— Гедимин их уже хорошо покормил, — Айзек криво ухмыльнулся. — Хассек, последишь за нашими гостями? Пока Экхард и Куно не закончат, на панцирь пусть не лезут. Воды им можешь дать. Еды у нас нет.
Гедимин развернулся к Джагулам. Он успел забыть о них, копаясь в живой плоти, — они сидели так тихо, будто перестали дышать. Оружия у них не было — даже отобрать было нечего, видно, всё осталось в «передвижном лагере». Горку отобранных цацек охранял лично Гварза и кучка угрюмых Броннов. Ни один Джагул в её сторону даже не смотрел — все пристально наблюдали за сааг-туулом. Гедимин подумал было, что они как-то контролируют своё животное, но оно к ним не повернуло ни один глаз — все, ещё не закрытые, были направлены на покалеченные лапы и возящихся с ними филков.
— И что? Они так тут и будут?
Айзек положил руку ему на плечо. У него перчатки были чистые, без чужой органики.
— Пару дней точно. Без зверя они беспомощны. Посидят под защитным полем, а местные присмотрят.
— Принесло же их сюда… — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. Айзек развёл руками.
— Я бы сказал — пригнали. Не знаю, что у них там — сейчас всем не до переговоров. Пока что нас умоляли помочь их зверю. Мне это всё не сильно нравится, но раз вы с Вепуатом дали им надежду… — он выразительно пожал плечами.
— Надежду… — Гедимина передёрнуло. — Из-за них Вепуат…
Резко развернувшись, он двинулся к дальней палатке.
— Руки помой! — крикнул Айзек ему вслед.
…С окраины донёсся гулкий протяжный вздох. Гедимин поморщился, но оборачиваться не стал. Когда он откинул полог, двое Броннов, сидящие у изголовья, вскинулись и пропищали что-то, дотрагиваясь до лба. Гедимин молча вошёл в шатёр и опустился рядом с Вепуатом.
— Эй, — прошептал тот, поворачивая голову к сармату. На его лбу блестела испарина, и он слегка щурился — но, похоже, боль отступила.
— Плохо? — Гедимин заглянул ему в лицо. — Медики там возятся с тварью…
— Молодцы, — прошептал Вепуат. — И тебе спасибо. Уххш… Дёргает. Внутри… Будто кусок становится на место. И чешется… сил нет!
Гедимин посмотрел на его раны и беззвучно хмыкнул. Бронны успели разрезать остатки комбинезона и смыть запёкшуюся кровь. На груди Вепуата остались глубокие ссадины. Ещё несколько виднелось на плечах, там, куда впились помятые щитки. Под кожей больше не шевелилось ничего лишнего, и ни хрипа, ни бульканья Гедимин не слышал.
Бронн, быстро заглянув Вепуату в лицо, вытащил из чашки с водой мокрую тряпку в ошмётках давленых ягод и растянул по его груди. Гедимин вздрогнул, но сармат блаженно улыбнулся.
— Унимает зуд… Так что со зверем? А Джагулы? Много раненых?
— Не выяснял, — буркнул Гедимин, недобро щурясь. — Животное выживет. Зачем ты туда полез⁈ Все кочевники — одинаковая дрянь.
Вепуат слабо качнул головой. Его глаза потемнели.
— Они шли к нам за помощью. Ты сам видел. Они надеялись…
— Если хоть кто-то из них сунется к реактору… — Гедимин стиснул зубы. Вепуат хотел что-то сказать, но только дёрнулся и зажмурился.
— Фшшш… Фу-уф. Это, кажется, было лёгкое. Ремонт… — он криво ухмыльнулся. — А неприятная эта штука. Когда изнутри. Гедимин… Ты иди к реактору. Я тут полежу. Может, засну.
«Реактор… Реактор!» — Гедимин вздрогнул всем телом и развернулся к выходу. «Айзек наверху. Все наверху. Кто у реактора⁈»
…На шум отодвигаемой крышки обернулись двое «операторов». У пульта сидел Альгот, рядом, на свёрнутом матрасе, — Ярне.
