул в респиратор. Гварза поморщился.
— Ничего не поделаешь. Здесь много ручной работы. На станции её будет не меньше. Привыкайте.
Филки — и те, кто поднялся из пещеры, и новая смена — ошалело замигали.
— На ста-анции? — недоверчиво протянул один. — Ручная работа? На атомной станции⁈
Гварза кивнул.
— Специфика местности. Инструктаж для кого проводился? Здесь невозможно построить даже робота-уборщика. Уборочной бригаде придётся работать вручную. Как я уже сказал — привыкайте. Эгнаций, как тебе тут?
Марсианин пожал плечами.
— Нормальная работа. Организовано всё неплохо. И все эти приспособления… — он покосился на мрачного Гедимина. — Животное-то выдержит всю смену?
Гварза пронзительно пискнул, глядя на Броннов. Они по-прежнему сидели на спине тяглового зверя. Он, видя, что волокуша пуста, лежал на камне, спокойный, как и его погонщики. На реплику Гварзы они ответили нестройным писком.
— На вторую смену пригонят другое, — пообещал командир и шагнул в сторону, жестом подгоняя филков к подъёмнику. — Работайте. Кет… Сдерживайся. Чтоб без переломов и сотрясений.
Филки из свежей смены оглянулись на Гедимина и нервно поёжились. Отработавшие уже бубнили о чём-то на краю обрыва. Прислушиваться Гедимин не стал.
…Катушка, засунутая в банку, не проявляла магнитных свойств — разве что переток воздуха слегка ускорился. Гедимин, зачерпнув горсть песка, высыпал его сверху. Ближайший бархан шевельнулся, но раньше, чем он хотя бы сменил форму, банка вырвалась из рук сармата и с грохотом разлетелась. Гедимин шагнул в сторону, глядя, как выпавшую катушку стремительно заносит песком. Он нашарил её под двухметровым слоем заносов и с огромным усилием просунул внутрь палец. Опустевшая, «размагниченная» катушка выдернулась без труда.
— Чего и следовало ожидать, — пробормотал сармат, потирая ноющий палец. — Полсотни тонн и полсотни миллионов тонн — веса очень разные.
— Ты бы осторожнее, — пробормотал Вепуат, разглядывая палец, обвитый катушкой. — Может, проще песок оставить тут?
— Объёмы, — Гедимин покачал головой. — Тут место для другого нужно. Где бы взять десяток нормальных сарматов…
…Наверху уже стемнело. На окраине лагеря, над «ободранной» долиной, кто-то воткнул в гравий длинную кость. На ней качался на ветру фонарь из красного стекла. Гедимин покосился на сигма-сканер и еле слышно хмыкнул. «Вот уже и свой семафор появился. Земляные работы, Текк’ты на площадке — не входить…»
— Минут через сорок закончат, — уверенно сказал Вепуат, оглядываясь на фонарь. — Может, даже и быстрее. У них с точностью не очень.
— Знаешь толкового филка, чтобы поставить на подъёмник? — спросил Гедимин. — Тебе бы лучше заниматься своей работой, а не сидеть там с нами. Вёл бы себе занятия…
Вепуат весело хмыкнул.
— Занятия не убегут. Ты тратил время на мои… опыты, теперь моя очередь.
На окраине лагеря дымились котлы, и повара перекладывали горячую еду в кормительные мешки. Им помогали все, пищу для Текк’тов готовили во всех крупных ёмкостях и на каждой жаровне, — Гедимин только удивлялся, как успевают подвозить припасы.
— Надеюсь, голод мы им не устроим, — пробормотал он, останавливаясь у обрыва. За световыми пятнами, окружающими лагерь, начиналась темнота. В ней чем-то хрустели тягловые звери — им пока ещё хватало еды.
— Что-то надо делать с Би-плазмой, — задумчиво сказал Вепуат. — Вкусовые добавки в неё, что ли… Айзек говорит — она тут понемногу обживётся и не будет так уж вонять. Только найти ей субстрат…
— Так и не нашёл? — спросил Гедимин, вспомнив давние разговоры об органике и неорганике Равнины. Вепуат пожал плечами.
— В холодный сезон в Сфене Воды делать нечего. Может, потом, когда оттает и схлынет… Стой!
Он замер, вскинув руку, и вцепился в передатчик. Где-то над головой пронзительно пискнул дрон-разведчик.
— Слышишь?
Из темноты за холмом донёсся гулкий рёв, переходящий в визг. Затем громыхнуло.
Гедимин увидел их раньше, чем дроны, обманутые рябью «фонящих» разломов. По долине, припадая на заднюю лапу, бежал громадный панцирный зверь, с двух сторон подсвеченный частыми цветными вспышками. За ним, быстро нагоняя, неслись ещё два. Над ними тоже вспыхивало, но редко — и тут же гасло.
— Джагулы!
На мгновение стена разломов разомкнулась, пропуская звук, и крик Вепуата потонул в грохоте.
Гедимин видел бегущих чётко, как на подсвеченном экране, — взрывы на панцире шатающегося зверя, отколотые, вывернутые куски брони, ответный огонь из «бойниц» — с каждым выстрелом всё реже… Сааг-туул, шарахнувшись от холма, вылетел в ущелье, его преследователи задержались на пару секунд, и он успел вырваться в широкую долину. Ещё секунда — и второй зверь спрыгнул с холма, а откуда-то сбоку, едва не нагнав беглеца, выскочил третий. Короткие грохочущие вспышки слились в одну, настигнутый сааг-туул припал к земле, разворачиваясь к преследователям здоровым боком. Один из них сунулся было, пытаясь его обогнуть, но длинный хвост-булава просвистел у его макушки, и он с визгом шарахнулся назад. Раненый прыгнул, едва не завалившись набок, махнул хвостом, удерживая равновесие, и две хвостовые булавы с грохотом столкнулись. На пару секунд всё утонуло в темноте.
— Хеллуг! — выдохнул Вепуат, разворачиваясь к Гедимину. — Это они…
Громыхнуло так, что зазвенело в ушах. Ослепительная зелёная вспышка залила долину и склон холма. Погоня была совсем рядом. Сааг-туул, припадающий уже на две лапы, ещё пытался бежать. Его хвост свистел в воздухе, врезаясь в подвернувшиеся скалы. Вслед ему нёсся торжествующий вой. Красные вспышки сверкали над зверем, подсвечивая его путь; взрывов не было — только тихий треск. «Перестали стрелять? Кончились снаряды?» — Гедимин с удивлением обнаружил, что сфалт лежит в его руках, и предохранитель уже снят. «Непохоже. Они выжидают…»