— Разберёмся, — вслух сказал он. — Шихту засыпали? Что будете делать, выбрали? Или показать что-нибудь? Если не нужно, я отойду. Дела.
— Будь осторожен с кочевниками, — послышалось ему вслед. — Не давай караульным спать!
…Связь с Шакхой установилась мгновенно. Через десяток секунд Гедимин уже принимал груз — очередной короб лючка, обёрнутый тонким тросом. Тросы были одни и те же — не зря сармат каждый раз их возвращал. Теперь он высчитывал, когда они истреплются и перетрутся.
— Стой, — задержал он посыльного, когда тот в последний раз отступил в костёр. — Там, у вас, Джагулы не появлялись? Чёрные, на двух или трёх зверях, и одно племя — на подранке.
— Видели, — донеслось через несколько секунд из костра. — Далеко, но по тревоге поднялись. Один зверь бежал. Потом — ещё две пары. Ты видел их, жрец Пламени? Куда они шли?
— Сюда, — отозвался Гедимин, болезненно морщась. «Так преследователей было даже не трое, а четверо… И все — за одним сааг-туулом. Что же там у них было?»
— Если нужны воины, Шакха их пришлёт, — из костра высунулась огромная горящая морда. — Позвать молнию Шакхи? Сказать вождям?
— Пока не надо, — отказался Гедимин. — Но если те четверо пробегут обратно… Встретьте их. Только чтобы Шакха не пострадала. Вепуат… мастер Хетпу… ранен.
Костёр зашипел и взвился до потолка, ударив в лицо жаром.
— Они не уйдут живыми, — мрачно пообещал кто-то на той стороне. — Я слышал, мастер Хетпу был к ним милосерден. Слишком добросердечен мастер Хетпу…
Ещё секунда — и костёр погас. Остатки прогоревшей смеси рассыпались мелким пеплом, клуб дыма всосало в вытяжку. Гедимин, угрюмо щурясь, повернулся к штабелям отливок. «Даже из Аса’ана видят, какой ерундой мы занимаемся. А Вепуату даже ранение мозги не вправило. Надеюсь, кочевники на базе не успеют никому навредить. Бронны жалеть их не будут.»
… — Аса’ан? — Кут’тайри протянул руку к тросам. Гедимин пристроил их в углу, сложив и аккуратно обвязав, чтобы поменьше спутывались. Общаться с обитателем склада он не хотел, но тот уже выбрался из гамака и с интересом рассматривал новые «единицы хранения».
— Пламя берёт себе металл Шакхи и нити Аса’ана, — задумчиво проговорил он. — Что ж, разумный выбор… Я слышал слова, сказанные у печей. Мой огонь сейчас слаб, но я ещё могу отпугнуть кочевников…
Гедимин отмахнулся.
— Смотри за складом. Тут важные вещи… для дома Пламени.
— Без твоего слова ни одна рука их не коснётся, — Кут’тайри склонил голову и сцепил когти в замок. — Коснётся лишь пепел.
…Хранитель реактора «держал» Гедимина за руку — волокнистые щупальца оплели её от локтя до запястья и периодически выползали на пальцы. Они постоянно дёргались, то теплея, то остывая, — сармату было неспокойно, и реактору, видимо, тоже.
— Собирались сбрасывать энергию, — прошептал Гедимин, глядя в светящийся монитор. — Самое время. Не видишь их?
Горячее волокно легло на левое плечо и соскользнуло на спину.
— Готовятся?.. Пойду посмотрю.
Стоило высунуться наружу, из респиратора вырвался клуб пара — фильтры давно работали без замены и уже не справлялись. Гедимин, досадливо щурясь, огляделся по сторонам. Световое пятно желтело напротив душевой. В нём стояли шестеро филков и сармат в чёрной броне. Гедимин видел, как он держит ручной излучатель и что-то объясняет, но защитный купол не пропускал звуки.
«Опять набрали новичков в операторы?» — Гедимин смотрел, как филк неуверенно берётся за излучатель и опускается на одно колено. «По морозу холмик из гравия не насыпешь. Хоть бы валун прикатили — есть же, чем оттаять…»
Ослепительный зелёный луч ударил в небо. Свет хлынул в волнистые складки. Тёмно-синие волны налились зеленью, белесые стали изумрудными. Из-за спины сармата, замершего у входа в туннель, донёсся гулкий рёв — распластанный сааг-туул вскинул голову и закричал, и не замолкал, пока зелёный свет не погас.
33 день Камня, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
— Сиди на базе, никуда не ходи, — сказал Гедимину Айзек, едва закрыв за собой люк. — Слишком много тут чужаков. Каждый сармат на счету.
Гедимин угрюмо кивнул.
— Что было ночью? Никто больше не ранен?
Айзек невесело усмехнулся.
— Филки дежурили в пять смен. Кенен и вовсе спать не ложился. Не займёшься бронёй Вепуата? Пока он болеет, в ней бы Эгнаций работал. Он толковый сармат, хоть и не атомщик.
— Угу, — согласился Гедимин, пристально глядя Айзеку в глаза. «Похоже, наверху тихо. И Вепуату хуже не стало. Ну ладно…»
Айзек заглянул под пульт и протянул руку к блокиратору.
— Сегодня, ближе к рассвету, немного тряхнёт. Балла на три. Даже не знаю, глушить реактор или нет. Что там с демпферами?
— Глуши, — Гедимин двинулся к пульту. — Нечего его трясти. У нас тут планов по выработке нет.
…Кусты иглицы за день подросли — прозрачные «кристаллы» торчали из гравия на пол-ладони. Нхельви, мелкими группами пробегающие от здания к зданию, осторожно огибали колючее растение. «Вепуат так её и не выкопал,» — подумалось Гедимину. «И сейчас ему явно не до ерунды.»