— Если будет помёт, накройте полем, — выпалил химик, глядя на Гедимина. — Никуда не растаскивать! Таких волокон на всей Равнине…
Гедимин фыркнул. Обсуждать помёт ему совсем не хотелось.
— Кыш, — бросил он, заталкивая матрас под пульт и тяжело опускаясь в кресло. Тёплое щупальце просочилось под шлем и коснулось виска. Гедимин выразительно пожал плечами.
— Полный лагерь кочевников. Смотри за ними. Сунутся — бей на поражение.
…Айзек спустился в бункер через сорок минут.
— Забился в нору? — он смерил Гедимина хмурым взглядом и криво ухмыльнулся. — Вставай, моя очередь. Ещё три часа можешь не заходить.
— Что с кочевниками? — спросил Гедимин, неохотно выбираясь из-за монитора. Оставлять реактор на Айзека не хотелось — слишком легко тот покидал пост.
— Под куполом и на мушке, — Айзек снова ухмыльнулся; ничего весёлого в его гримасе не было. — Иди-иди. Зайди к Вепуату. Дай ему пару уроков физики.
— Физики? — Гедимин мигнул.
— Ну да, — Айзек поморщился. — Про массу, ускорение и тому подобное… Идиот пернатый! Лезть под хвост сааг-туула⁈ Если бы не симбионты, минуты бы не прожил!
Гедимин вспомнил торчащие обломки рёбер и странно сплющенную грудную клетку, и его передёрнуло.
— Физика не поможет, — пробормотал он, угрюмо щурясь. — Он думал — не нападут. Это не про физику. Это про традиции.
…Вепуат повернул голову, и угол его рта дёрнулся. Ухмылки не получилось, даже кривой, но дышал он уже легче, и раскалённая кожа слегка остыла.
— Освободился? У тебя ещё пара часов, наверное… — он попытался поднять руку с приборами, но Бронн-«санитар» вовремя перехватил её и придавил к полу, для верности усевшись на предплечье. Вепуат виновато хмыкнул.
— Три часа, — поправил его Гедимин, глядя на оголённую грудь. Ссадины затянулись, но какие-то процессы внутри, под кожей, ещё шли, заставляя сармата болезненно щуриться. Бронн с негромким писком снова накрыл его мокрой тканью с налипшими шкурками ягод.
— Значит, успеешь, — Вепуат снова дёрнул ртом. — Ардан… он где-то на холме. Дверь открой, он сам подтянется. Занятия… позови всех. Хотя бы на пару часов. А?
Он умоляюще смотрел Гедимину в глаза. Тот растерянно мигнул.
— Занятия? Тут всем не до них. Кочевники…
Вепуат фыркнул.
— Чтобы тоготцы из-за каких-то кочевников пропустили занятия⁈ Все прибегут. Только открой дверь. Сигнал им…
Он, забывшись, дёрнул придавленной рукой, и Бронн, до сих пор на ней сидящий, укоризненно заверещал. Гедимин запоздало ткнул когтем в висок, поднимая экранирующую пластину.
— … и спать!
— Поспишь, когда так чешется, — отозвался Вепуат и перевёл взгляд на Гедимина. — Горючая смесь в нише, остальное — где обычно. Полтора часа, а? Одному Ардану будет трудно…
…Гедимин распахнул дверь и встал в проёме. Длинная световая полоса, разделённая надвое чёрным силуэтом, и правда, была сигналом — тут же с окраины донёсся возбуждённый писк, а справа, со стороны лагеря, — потрясённый выдох и приглушённое ругательство. Ардан вынырнул из темноты, заглянул Гедимину в лицо и растерянно мигнул.
— Занятия, — буркнул тот. — Вепуат просил. Справишься со Скогнами? Сэта — мои.
— Ага… — пробормотал филк, оборачиваясь к шестерым Скогнам — они уже добрались до ангара, и Гедимин посторонился, пропуская их в «шлюз». — А Вепуат… он так надолго?
Сармат пожал плечами.
— Регенерирует быстро. Может, завтра выйдет.
…Скогны будто только и ждали, когда их позовут на занятия. Из приоткрытой «шлюзовой камеры» Гедимин слышал их деловитые переговоры с Арданом — что-то о форме рога и числе витков, и ни слова о кочевниках. Сармат, беззвучно хмыкнув, выдавил на поддон полосу маслянистой тёмной смеси. «Измельчено старательно, но грубо. Крупные фракции. Между камнями перетирал, что ли?»
Огонь зажёгся с одной искры. В следующую секунду красное бездымное пламя поднялось до потолка, и Гедимин отступил, спасая броню от оплавления.
— Вепуат ранен. Я за него. Если кто хочет учиться…
— Да не погаснет юное Пламя, — донеслось из костра. Первым гуманоидную форму принял главный жрец. Руки он держал на отлёте. С них свисали сложенные в несколько раз тросы, жёлтые и серебристые.
— Аса’ан прислал вещи, нужные Пламени, — он слегка наклонил голову и покосился на проходящих сквозь портал сородичей. — Осмотри их…
— Мастер Хетпу ранен? — перебил его другой Сэта. Гуманоидом он стал наполовину — за спиной, как крылья, развернулись языки огня.
— Джагулы, — буркнул Гедимин. — Жив… Быстро вы нашли тросы.
Он перевесил мотки себе на руку и быстро прощупал их, пробуя на растяжение. «Сечение, конечно, подходит очень условно. И плетение… Видимо, это старые запасы. По алгоритму делать ещё не начинали.»
— Это тросы Аса’ана, — пояснил жрец, пристально глядя на Гедимина; вдоль его шеи загорались одно за другим красные пятна. — Твои тросы непривычно толстые и по-другому сплетены. Но их сделают. За камнем уже послали. Значит, на дом Пламени напали Джагулы? Что с ними стало?
Гедимин досадливо поморщился.
— Сбежали. В основном. Рядом с Аса’аном не появлялись?
— Нет, — цепочка пятен на шее жреца превратилась в непрерывную полосу. — Ни Кьюссов, ни их Джагулов не видно с того дня, как упали стены. Напали их Джагулы? С шерстью, крашенной в жёлтый?
Гедимин качнул головой. «Так это искусственная окраска… и, как я и думал, метка. Будем знать.»
— Чёрные. Все мертвецы — без краски. Два сааг-туула… и, кажется, был ещё третий. Ладно, идём. Скогны уже работают, — он криво ухмыльнулся и двинулся к цеху, на ходу складывая мотки тросов. «Надо же. Прислали. И собираются делать новые. Я думал, вежливо отболтаются…»
— Странно видеть чёрных Джагулов здесь в холодные дни, — услышал он тихий голос жреца. Остальные Сэта возились с заслонкой, плавильным конусом и шихтой. Жрецу было не до работы — он сверлил Гедимина въедливым взглядом, и красные полосы на его шее и руках часто пульсировали.
— Сейчас они бродят от Сфена Жизни до Сфена Огня, — продолжал Сэта. — Не уходят далеко от тепла и пищи. Жёлтые ещё могли бы, но чёрные…
Гедимин поморщился.
— Они гнали жёлтых… одно мелкое племя, Хеллуг, — нехотя сказал он. — Хотели перебить их. Не знаю, чего их к нам понесло. Теперь сидят на холме, и не избавишься.
— Джагулы на вашем холме⁈ — все Сэта развернулись к нему, и их гривы ярко вспыхнули. — Джагулы-изгои⁈ Гоните их вон!
— Поздно, — буркнул Гедимин. «Вот и Сэта знают, что нужно делать. А они — местные. Я бы их послушал. Не знаю, почему Айзек и Гварза…»