…Вепуат сидел посреди шатра — в скинутом скафандре, как в сброшенной шкуре — и пил, не фильтруя, мутную жидкость с ошмётками органики.
— Уран и торий! — ухмыльнулся он, опустив прозрачный кувшин. — Я и не думал, что тут так задувает. Без скафандра всё чувствуешь острее.
На его груди и боках болтались лохмотья комбинезона. Рукава, наполовину оторванные, кое-как держались на плечах и норовили сползти. Гедимин скользнул взглядом вдоль бока — рёбра вроде бы не выпирали. Кровяной камень почернел и больше не светился. Вепуат тронул его пальцем и сдержанно усмехнулся.
— Эта штука, считай, себя оправдала. Хочешь поносить? Ты вечно влезаешь в неприятности…
Гедимин сердито фыркнул.
— Вылезай, — скомандовал он, берясь за край пустого скафандра. — Сиди с камнем. Может, хоть не мутируешь. Что за дрянь в кувшине?
— Курруи, настойка, — Вепуат проворно перебрался на подстилки и уселся там, поджав под себя ноги. — И ничего не дрянь. Зуд снимает на раз. Скафандр мой… там хоть что-то выжило?
Гедимин поморщился. У Вепуата раны зажили, а ликвидаторская броня так и осталась помятой — все слои деформировались и вдавились внутрь. Сармат машинально прикинул силу удара и судорожно сглотнул. «Масса и ускорение… Вот до чего доводит любовь к зверькам!»
— Стрелять надо было, — буркнул он, отделяя от скафандра деформированные щитки. — Лишних не зацепили. Меткости хватило бы. Нашёл же, с кем вести переговоры…
Вепуат потупился.
— М-да, вчера я сильно сглупил, — признал он — впрочем, без особого огорчения. — Зато проверили камень в боевых условиях. А ты, говорят, прооперировал сааг-туула? Экхард и Куно заходили, хвастались. Мол, твёрдая у тебя рука…
Гедимин поморщился.
— Лапы твари ещё не отрезали? Не смотрел на неё. Никто из чужаков к тебе не совался?
Вепуат хмыкнул.
— Как они сунутся, сидя под куполом? У них полно раненых. Паршивые раны, Куно с Экхардом вчера полночи возились…
— Вот же делать нечего, — пробормотал Гедимин — и, вздрогнув, опустил руку. — Возились? Кочевники… сами попросили помощи? Для себя⁈
— Угу, — Вепуат широко ухмыльнулся. — Вот и я удивился. На них непохоже. Но их, кажется, совсем загоняли. И племя уменьшилось. Может, от лучёвки, а может…
Не договорив, он зябко поёжился и накинул на плечи войлочную подстилку.
— Где бы взять комбинезон? Этот уже не срастётся. Видимо, атмосфера не та…
— Кто бы сомневался, — угрюмо сказал Гварза, входя в шатёр. Он остановился у порога и смерил сарматов недобрым взглядом.
— Кет! Скафандр и всё, что в шатре, — на дезинфекцию. Хепри, идти можешь? Пять метров пройдёшь, или машину подогнать вплотную?
Гедимин изумлённо мигнул. По ту сторону полога негромко хрустел гравий — бронеход остановился, немного не доехав до шатра, и сейчас готовился опустить трап.
— Да я и здесь пересижу, — Вепуат плотнее завернулся в подстилку. — Гедимин сейчас броню починит, и надену. Да и так не холодно…
Гварза недобро сузил глаза.
— В карантин. На восемь дней. И чтобы ни Кет, ни аборигены в бокс не лазали!
— Карантин? — Вепуат подался к стене. — Зачем⁈ Кровяной камень не вызывает мута…
— Любая регенерация может дать сбой, — перебил его Гварза, поднимая генератор защитного поля. — Такая обширная — тем более. В карантин!
Пузырь защитного поля облепил Вепуата, принимая форму тела. Сармат тяжело вздохнул и развёл руками.
— Гедимин, там Скогны… ну, и Сэта тоже. Займи их делом хотя бы на час! Ардану скажи, он поможет…
Гварза, выдернув Вепуата из шатра, толкнул его в спину и шагнул вверх по трапу следом. Гедимин с ипроновым щитком в руке проводил сарматов угрюмым взглядом. «Только-только наладилось какое-то подобие работы… Ладно, буду занимать делом Скогнов. Пока Текк’ты работают, всё равно в пещеры не спустишься. Кого бы поставить к подъёмнику…»
…Стоило снять со спины сфалт и приспособить его как нагреватель, и работа сразу пошла быстрее. Гедимин разобрал все пластины по слоям и поочерёдно их разглаживал, дозируя нагрев, — там, где ипрон или флия только-только начинали красновато светиться, свинец или нейтронностойкий фрил растеклись бы в лужу. Верхний слой фрила сармат не трогал — содрал торчащие обломки, подозрительно похожие на вывернутые стержни перьев, и сложил отдельно. Долго работать ему не дали — на третьем щитке кто-то откинул полог.
— Ке… Гедимин? Вепуат… его правда увезли?
— В карантине, — хмуро ответил сармат, прикрывая раскалённую плазменную камеру — Ардан, как водится, явился без затемнённого щитка, с одним прозрачным. «А есть у них вообще затемнённые щитки?» — на секунду задумался Гедимин. «Я бы сделал. Мало ли, с чем им придётся работать.»
— Мать моя пробирка, — прошептал филк. — И надолго? Он сказал что-нибудь про стекольный цех?
— С занятиями я помогу, — пообещал Гедимин. — Через восемь дней выпустят. Нет у него эа-мутации. Кровяной камень её сожрал.